Начальник отдела перехвата нес на руках завернутое в прорезиненную накидку тело. За ним плелся Юрий Иванович Пенский, периодически протирая очки и приглаживая волосы. В нескольких метрах от бога процессия остановилась. Баклуха прокашлялся и спросил:
– Ну что, Петр Павлович, получилось?..
Тот неторопливо кивнул:
– А то! В лучшем виде. Больше к нам никто не сунется. Мы их разделали, как я черепаху!
Борис Максимович шмыгнул своим огромным красным носом и покосился себе за спину.
– Тут пацан погиб… – Он развел руками, будто сам был в этом виноват.
– Знаю, Боря, – горестно вздохнул бог, – такая судьба…
Люда подалась вперед и сказала звенящим голосом:
– Ты можешь его воскресить!
Петр Павлович неторопливо поднялся и покачал головой:
– Воскресить можно человека. А пионэр был богом.
Майор Чугунов легко отодвинул девушку плечом и положил тело себе под ноги.
– Тогда воскреси человека, – тихо попросил он.
Петр Павлович медленно поднял руку, шепнув что-то себе в бороду. Внезапно в кармане у Игоря Сергеевича шевельнулся тяжелый брусок из желтого металла. Он вдруг сам собой выскочил наружу и оказался в ладони у бога. Тот, продолжая бормотать, слегка наклонился вперед. Неожиданно слиток расплылся в тонкий податливый лист, а потом свернулся в круг и превратился в золотую чашу. Из нее поднимался легкий парок. Запахло кофе. Петр Павлович отхлебнул глоток и назидательно произнес:
– Бог не может пожелать снова стать человеком. Даже если я его воскрешу, он снова захочет быть богом. А двух богов быть не может…
Некоторое время люди ошеломленно молчали. Первым не выдержал Юрий Иванович Пенский:
– Еще как может! До нашей эры их всегда было несколько. И в Америке, и в Египте, и на Олимпе…
– И чем оно все закончилось? – грустно поинтересовался Петр Павлович. – Не смогли ужиться, и все…
Но убедить аналитика оказалось не просто. Он агрессивно выпятил челюсть:
– Создание регулирующей программы – дело техники! И доброй воли…
– Парень бился до конца. Он заслужил! – поддержал его Чугунов.
Бог нахмурился и нехотя пробормотал:
– Хорошо, Игорь Сергеевич, допустим. Вот только природа не терпит пустоты. На самом деле, требуется замещение. То есть – жизнь за жизнь. Так что без жертвы ничего не выйдет. Или кто-то из вас желает обменяться, так сказать…
Недослушав его до конца, Люда выпалила:
– Я согласна!
Но отец сразу отодвинул ее назад.
– Я же с самого начала говорил, нечего пацана кидать под танки! Я-то уже пожил…
Начальник отдела перехвата бросил взгляд на пистолет, из которого он застрелил спасителя человечества – обычного подростка, с обычным именем Даниил, – и отчеканил:
– Я его убил. И это мое право – вернуть ему жизнь.
Руководитель группы аналитиков, не верящий ни в бога, ни в черта, ни в зеленых человечков, поставил тяжелый шлем на пол и решительно перебил своего шефа:
– Это – моя ошибка! И я должен ее исправить!
Старый бог демонстративно ухмыльнулся:
– Прикольно… Ладно, жертва принята. Четверо даже лучше…
Он допил кофе и поставил золотую чашу на пол. Затем протянул вперед руки, начиная что-то говорить на странном незнакомом языке. Его голос постепенно становился все громче…
– Дочку оставь! – прохрипел Борис Максимович.
Люда закрыла ему ладонью рот:
– Не надо, папа!
Рокочущий бас заполнил все гулкое пространство собора. Зеленый туман сгустился в воздухе и накрыл завернутое тело. Он скрыл его очертания, потом метнулся к стоящим напротив людям. Застонав от боли, они упали на колени, ощущая, как их покидают силы… И вдруг все закончилось. Бог развел руки в стороны:
– Але-е… Оп! Готово!
Юрий Иванович Пенский недоверчиво ощупал себя:
– Так мы же живы?
– Извините, что не угробил весь коллектив, – обиделся бог. – Я думал, с каждого по четвертинке жизненных сил – и достаточно…
Чугунов с трудом поднял голову и, преодолевая слабость, шепнул:
– Как-то все просто получается.
– А тебе хотелось, чтобы он вокруг с бубном попрыгал? – хмыкнул Баклуха, тоже приходя в себя. – Или по воде прошелся, аки посуху?..
Все четверо уставились на перепачканную гарью резиновую накидку. Из-под нее послышался еле уловимый вздох…
Темно… Очень темно… Как в могиле. Ну, это-то понятно. Я же умер… Хм… Умер? А почему я думаю? Прикольно! Я еще и дышу… Ух ты! А попробуем-ка пошевелиться… Странно. Получилось! И вообще, где это я?.. Ну-ка, глянем. Откроем глазки…
Оп! Надо мной висит купол. А рядом со мной стоят чьи-то ноги. Купол я где-то уже видел. А где?.. Допустим, на школьных экскурсиях… Точно! Исаакиевский собор – вид снизу. Понятно! Ноги тоже очень знакомы. Ага! Судя по пижонским ботинкам, они должны расти из Петра Павловича… А сам я кто? Напряжемся… Есть! Вспомнил! Я – Даниил Алексеевич Маркин, собственной персоной!!! Теперь можно с чистой совестью сесть. А то лежать на холодном полу как-то не в кайф…
Здрасьте! Это я!.. Ага! Передо мной, кроме Палыча, оказывается, торчат еще четыре человека. Два мужика в костюмах, как у космонавтов, Максимыч со своим красным носом и Люда… Люда?! Ух ты!.. Встать уже не успеваю. Ангел делает шаг навстречу, обнимает меня обеими руками и вдруг рыдает в голос… Ну и ну!
А кто это вежливо кашляет сзади? Кто бы это мог быть? Поворачиваем голову…
– Здравствуйте, Петр Павлович.
– И тебе не болеть, пионэр.
– А не подскажет ли глубокоуважаемый бог, что все это значит?
Палыч хитро ухмыляется:
– А это я тебя воскресил. По просьбе группы товарищей.
Вот теперь все окончательно встало на свои места. Память вернулась. Вся и полностью. Особенно – то, что касается последних минут моей первой жизни. И гложут меня кое-какие смутные подозрения. Уж очень похоже, что случилась такая… неприятная фигня!.. Надо бы срочно кое-что уточнить:
– И легко удалось меня с того света дернуть?
Почему-то вместо бога мне отвечает Борис Максимович:
– Элементарно. С нас со всех взамен содрали по четверть жизни. Вот и получилась в результате одна твоя. Правда, Петр Павлович не очень хотел… Говорил, двух богов не бывает…
– Еще как бывает!
Этого мужика в очках я не знаю. Интересно, откуда он тут взялся? Зато второго я уже видел на квартире у Максимыча. Похоже, крутой дядька. И поддакивает он своему корешу солидно так:
– Абсолютно точно!
Да и я с ними согласен:
– Конечно, бывает. Только не всем это нравится. Да, Всевышний?!
– Ты про что?
Надо же. Какие у нас невинные глаза!..
– А я про то, что формула твоя оказалась очень действенной. Титаны от нее испарились моментом! И я вот тут думаю, что знать ее мог только их создатель. Ну, тот самый предатель, которому на Земле было тесно!.. Потому что это единственные КШТРЫ, которые ничего не значат! У них нет перевода. Как будто это – специально придуманный код уничтожения!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Ну что, Петр Павлович, получилось?..
Тот неторопливо кивнул:
– А то! В лучшем виде. Больше к нам никто не сунется. Мы их разделали, как я черепаху!
Борис Максимович шмыгнул своим огромным красным носом и покосился себе за спину.
– Тут пацан погиб… – Он развел руками, будто сам был в этом виноват.
– Знаю, Боря, – горестно вздохнул бог, – такая судьба…
Люда подалась вперед и сказала звенящим голосом:
– Ты можешь его воскресить!
Петр Павлович неторопливо поднялся и покачал головой:
– Воскресить можно человека. А пионэр был богом.
Майор Чугунов легко отодвинул девушку плечом и положил тело себе под ноги.
– Тогда воскреси человека, – тихо попросил он.
Петр Павлович медленно поднял руку, шепнув что-то себе в бороду. Внезапно в кармане у Игоря Сергеевича шевельнулся тяжелый брусок из желтого металла. Он вдруг сам собой выскочил наружу и оказался в ладони у бога. Тот, продолжая бормотать, слегка наклонился вперед. Неожиданно слиток расплылся в тонкий податливый лист, а потом свернулся в круг и превратился в золотую чашу. Из нее поднимался легкий парок. Запахло кофе. Петр Павлович отхлебнул глоток и назидательно произнес:
– Бог не может пожелать снова стать человеком. Даже если я его воскрешу, он снова захочет быть богом. А двух богов быть не может…
Некоторое время люди ошеломленно молчали. Первым не выдержал Юрий Иванович Пенский:
– Еще как может! До нашей эры их всегда было несколько. И в Америке, и в Египте, и на Олимпе…
– И чем оно все закончилось? – грустно поинтересовался Петр Павлович. – Не смогли ужиться, и все…
Но убедить аналитика оказалось не просто. Он агрессивно выпятил челюсть:
– Создание регулирующей программы – дело техники! И доброй воли…
– Парень бился до конца. Он заслужил! – поддержал его Чугунов.
Бог нахмурился и нехотя пробормотал:
– Хорошо, Игорь Сергеевич, допустим. Вот только природа не терпит пустоты. На самом деле, требуется замещение. То есть – жизнь за жизнь. Так что без жертвы ничего не выйдет. Или кто-то из вас желает обменяться, так сказать…
Недослушав его до конца, Люда выпалила:
– Я согласна!
Но отец сразу отодвинул ее назад.
– Я же с самого начала говорил, нечего пацана кидать под танки! Я-то уже пожил…
Начальник отдела перехвата бросил взгляд на пистолет, из которого он застрелил спасителя человечества – обычного подростка, с обычным именем Даниил, – и отчеканил:
– Я его убил. И это мое право – вернуть ему жизнь.
Руководитель группы аналитиков, не верящий ни в бога, ни в черта, ни в зеленых человечков, поставил тяжелый шлем на пол и решительно перебил своего шефа:
– Это – моя ошибка! И я должен ее исправить!
Старый бог демонстративно ухмыльнулся:
– Прикольно… Ладно, жертва принята. Четверо даже лучше…
Он допил кофе и поставил золотую чашу на пол. Затем протянул вперед руки, начиная что-то говорить на странном незнакомом языке. Его голос постепенно становился все громче…
– Дочку оставь! – прохрипел Борис Максимович.
Люда закрыла ему ладонью рот:
– Не надо, папа!
Рокочущий бас заполнил все гулкое пространство собора. Зеленый туман сгустился в воздухе и накрыл завернутое тело. Он скрыл его очертания, потом метнулся к стоящим напротив людям. Застонав от боли, они упали на колени, ощущая, как их покидают силы… И вдруг все закончилось. Бог развел руки в стороны:
– Але-е… Оп! Готово!
Юрий Иванович Пенский недоверчиво ощупал себя:
– Так мы же живы?
– Извините, что не угробил весь коллектив, – обиделся бог. – Я думал, с каждого по четвертинке жизненных сил – и достаточно…
Чугунов с трудом поднял голову и, преодолевая слабость, шепнул:
– Как-то все просто получается.
– А тебе хотелось, чтобы он вокруг с бубном попрыгал? – хмыкнул Баклуха, тоже приходя в себя. – Или по воде прошелся, аки посуху?..
Все четверо уставились на перепачканную гарью резиновую накидку. Из-под нее послышался еле уловимый вздох…
Темно… Очень темно… Как в могиле. Ну, это-то понятно. Я же умер… Хм… Умер? А почему я думаю? Прикольно! Я еще и дышу… Ух ты! А попробуем-ка пошевелиться… Странно. Получилось! И вообще, где это я?.. Ну-ка, глянем. Откроем глазки…
Оп! Надо мной висит купол. А рядом со мной стоят чьи-то ноги. Купол я где-то уже видел. А где?.. Допустим, на школьных экскурсиях… Точно! Исаакиевский собор – вид снизу. Понятно! Ноги тоже очень знакомы. Ага! Судя по пижонским ботинкам, они должны расти из Петра Павловича… А сам я кто? Напряжемся… Есть! Вспомнил! Я – Даниил Алексеевич Маркин, собственной персоной!!! Теперь можно с чистой совестью сесть. А то лежать на холодном полу как-то не в кайф…
Здрасьте! Это я!.. Ага! Передо мной, кроме Палыча, оказывается, торчат еще четыре человека. Два мужика в костюмах, как у космонавтов, Максимыч со своим красным носом и Люда… Люда?! Ух ты!.. Встать уже не успеваю. Ангел делает шаг навстречу, обнимает меня обеими руками и вдруг рыдает в голос… Ну и ну!
А кто это вежливо кашляет сзади? Кто бы это мог быть? Поворачиваем голову…
– Здравствуйте, Петр Павлович.
– И тебе не болеть, пионэр.
– А не подскажет ли глубокоуважаемый бог, что все это значит?
Палыч хитро ухмыляется:
– А это я тебя воскресил. По просьбе группы товарищей.
Вот теперь все окончательно встало на свои места. Память вернулась. Вся и полностью. Особенно – то, что касается последних минут моей первой жизни. И гложут меня кое-какие смутные подозрения. Уж очень похоже, что случилась такая… неприятная фигня!.. Надо бы срочно кое-что уточнить:
– И легко удалось меня с того света дернуть?
Почему-то вместо бога мне отвечает Борис Максимович:
– Элементарно. С нас со всех взамен содрали по четверть жизни. Вот и получилась в результате одна твоя. Правда, Петр Павлович не очень хотел… Говорил, двух богов не бывает…
– Еще как бывает!
Этого мужика в очках я не знаю. Интересно, откуда он тут взялся? Зато второго я уже видел на квартире у Максимыча. Похоже, крутой дядька. И поддакивает он своему корешу солидно так:
– Абсолютно точно!
Да и я с ними согласен:
– Конечно, бывает. Только не всем это нравится. Да, Всевышний?!
– Ты про что?
Надо же. Какие у нас невинные глаза!..
– А я про то, что формула твоя оказалась очень действенной. Титаны от нее испарились моментом! И я вот тут думаю, что знать ее мог только их создатель. Ну, тот самый предатель, которому на Земле было тесно!.. Потому что это единственные КШТРЫ, которые ничего не значат! У них нет перевода. Как будто это – специально придуманный код уничтожения!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74