Голос ее дрогнул, когда она добавила:
– Мы все должны умереть, сейчас или очень скоро. Канин и остальные не позволили бы мне взять жезл, пока мы бежали. А сейчас это мое право.
Она опять взглянула на своих подданных. Большинство из них были много старше ее. Некоторым старикам было, должно быть, за семьдесят, однако ничто в их облике не указывало на то неестественное одряхление, которым награждал жезл власти своих владельцев.
– Это мое право! – воскликнула Лоугра.
Остальные атланты, стоявшие поодаль, продолжали разглядывать свои руки. У них был вид уцелевших бойцов разбитой армии, впрочем, они таковыми и являлись. Кельт без труда понял, что большая часть атлантов погибла в этот день во дворце, а многие стали жертвой жуткого Стража подземелья.
Кормак оглядел дикарей. Теперь, когда они оказались его спасителями, а вовсе не противниками в кровавой схватке, он был немало удивлен их обликом – например, высокими лбами, что придавали атлантам чрезвычайно благородный вид, и тем мастерством, с которым была сшита их одежда и изготовлено снаряжение.
Один из атлантов держал в руке замечательное копье с длинным древком; его длина была футов семь. Для тяжести на древко до середины были набиты металлические полосы. Наконечник копья показался Кормаку слишком широким. Вулфер проследил за его взглядом.
– Да, это копье Аслифа, – ответил ют на молчаливый вопрос друга. – Должно быть, нам с ним предстоит встретиться в Валгале, не раньше. Честью для Горма было пасть от руки такого врага.
Кормак удивленно взглянул на своего названого брата.
– Аслиф Сакс появился у нас незадолго до того, как родились Хотин и Балла, – объяснила Лоугра, кивнув на двух детей. Ребятишкам было года по два, не больше. Хотя, подумал Кормак, в таком месте, где не бывает смены дня и ночи и времен года, возраст, наверное, трудно определить на глаз.
– Он и его люди с боем ушли от колдунов, которые собирались вытянуть из них жизнь, как они поступали со всеми своими пленниками. Саксы построили плот, но водяные чудовища потопили его и сожрали всех, кроме самого Аслифа. Мы залечили его раны, и потом он повел нас против колдунов.
– Ты говоришь об этом выродке Креоне, который обвел меня вокруг пальца и заставил оцепенеть с помощью своего голубого света? – спросил Вулфер. – Он вовсе не потомок древних колдунов. Он и его дочь и есть эти древние колдуны и чародеи. Они выпивают кровь каждого, кого только им удается изловить, чтобы самим сохранить молодость.
Пальцы юта непроизвольно сжали древко секиры.
– Не кровь, а жизнь, – поправила юта Лоугра. – Хотя это почти одно и то же. Аслиф вел нас подземным ходом. Он дрался со Стражем, пока остальные шли во дворец.
– Отличная работа, – произнес Вулфер, поглаживая древко секиры. – Мне-то не пришлось увидеть многоногого, пока я не спустился за тобой. Удерживать его хоть какое-то время одним только копьем – это, право, достойно мужчины.
– Посейдон отвернулся от нас, – горестно вздохнула Лоугра. – Он послал нам чудовищ – Креона и Антею с их черной магией. Если бы они не были чародеями, мы давно положили бы конец их власти.
Да уж, поистине эти двое – чудовища, мелькнуло в голове Кормака. Внезапно он понял, что не только магия греков стала причиной катастрофы. Мгновение назад глаза уцелевших атлантов ничего не выражали – в них застыла пустота, но сейчас он заметил, что их лица и взгляд изменились. В них появилось выражение отчаянной злости.
– У меня нет друзей по ту сторону, – угрюмо произнес Кормак. На всякий случай он отставил правую ногу назад, как бы случайно принимая оборонительную позицию.
От Вулфера не ускользнуло движение друга, и он, шагнув к кельту, обнял его за плечи.
– Эти люди тащили меня через подземные переходы связанным, – произнес ют. – Иначе я перебил бы их всех до одного, прежде чем они успели бы объяснить мне все как есть, а потом многоногий сожрал бы меня точно так же, как Аслифа, это уж точно.
– Такова была воля Посейдона, – сказала Лоугра. – Ты всего лишь его орудие.
– Бедняга Аслиф, – мрачно продолжал Вулфер, глядя куда-то вдаль. – Он был настоящим гигантом. Ему удалось на какое-то время задержать многоногую тварь, даже после того, как он остался без своего копья.
Кормак расправил затекшую под тяжестью доспехов спину и плечи, ощутив в мышцах рук привычную силу. Где-то в зарослях раздался трубный звук, и кельт вспомнил слоновий череп, который видел внизу.
– Здешние жители говорят, что отсюда нет выхода, – каким-то бесцветным голосом сказал Вулфер. – Так что греки не солгали. Они говорят, что мы можем остаться с ними на этом острове...
– Здесь больше не рождаются дети, – тихо и печально проговорила Лоугра. – Последние, кто родился здесь, это Хотин и Баяла, а до них тоже долго никто не рождался – половину моей жизни Посейдон отвернулся от нас.
Вдалеке опять протрубил слон. Кормак взглянул на королеву атлантов, но думал он о хитросплетении нитей в той сети, которую набросила на него судьба.
Кольцо воды было широко и глубоко, оно могло заключать в себе целый мир. Существа, населявшие его, могли существовать в воде с тех пор, как образовался этот загадочный мир со входом, но без выхода. Перебраться через водное пространство и при этом остаться в живых оказалось невыполнимой задачей. Аслиф погубил саксов, которых повел за собой на плоту.
Другое дело подземные пещеры. Твари в панцирях могли подолгу обходиться без еды. Однажды Кормак нашел за подкладкой своего шлема паука, обитавшего там не меньше трех лет. Подкладка намокла от пота во время очередной жаркой битвы, и под ней пауку невозможно было найти никакой добычи, однако он, затаившись, продолжал жить.
Креон и Антея говорили о Страже так, будто чудовищная многоножка была одного возраста с ними, но из их слов можно было понять, что эта тварь одна. С одним чудовищем можно справиться, хотя по собственному опыту Кормак знал, что оружие здесь не поможет. Надо что-то придумать.
Греки, как плохие хозяева, выбрали самых лучших, полных жизненных сил атлантов себе в жертву, и за многие тысячелетия атланты на главном острове превратились в жалкое подобие людей. Вынужденные каким-то образом поддерживать свое существование, Креон с дочерью обратили свое могущество на то, чтобы находить для себя жертвы за пределами того мира, в котором они оказались заключены навечно. Ирландцы, саксы... А теперь и предводители пиратов.
Какое-то время Кормак стоял, глубоко задумавшись, совершенно неподвижно, всем своим видом напоминая бронзовую статую. Внимательно поглядев на кельта, Вулфер сказал:
– Что до меня, то я хочу немного – всего-навсего выбраться отсюда.
– Я хотел этого с самого начала, – прошептал Кормак. – И мое желание осталось неизменным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
– Мы все должны умереть, сейчас или очень скоро. Канин и остальные не позволили бы мне взять жезл, пока мы бежали. А сейчас это мое право.
Она опять взглянула на своих подданных. Большинство из них были много старше ее. Некоторым старикам было, должно быть, за семьдесят, однако ничто в их облике не указывало на то неестественное одряхление, которым награждал жезл власти своих владельцев.
– Это мое право! – воскликнула Лоугра.
Остальные атланты, стоявшие поодаль, продолжали разглядывать свои руки. У них был вид уцелевших бойцов разбитой армии, впрочем, они таковыми и являлись. Кельт без труда понял, что большая часть атлантов погибла в этот день во дворце, а многие стали жертвой жуткого Стража подземелья.
Кормак оглядел дикарей. Теперь, когда они оказались его спасителями, а вовсе не противниками в кровавой схватке, он был немало удивлен их обликом – например, высокими лбами, что придавали атлантам чрезвычайно благородный вид, и тем мастерством, с которым была сшита их одежда и изготовлено снаряжение.
Один из атлантов держал в руке замечательное копье с длинным древком; его длина была футов семь. Для тяжести на древко до середины были набиты металлические полосы. Наконечник копья показался Кормаку слишком широким. Вулфер проследил за его взглядом.
– Да, это копье Аслифа, – ответил ют на молчаливый вопрос друга. – Должно быть, нам с ним предстоит встретиться в Валгале, не раньше. Честью для Горма было пасть от руки такого врага.
Кормак удивленно взглянул на своего названого брата.
– Аслиф Сакс появился у нас незадолго до того, как родились Хотин и Балла, – объяснила Лоугра, кивнув на двух детей. Ребятишкам было года по два, не больше. Хотя, подумал Кормак, в таком месте, где не бывает смены дня и ночи и времен года, возраст, наверное, трудно определить на глаз.
– Он и его люди с боем ушли от колдунов, которые собирались вытянуть из них жизнь, как они поступали со всеми своими пленниками. Саксы построили плот, но водяные чудовища потопили его и сожрали всех, кроме самого Аслифа. Мы залечили его раны, и потом он повел нас против колдунов.
– Ты говоришь об этом выродке Креоне, который обвел меня вокруг пальца и заставил оцепенеть с помощью своего голубого света? – спросил Вулфер. – Он вовсе не потомок древних колдунов. Он и его дочь и есть эти древние колдуны и чародеи. Они выпивают кровь каждого, кого только им удается изловить, чтобы самим сохранить молодость.
Пальцы юта непроизвольно сжали древко секиры.
– Не кровь, а жизнь, – поправила юта Лоугра. – Хотя это почти одно и то же. Аслиф вел нас подземным ходом. Он дрался со Стражем, пока остальные шли во дворец.
– Отличная работа, – произнес Вулфер, поглаживая древко секиры. – Мне-то не пришлось увидеть многоногого, пока я не спустился за тобой. Удерживать его хоть какое-то время одним только копьем – это, право, достойно мужчины.
– Посейдон отвернулся от нас, – горестно вздохнула Лоугра. – Он послал нам чудовищ – Креона и Антею с их черной магией. Если бы они не были чародеями, мы давно положили бы конец их власти.
Да уж, поистине эти двое – чудовища, мелькнуло в голове Кормака. Внезапно он понял, что не только магия греков стала причиной катастрофы. Мгновение назад глаза уцелевших атлантов ничего не выражали – в них застыла пустота, но сейчас он заметил, что их лица и взгляд изменились. В них появилось выражение отчаянной злости.
– У меня нет друзей по ту сторону, – угрюмо произнес Кормак. На всякий случай он отставил правую ногу назад, как бы случайно принимая оборонительную позицию.
От Вулфера не ускользнуло движение друга, и он, шагнув к кельту, обнял его за плечи.
– Эти люди тащили меня через подземные переходы связанным, – произнес ют. – Иначе я перебил бы их всех до одного, прежде чем они успели бы объяснить мне все как есть, а потом многоногий сожрал бы меня точно так же, как Аслифа, это уж точно.
– Такова была воля Посейдона, – сказала Лоугра. – Ты всего лишь его орудие.
– Бедняга Аслиф, – мрачно продолжал Вулфер, глядя куда-то вдаль. – Он был настоящим гигантом. Ему удалось на какое-то время задержать многоногую тварь, даже после того, как он остался без своего копья.
Кормак расправил затекшую под тяжестью доспехов спину и плечи, ощутив в мышцах рук привычную силу. Где-то в зарослях раздался трубный звук, и кельт вспомнил слоновий череп, который видел внизу.
– Здешние жители говорят, что отсюда нет выхода, – каким-то бесцветным голосом сказал Вулфер. – Так что греки не солгали. Они говорят, что мы можем остаться с ними на этом острове...
– Здесь больше не рождаются дети, – тихо и печально проговорила Лоугра. – Последние, кто родился здесь, это Хотин и Баяла, а до них тоже долго никто не рождался – половину моей жизни Посейдон отвернулся от нас.
Вдалеке опять протрубил слон. Кормак взглянул на королеву атлантов, но думал он о хитросплетении нитей в той сети, которую набросила на него судьба.
Кольцо воды было широко и глубоко, оно могло заключать в себе целый мир. Существа, населявшие его, могли существовать в воде с тех пор, как образовался этот загадочный мир со входом, но без выхода. Перебраться через водное пространство и при этом остаться в живых оказалось невыполнимой задачей. Аслиф погубил саксов, которых повел за собой на плоту.
Другое дело подземные пещеры. Твари в панцирях могли подолгу обходиться без еды. Однажды Кормак нашел за подкладкой своего шлема паука, обитавшего там не меньше трех лет. Подкладка намокла от пота во время очередной жаркой битвы, и под ней пауку невозможно было найти никакой добычи, однако он, затаившись, продолжал жить.
Креон и Антея говорили о Страже так, будто чудовищная многоножка была одного возраста с ними, но из их слов можно было понять, что эта тварь одна. С одним чудовищем можно справиться, хотя по собственному опыту Кормак знал, что оружие здесь не поможет. Надо что-то придумать.
Греки, как плохие хозяева, выбрали самых лучших, полных жизненных сил атлантов себе в жертву, и за многие тысячелетия атланты на главном острове превратились в жалкое подобие людей. Вынужденные каким-то образом поддерживать свое существование, Креон с дочерью обратили свое могущество на то, чтобы находить для себя жертвы за пределами того мира, в котором они оказались заключены навечно. Ирландцы, саксы... А теперь и предводители пиратов.
Какое-то время Кормак стоял, глубоко задумавшись, совершенно неподвижно, всем своим видом напоминая бронзовую статую. Внимательно поглядев на кельта, Вулфер сказал:
– Что до меня, то я хочу немного – всего-навсего выбраться отсюда.
– Я хотел этого с самого начала, – прошептал Кормак. – И мое желание осталось неизменным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17