Вюрмлингер уже менял очередное стеклышко, когда Римо вдруг с деланным равнодушием спросил:
– Интересно, что это за насекомое, у которого огромный рот и только один глаз в голове?
– Науке такие существа неизвестны, – откликнулся Вюрмлингер.
– Ну-ка, взгляни. – Римо протянул энтомологу щепотку древесной пыли.
Вюрмлингер недоуменно взглянул на Римо. Нет, вряд ли он шутит. Ученый поместил пыль на лабораторное стекло, прикрыл ее другим стеклом и навел окуляр микроскопа.
Когда он настроил на резкость, его изумленным глазам предстала какая-то живность, лежащая на боку. У нее было восемь согнутых ножек, что указывало на принадлежность к паукообразным, но были и крылья, что для паукообразных совершенно невероятно!
Взяв крошечный пинцет, Вюрмлингер стал осторожно переворачивать находку. С каждой секундой волнение у него в груди все нарастало. Наконец, ему удалось перевернуть его головой к окуляру.
– О Боже! – вырвалось у энтомолога, когда на него уставился огромный красный глаз.
– Ну, увидел? – спросил его Римо.
Вюрмлингер от волнения не мог вымолвить ни слова. Кадык у него на шее так и ходил ходуном. Он энергично потряс головой, но тут же отрицательно замотал ею из стороны в сторону – его высокоразвитый интеллект отказывался признать факт существования твари, лежавшей у него под микроскопом.
Но факт оставался фактом. У загадочного существа было сравнительно длинное серебристо-зеленое тельце, похожее на тело скорпиона, восемь согнутых в суставах ножек с острыми коготками на конце и... пара стрекозиных крыльев! А вместо полагавшихся паукообразным десятков глаз или хотя бы пары фасеточных, как у мухи или пчелы, над овальным ртом, полным острейших, словно у акулы, зубов, красовался один-единственный красный глаз!
– Это совершенно новый вид насекомых! – пролепетал Вюрмлингер. – Невероятно! Абсолютно новый! Я войду в историю, как первооткрыватель!
– Честь открытия принадлежит мне! – скрипучим голосом произнес Чиун.
– Вы являетесь членом какого-нибудь научного общества? – поспешно спросил Вюрмлингер, недоверчиво глядя на старого корейца.
– Нет.
– Тогда вы не можете претендовать на роль настоящего первооткрывателя, а я – один из ведущих специалистов в энтомологии, к тому же открытие было сделано в моей лаборатории. Следовательно, именно я открыл... – тут он надолго замолчал, задумчиво глядя себе под ноги. – «Люскус вюрмлинги»! – воскликнул он через пару минут. – Да, именно так я назову этот новый вид насекомых!
– Ты собираешься дать этой уродливой твари свое имя? – фыркнул Римо.
– Она не уродливая! Она... очень своеобразная! В переводе это значит «одноглазый Вюрмлингер».
– Одноглазый? Как медицинский зонд?
Не обращая внимания на слова Римо, энтомолог схватил трубку висевшего на стене телефона.
– Надо срочно сообщить об открытии своим коллегам, пока кто-нибудь из них случайно тоже не наткнулся на это насекомое где-нибудь в полевых условиях! – лихорадочной скороговоркой выпалил он.
Не говоря ни слова, Римо резко сдернул телефонный аппарат со стены и сунул его в руки обалдевшего ученого. Глядя на порванные провода, тот промычал лишь что-то нечленораздельное.
– Пусть открытие пока будет для всех тайной, ладно? – невозмутимо предложил Римо.
– Да как вы смеете?! – прорвало Вюрмлингера.
Пришлось Римо положить свою руку на костлявое плечо энтомолога:
– Представь себе, что это не рука, а тарантул.
Ученый взглянул на руку Римо, та, словно сама по себе, без всякого участия хозяина, поползла вверх по шее Вюрмлингера. – Смотри, вот ползет смертоносный паук-тарантул, – прошептал Римо.
Вюрмлингер вздрогнул.
– Не надо! Хватит! – воскликнул он.
– Тарантул уже на твоей шее. Чувствуешь его мягкие лапки?
– Я не...
– Тарантул сердит на тебя, он хочет тебя укусить! Но ведь ты-то не хочешь, чтобы он тебя укусил?
– Не хочу! – воскликнул энтомолог, пытаясь увернуться. Он отлично знал, что такое тарантулы, и теперь не мог не удивляться, насколько похоже прикосновение пальцев Римо на прикосновение мягких волосатых лапок смертоносного паука.
– Слишком поздно! – сообщил Римо. – Тарантул наносит удар!
Вюрмлингер почувствовал, как его щипнули в шею. Римо тут же убрал руку и отступил.
Вюрмлингер не раз держал пауков-тарантулов у себя в доме в качестве... домашних животных. Иногда они его кусали. Их челюсти действительно были ядовиты, но не настолько, чтобы человек от укуса умер. Хотя укус, как правило, был довольно болезненным и вокруг него на какое-то время все немело.
Сейчас энтомолог никакой боли не почувствовал, однако все его тело быстро онемело.
Спустя несколько секунд он оказался совершенно парализованным, правда, в полном сознании. Он покачивался из стороны в сторону, словно дерево на ветру, и самое ужасное заключалось в том, что он не мог даже пальцем шевельнуть, чтобы удержаться от неминуемого падения.
Сбоку незаметно подкрался Чиун и, когда Вюрмлингер качнулся в его сторону, сильно дунул на него.
Хелвиг Вюрмлингер тотчас качнулся в другую сторону и непременно упал бы, если бы не Римо.
Подхватив падающего энтомолога, Римо отнес его в постель да так там и оставил – лежащее без движения тело, ни дать ни взять – бревно.
Потом гости покинули дом Вюрмлингера, даже не попрощавшись с ним.
Выбирать не приходилось, и энтомолог заснул.
Спустя несколько часов он проснулся. В голове ни одной мысли, тело снова его слушается! Правда, лабораторное стекло с единственным образцом «люскус вюрмлинги» бесследно исчезло.
Хорошо хоть собрание комиксов о Повелителе Пчел осталось целым и невредимым!
Когда Вюрмлингер вышел на улицу, мертвые тела бесславно погибших фермеров, членов Народной милиции штата Айова, уже кишмя кишели самыми разными паразитами.
* * *
Добравшись до таксофона, Римо позвонил Харолду В. Смиту.
– Что сообщать сначала – хорошее или плохое? – спросил он.
– Интересно, почему это у вас всегда есть и хорошие, и плохие новости? – мрачно поинтересовался Смит.
Римо взглянул на Чиуна, как бы обращаясь к нему за помощью. Тот привстал на цыпочки, прикрыл микрофон трубки рукой и что-то прошептал на ухо ученику.
– Потому что мы всегда тщательно выполняем свою работу! – радостно произнес Римо. – Правильно, учитель?
Стоявший рядом мастер Синанджу откликнулся громким, чтобы было слышно Смиту, голосом:
– Если мы будем приносить только плохие или только хорошие новости, нас обвинят в недостаточном прилежании. Если же Император Смит не желает слышать о тех или иных вещах, пусть скажет заранее, и мы не станем обращать на них никакого внимания!
На том конце провода послышался тяжелый вздох.
– Валяй, говорите все, что считаешь нужным, – мрачно произнес Смит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66