– Вот и все! – удовлетворенно произнес сыщик и улыбнулся безмятежнейшей улыбкой. – Finita, дружище! Это так называемый элемент внезапности… Слава Всевышнему, ваша физиономия доказывает правильность моих выводов. Кинжал действительно был орудием убийства – кинжал с серебряной рукояткой, который принадлежит… сами знаете кому!.. Стилет, дружище, быть может, вместе с клочком бумаги, который вы нашли, сами знаете где… и спрятали в известном вам одному месте. Правосудие требует, а ваш друг просит предъявить их. Подумайте над этим на досуге, дружище, даю вам времени до утра! Спокойной ночи, Дэвид, и приятных снов.
И мистер Шриг, весело насвистывая себе под нос, удалился наверх, в свою спальню.
Глава XXXI,
в которой мистер Молверер дает совет
В просторном, песочого цвета холле гостиницы «Герб Лоринга», осевшее набок крыльцо которой, казалось, склонилось в вечном поклоне, а покосившиеся окна криво подмигивали обветшалой церкви напротив, перед тесно набившейся в зал публикой торжественно восседали коронер и двенадцать выбранных им присяжных. Среди зрителей Дэвид обнаружил скромно притулившегося в дальнем углу мистера Шрига.
Коронер и жюри присяжных с серьезным видом выслушали произнесенный тихим голосом уверенный рассказ миссис Белинды, угрюмые ответы Антиклеи, спокойное и ясное заявление мистера Молверера и показания разной степени вразумительности, которые дали слуги. Потом всем свидетелям устроили прямой и перекрестный допрос, изучили найденную на месте преступления поношенную шляпу, все взвесили и, посовещавшись, вынесли следующий вердикт:
«В ночь на третье число сего месяца, приблизительно в двенадцать часов, сэр Невил Лоринг из Лоринг-Чейза, что в графстве Сассекс, баронет, был заколот неизвестным острым орудием, проникшим в тело на глубину четырех с половиной дюймов, в результате чего мгновенно скончался. Поскольку он, вне всяких сомнений и каких бы то ни было оговорок, скончался в результате сознательного насильственного акта неизвестного лица или лиц, против названного лица или лиц заводится дело об умышленном убийстве».
Тем самым закон был должным образом исполнен, после чего коронер, жюри и зрители отправились восвояси. Дознание кончилось, но к несказанному облегчению Дэвида добавилось недоумение, столь сильное, что, заметив в рассасывающейся толпе мистера Молверера, он поспешил за ним и тронул его за плечо.
Джентльмен круто повернулся и воззрился на Дэвида диким, яростным взглядом. Похоже, он испугался – его поведение столь разительно не походило на обычные, полные степенного достоинства и мрачной сдержанности манеры, что Дэвид непроизвольно вздрогнул.
– Прошу прощения, – сказал он, – кажется, я вас напугал.
– Да… Нет! Я задумался. Что вам угодно?
– Позвольте переговорить с вами наедине.
– Мне через луг.
Перебравшись по мостику через изгородь, они молча пошли рядом. Достигнув места, откуда их не было видно с дороги, Молверер остановился.
– Слушаю вас, сэр.
– Мне хотелось бы знать, почему вы воздержались в своих сегодняшних показаниях от какого бы то ни было упоминания о моей первой встрече с сэром Невилом Лорингом?
Молверер смотрел на Дэвида с выражением мрачной отчужденности, но его длинные пальцы нервно теребили белоснежное жабо на груди.
– Это моя забота, сэр! – наконец ответил он.
– Осмелюсь полагать, и моя тоже, – возразил Дэвид. – Ведь, сдается мне, вы не сделали этого отнюдь не по причине непреодолимой симпатии, вдруг вспыхнувшей по отношению к моей персоне.
Сардоническая улыбка мистера Молверера была достаточно красноречивым ответом.
– Считайте как вам угодно, сэр, – произнес он, слегка поклонившись. – Пусть так: я воздержался от упоминания вашей особы, которое принесло бы вам дурную славу и могло иметь также куда более неприятные последствия, исключительно из доброго к вам расположения.
– Вам неплохо удается сарказм, сэр! – сказал Дэвид, краснея. – Тем не менее считаю своим долгом поблагодарить вас за услугу.
– Мы принимаем вашу благодарность, сэр, – насмешливо ответил Молверер. – Смею ли я полюбопытствовать, не успела ли вам приглянуться какая-нибудь другая часть Англии, более подходящая вашему своеобразному темпераменту?
– Возможно, сэр. Однако я нахожу здешние места довольно милыми, а пробыл здесь совсем недолго и не успел пресытиться ими.
– И все-таки я почти не сомневаюсь, сэр, что гораздо разумнее с вашей стороны было бы исчезнуть.
– Это угроза? – вкрадчиво поинтересовался Дэвид.
– Лучше назвать советом, ведь я исхожу из вашего же блага.
– Ваша заинтересованность в моем благоденствии поистине трогательна, сэр. Но, как бы я ни был признателен вам за оказанную сегодня услугу, меня, признаться, озадачили причины вашего молчания. Принимая во внимание все сопутствующие обстоятельства…
– Сэр, я говорю или молчу, когда считаю нужным!
– Разумеется, это ваше право! Вот только мне крайне любопытно, как много, возникни такая нужда, могли бы вы поведать в свете упомянутых обстоятельств о некоем кинжале с серебряной рукояткой?
В то же мгновение статная фигура мистера Молверера словно съежилась, плечи поникли, а бледное лицо с выпученными глазами, став багровым, снова приобрело мертвенно-серый оттенок. Он дважды открыл рот, пытаясь заговорить, потом вдруг повернулся и бросился прочь. Споткнувшись о луговую кочку, он не сбавил темпа и мчался, ни на что не обращая внимания, словно убегая от стремительно надвигающейся опасности.
Не успел Дэвид собраться с мыслями и прийти к какому-нибудь выводу, как секретарь столь же внезапно повернул обратно и торопливо зашагал к нему.
– Сэр, – сказал он едва узнаваемым хриплым голосом. – Сэр… что бы ни довелось вам узнать в отношении этого рокового оружия, я покорнейше прошу, я умоляю, заклинаю вас: никому… ни единой душе… не говорите о нем! В противном случае вы наверняка горько пожалеете… Очень горько пожалеете!
И, не дожидаясь ответа, так же стремительно развернулся на каблуках и заспешил прочь.

Настала пора предать земле бренные останки сэра Невила Лоринга. В яркий солнечный полдень гроб установили возле могилы его предков. Еще загодя в церкви собралась толпа жителей Лоринг-вилледж и окрестных деревень – дородные фермеры, деревенские сквайры, дворянство из ближних и дальних родовых гнезд – торжественно приодетое, пестрое общество, провожающее не последнего из своих представителей. Впрочем, как знать, не влек ли их сюда скорее нездоровый интерес – любопытство, смешанное со страхом перед насильственной смертью, и надежда лицезреть драматичный финал таинственной трагедии?
«Полные жизни, мы уже мертвы…»
Бесспорная истина! Но как приятно ощущать ток крови в жилах, как восхитительно замирает сердце, когда бросаешь боязливый взгляд из-под кокетливого чепца или модной широкополой шляпы на траурные бархатные покровы, тяжелыми складками которого искусно задрапировано то, что осталось от ближнего твоего!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84