Но вы в безопасности, генерал: я дал ему самолет, лишенный оружия. А поскольку за штурвалом не русский, а идрийский пилот, он, возможно, даже не дотянет до авианосца.
— А что должен сделать в свою очередь я?
— О, ровно ничего, лишь отложить атаку на Иерусалим и встретиться с другими арабскими лидерами. Вы будете назначены командующим победоносной армии всего арабского мира. Вы можете стать его единоличным правителем!
На другом конце провода раздался громкий хохот:
— Ах, генерал, да вы, верно, не поняли. Я ведь уже получил то, чего добивался. Мне не нужен весь мир — мне нужна война — милая старомодная война, Мумас!
— О, конечно, конечно, борьба исцеляет душу. Но... ведь у всякой воины, генерал, должна быть цель...
— Война сама по себе и есть цель, приятель! — снова рассмеялся Эрисон, и в трубке раздались гудки.
Сев в самолет, Римо сразу понял, почему боевой потенциал идрийских ВВС, оснащенных самыми современными самолетами, какие можно купить за деньги, полностью игнорировался Мумасом, предпочитавшим похищать гражданские авиалайнеры, громить кошерные рестораны и взрывать дискотеки поблизости от американских военных баз.
На высоте двух тысяч футов пилот идриец, сидевший за штурвалом самого мощного русского истребителя, повернулся к Римо и спросил его, как дела. Спросил он это по-русски. Римо помнил еще кое-что из русского времен средневековья, усвоенного им при изучении свитков Синанджу, в которых рассказывалось о службе ассасинов русским царям.
— Кажется, все путем, — вспомнить странный язык было нелегко, но фраза все-таки получилась.
— Хотите взять управление на себя? — спросил пилот.
Он был одним из обладателей звания Героя Идры, в кителе, сплошь увешанном медалями за нанесение потерь врагу. В газетах сообщалось, что он успел сбить пятьдесят израильских, десять английских и двадцать американских боевых самолетов. В бытность свою на дипломатической службе он застрелил английского полицейского из окна идрийского посольства в Лондоне, а когда за это был выслан из Англии, то по прибытии на родину получил из рук президента награду за боевые действия против британских вооруженных сил.
— Да нет, спасибо, — ответил Римо. — У вас прекрасно все получается.
Глядя в бездонное голубое небо над головой, Римо ощущал себя его частью — птицей, облаком... Да, об этих новых истребителях говорили правду. Не машина — висящее за плечом оружие. Сам он оружия не любил, больше доверяя собственному телу, но для обычного двуногого такая машина могла сделать немало: он становился сильнее, быстрее, увертливее. Бам, трах — и ты уже в небе. Здорово!
— Вам понравился мой взлет? — спросил летчик.
— Замечательно.
— Может быть, разбег надо было увеличить?
— Может.
— Сопротивление было слишком большим. Я потому и спрашиваю.
— Я не знаю, — признался Римо.
— Вам, значит, разбег не показался коротким?
— Какой разбег?
— Разве вы не русский инструктор?
— Нет. Я пассажир.
— Что?! — возопил пилот. — А кто же будет сажать эту штуку?!
— А вы что, сами не можете?
— Могу. Я делал это уже несколько раз на тренажере, но рядом со мной всегда сидел русский офицер...
— Можете — значит, можете, — пожал плечами Римо.
— Но на авианосец!..
— И на него сможете.
— Для этого нужно специальное обучение!
— Я вас научу, — пообещал Римо.
— Как же вы меня научите, если не умеете сами?
— Я не говорил, что не умею. Я не умею только водить самолет.
— Но это же чепуха какая-то! — вскричал насмерть перепуганный идриец.
— Не волнуйтесь, — успокоил его Римо. — Все будет хорошо. Давайте, заходите на авианосец.
Для этого им пришлось пролететь над всем Шестым флотом. Уже несколько минут их «пасли» американские истребители, пролетая в угрожающей близости.
— Вы не думайте о них. Пусть они вам не мешают.
— Как же мне о них не думать, спрашивается?
— Я вас этому научу. И как сажать самолет — тоже.
— Но вы же сами сказали, что не умеете.
— Нет, — согласился Римо.
— Мне кажется, вы сумасшедший.
— Нет — просто еще живой и надеюсь таким же и оставаться. Итак, первое, на что вам нужно обратить внимание, — это небо.
— Оно все забито американскими самолетами. И эти пилоты считаются лучшими в мире... хотя нет, лучшие, пожалуй, израильские. Мы, наверное, прокляты, нам все время попадается сильный противник.
— Вы не следуете моим указаниям. Всмотритесь в небо. Думайте о нем, слушайте его, чувствуйте. Облака, воздух, влагу, простор... станьте частью всего этого.
— Мне кажется, у меня почти получилось...
— Теперь дышите. И думайте о своем дыхании. Думайте о вдохе, о выдохе, снова о вдохе...
— Думаю... о, мне кажется, я чувствую себя лучше...
— Разумеется. А теперь вспомните о самолетах — и забудьте о них.
— Я и не вспоминал...
— Конечно.
— Но как вы это делаете?
— Очень просто: если я велю вам не думать о желтом слоне, вы только о нем думать и будете. Но когда вы начинаете думать о дыхании, то автоматически отключаетесь от всего, что вокруг вас.
— Да, это верно...
— Ваше дыхание — самое важное, — продолжал Римо. — Растворитесь в нем.
Он увидел, как опали судорожно поднятые плечи летчика, — тот явно расслабился. Теперь даже имеющийся у него малый опыт должен сработать. Римо помог ему снизиться, пройти сквозь облака, и когда внизу показался крохотный, словно поплавок, силуэт авианосца, всячески — отвлекал пилота от разговоров о посадке, заставляя его в то же время думать о палубе как о ровном, широком поле, а не как об обрыве или крае пропасти.
Один из самых сложных маневров в авиации — посадка на зыбкую палубу военного корабля, но прежде чем пилот успел это осознать, истребитель уже заруливал на посадочную площадку. В этом и была хитрость — если бы пилот хоть на секунду вырвался из-под власти уверенного голоса сидевшего рядом с ним человека с широкими запястьями и понял, что все-таки сажает самолет, то неизбежно запаниковал бы.
Самолет немедленно окружили идрийские солдаты, сплошь увешанные оружием, но они не держали автоматы наизготовку, как охранники в президентском дворце Эти люди вели себя совсем по-другому. Однако любому, осмелившемуся нарушить их обманчивое спокойствие, явно не поздоровилось бы.
Именно так, вспомнилось Римо, вели себя и оджупа у Литл Биг Хорн. Здесь чувствовалась рука Эрисона, Римо не сомневался в этом.
Правда, авианосец выгодно отличался от дакотской степи — песчаных бурь здесь не было. А значит, у мистера Эрисона не будет и возможности исчезнуть в песчаном смерче.
Римо, выбравшись на палубу, повернулся к солдатам:
— Эрисон. Не слыхали про такого? Я ищу его.
— Это наш генерал.
— И где он?
— Везде, где ему заблагорассудится. Он не докладывает нам, — усмехнулся высокий малый с карабином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54