ГЛАВА XXVII
Вернувшись из покинутого дома Куртье, Барбара была встречена сообщением, что леди Кастерли просит ее немедленно приехать.
Она послушно отправилась в Рейвеншем и застала бабушку и лорда Денниса в белой комнате. Они стояли у одного из высоких окон и, казалось, любовались видом. При звуке ее шагов они обернулись, но не заговорили и не кивнули. Барбара не видела деда с тех пор, как заболел Милтоун, и такой прием показался ей странным; она тоже молча стала у окна. Огромная оса взбиралась по стеклу, потом, слабо жужжа, соскальзывала вниз.
- Убей ее! - неожиданно потребовала леди Кастерли.
Лорд Деннис вытащил носовой платок, - Не этим, Деннис. Так выйдет одна пачкотня. Возьми разрезальный нож.
- Я хотел ее выгнать, - пробормотал лорд Деннис.
- Лучше пусть Барбара: она в перчатках. Барбара подошла.
- По-моему, это шершень, - сказала она.
- Он самый, - мечтательно произнес лорд Деннис.
- Чепуха, - возразила леди Кастерли. - Обыкновенная оса.
- Это шершень, бабушка, я знаю. У него полоски темнее.
Леди Кастерли нагнулась, а когда выпрямилась, в руках у нее была домашняя туфля.
- Не дразните его! - воскликнула Барбара, схватив ее за руку. Но леди Кастерли высвободилась.
- Не мешай! - сказала она и прихлопнула насекомое подошвой так, что оно мертвое упало на пол. - Не залетал бы, куда не надо.
И, словно не они здесь только что суетились, все трое снова молча уставились в окно.
Наконец леди Кастерля обернулась к Барбаре.
- Ну, теперь ты понимаешь, что натворила?
- Энн! - вполголоса сказал лорд Деннис.
- Да, да. Она твоя любимица, но это ей не поможет. Эта женщина... должна сказать к ее чести... я говорю, к ее чести... уехала, чтобы Юстас не мог найти ее, пока он не образумится.
У Барбары перехватило дыхание.
- Бедняжка! - вырвалось у нее.
Лицо леди Кастерли стало почти жестоким.
- Вот именно, - сказала она. - Но, как ни странно, я думаю о Юстасе. Маленькая, сухонькая, она вся дрожала с ног до головы. - Будешь теперь знать, как играть с огнем.
- Энн! - опять негромко окликнул сестру лорд Деннис и ласково взял Барбару под руку.
- Наш мир - это мир фактов, а не романтических прихотей, - продолжала леди Кастерли. - Ты такое натворила, что вряд ли можно поправить. Я сама была у нее. Я глубоко тронута. Если бы не твое глупое поведение...
- Энн! - снова повторил лорд Деннис.
Леди Кастерли умолкла; слышно было лишь, как она притопывает по полу своей маленькой ножкой. Глаза Барбары блеснули.
- Вы бы хотели еще кого-нибудь раздавить, бабушка?
- Бэбс! - взмолился лорд Деннис.
Но Барбара, сама того не замечая, прижала его руку к сердцу и продолжала:
- Ваше счастье, что вы можете ругать меня сегодня. Случись это вчера...
При этих загадочных словах леди Кастерли отвернулась и пошла в другой конец комнаты, оставляя на блестящем паркете маленькие тусклые следы.
Барбара притянула к горячей щеке стариковские пальцы, которые перед тем судорожно сжимала в своих.
- Пусть она замолчит, дядя! - прошептала она. - Сейчас я не могу слушать!
- Да, да, родная, - забормотал лорд Деннис. - Да, конечно... на сегодня довольно.
- Это все ты, - донесся через всю комнату голос леди Кастерли. - Твои сентиментальные глупости навлекли на мальчика несчастье.
Рука лорда Денниса вновь сжала локоть Барбары, и она послушно промолчала; и в тишине послышались легкие приближающиеся шаги. Ни старик, ни Барбара не обернулись; шаги снова стали удаляться; потом опять приблизились.
- Бабушка, ради бога остановитесь! - вдруг воскликнула Барбара, показывая на пол. - Вы и так уже растоптали несчастного шершня, довольно с него, даже если и вправду он залетел, куда не надо!
Леди Кастерли посмотрела на то, что осталось от насекомого.
- Отвратительно! - сказала она; но когда заговорила снова, в голосе ее слышалась уже не столько суровость, сколько досада: - А этот... как его там... ты от него отделалась?
Барбара вспыхнула до корней волос.
- Если вы будете оскорблять моих друзей, я сейчас же уеду домой и никогда больше не стану с вами разговаривать.
Казалось, леди Кастерли вот-вот ударит внучку: потом на ее губах появилась слабая язвительная усмешка.
- Похвальное чувство! - оказала она.
- Все равно я ухожу! - крикнула Барбара, выпуская руку дяди. - Не понимаю, зачем вы меня звали!
- Затем, чтобы ты и твоя мать знали, как самоотвержение поступила эта женщина. - холодно ответила леди Кастерли. - Затем, чтобы вы были начеку: неизвестно, чего сейчас ждать от Юстаса; и я хотела дать тебе случай загладить свою вину. И, кроме того, предостеречь тебя... - она не договорила.
- Да?
- Лучше я... - вмешался лорд Деннис.
- Нет, дядя Дениис, пусть бабушка возьмется за свою туфлю!
Она прислонилась к стене, высокая и даже внушительная, гордо вскинув голову. Леди Кастерли молчала.
- Ну, вы приготовились? - крикнула Барбара. - К несчастью, он ускользнул!
- Лорд Милтоун, - раздалось в дверях.
Он вошел неслышно и быстро, опередив лакея, и прежде, чем его заметили, оказался почти вплотную к группе у окна. Лицо у него было серое - такими бывают смуглые лица, когда в минуту волнения от них вдруг отхлынет вся кровь, а глаза, по которым всегда легче всего было прочесть его чувства, горели таким гневом, что все трое невольно потупились.
- Я должен поговорить с вами наедине, - обратился он к леди Кастерли.
И, быть может, впервые в жизни эта неукротимая маленькая женщина дрогнула. Лорд Деннис увлек за собою Барбару, но в дверях прошептал:
- Останься, Бэбс, и молчи. Мне все это очень не нравится.
И никем не замеченная Барбара осталась.
Из дальнего конца длинной белой комнаты до нее с неправдоподобной ясностью доносились два негромких голоса; волнение придавало каждому слову сверхъестественную силу и отчетливость; и ее тревожному взгляду чудилась в каждом движении обоих непостижимая точность, словно у марионеток, которых она видела однажды в парижском кукольном театре. Ей слышны были беспощадно злые и горькие слова упрека, обращенные Милтоуном к бабке. Незаметно она подходила все ближе и, увидев, что ее не замечают, точно она не живой человек, а статуя, снова заняла свое место у окна. Говорила леди Кастерли.
- Я не желала видеть тебя поверженным, Юстас. То, что я сделала, мне далось нелегко. Но я сделала для тебя все, что могла.
Ужасная улыбка исказила лицо Милтоува - такой ненавидящей улыбкой жертва бросает вызов палачу.
- Я вижу, ты вне себя, - продолжала леди Кастерли. - Можешь меня возненавидеть... но не предавай нас, не падай духом оттого, что не можешь достать луну с неба. Облачись в доспехи и иди в бой. Не будь трусом, мальчик!
Ответ Милтоуна был, как удар хлыста.
- Замолчите!
И - о чудо! - она замолчала. Не грубость этих слов, но вид силы, внезапно сбросившей все покровы - точно свирепый пес, которого на миг спустили с цепи, - заставил Барбару испуганно ахнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75