— Ты кто?
— Я Отис Том Чэнси, гоню скот. Нам нужны лошади. Давайте махнемся: мы вам — говядину, вы нам — лошадей.
Он осмотрел меня, потом перевел взгляд на мою лошадь. Указав на солового, он сказал:
— Индейский конь.
— Поменял его, — объяснил я, — мне его дал шауни.
— Как звали шауни?
— Джим Бигбеа. Он едет со мной.
— Откуда ты знаешь язык жестов?
— Я вырос среди чероки. — Я повторил знак дружбы, потом коснулся пальцами губ, изображая братство.
Развернув лошадь, я жестом пригласил их ехать за мной. Мгновение поколебавшись, они двинулись следом, держась свободно, но не теряя бдительности.
Наш путь лежал в страну индейцев, и мне казалось разумным попытаться установить с ними дружеские отношения. Если нет другого выхода, надо сражаться, но зачем самому искать неприятности. Конечно, можно здорово и проколоться, заранее предполагая, что твой партнер тоже жаждет мира. Такое не раз случалось. Беда в том, что многие индейцы потеряли надежду решить свои проблемы иными средствами, кроме военных.
Джим увидал нас издалека, и, когда мы въехали в лагерь, нас встретили непринужденно, но каждый держал оружие наготове. Без сомнения, шайены это тоже заметили.
Еда уже стояла на огне, но, окинув взглядом индейцев, Том принялся резать бекон. Мы расселись возле костра, и шайены уговорили добрую половину бизоньего бока и выпили галлон с лишним кофе, прежде чем мы вплотную подошли к переговорам о лошадях.
Корбин украдкой подобрался ко мне:
— Ты собираешься на всю ночь оставить их в лагере?
Я не знал, как выкрутиться из создавшегося положения. Мне не терпелось получить лошадей и хотелось дать понять индейцам, что мы их не боимся, что, если надо, готовы сражаться.
Наступили сумерки. Мы наконец договорились об обмене лошадей на говядину. Они собирались вернуться за табуном в стойбище, после чего состоялась бы сделка. Но нам нужны хорошие лошади, настаивал я. Хорошие или никакие!
На самом деле мы испытывали крайнюю нужду в лошадях. Наши собственные находились на грани полного истощения от чрезмерной работы. Мы почти прибыли в те края, где я планировал поселиться. А оказавшись на месте, нам придется постоянно следить за стадом, иначе те же индейцы его разворуют. Одновременно предстояло много строить — загон для скота, хижину для себя и какое-нибудь укрытие для лошадей.
Джим Бигбеа дежурил в первую смену. Вскочив на лошадь, он ускакал, сопровождаемый пристальными взглядами шайенов. Индейцы были экипированы вполне по-военному. Нас было пятеро против шестерых, и револьверы составляли наше единственное преимущество в вооружении.
Том и Коттон отправились спать. Индейцы тоже завернулись в свои одеяла, но никого этим не одурачили. Мы знали, что они не уснут, по крайней мере, не все. Наконец и Хэнди Корбин пошел спать, я остался сидеть у костра в одиночестве, держа на коленях винтовку.
Было тихо. До нас доносились лишь отдаленные вопли койота. Уже приготовились ко сну довольные коровы. Спустя какое-то время я тоже устроился на ночлег, положив револьвер под голову, а рядом с собой винтовку.
Незадолго до полуночи проснулся Коттон, встал и долил воду в кофейник. К нему присоединился Том. Вскоре Коттон ускакал, чтобы сменить Джима, и Хакер, допив кофе, последовал за ним. Когда я уснул, Джим еще сидел у костра. Между собой мы договорились, что Том и Коттон будут время от времени наезжать в лагерь, дабы не оставлять ситуацию без контроля.
Я проснулся приблизительно в два часа пополуночи. Пришла моя с Хэнди очередь заступать на дежурство. Несколько минут лежал неподвижно, прислушиваясь, изучая, так сказать, обстановку ушами.
Костер уже превратился в едва тлеющие угли. Вверх поднимался дым, смешанный с паром из кофейника. И вдруг один из индейцев зашевелился под одеялом. Как змея, он выскользнул наружу, держа в руке нож.
Имея дело с индейцем, никогда не угадаешь, что у него на уме. В лагере валялось полно всяких полезных вещей, которые и им могли бы пригодиться, а индеец каждого, кто не из его племени, готов рассматривать как добычу. Пырнуть любого из нас ножом — подвиг в их глазах. Мне хотелось избежать столкновения, поэтому я просто взвел курок у винчестера.
Шайен замер, словно примерз к земле, а я непринужденно поднялся и подошел к костру, делая вид, что не обращаю на него никакого внимания. Он видел, что мой винчестер на взводе, и мог сам сделать свой выбор. Он подобрал ветку и стал строгать ее ножом в стружку для растопки костра, будто с самого начала только об этом и думал… Может, оно так и было?
Костер разгорелся, я налил кофе в чашку и левой рукой протянул ее над огнем индейцу. Он взял ее тоже левой. Я заметил, как блеснули его глаза.
Мы выпили кофе, а тем временем к костру подошел Корбин. По его лицу я понял, что он тоже не спал. Догадался и индеец. Если бы он вздумал поднять на кого-нибудь нож, его намерения пресекли бы сразу две пули как минимум. Хорошо, что он теперь знал об этом.
На рассвете беспокойные гости уехали, а через пару часов вернулись, пригнав с собой лошадей. Мы махнулись, выбрав себе шесть пони, а шайены оставили нам четверть туши бизона в знак расположения.
Обмениваясь рукопожатиями, тот индеец и я улыбнулись. Мы друг друга поняли, и каждый из нас остался доволен партнером.
Уже отъехав ярдов на тридцать, он обернулся в седле:
— Куда направляетесь?
— Вверх по течению Паудера.
— Это страна шайенов.
— Мы не собираемся никому мешать, просто будем разводить скот. Приезжай в гости, я оставлю тебе говядины.
Подождав, пока они скрылись из виду, ковбои погнали стадо.
Поскольку наше стадо продвигалось не спеша, оно оставалось в отличной форме. С наступлением вечерней прохлады мы приблизились к валу, о котором рассказывал Том. Он перегородил всю долину, ограничив передвижение.
— Ты говорил, где-то есть проход. Как далеко отсюда?
— Точно не знаю, но думаю, что в четырех-пяти милях к северу, — сообщил Джим, осмотрев вал и окрестности. — Сквозь него протекает Миддл-Форк, приток Паудера. Это большой, широкий проход. Едва ли его могут перекрыть несколько снайперов. А за стеной хороший выпас и много воды: вдоль Бизоньего и Родникового ручьев отличные пастбища.
Спустя два часа этот самый Перевал-через-Вал остался позади и коровы разбрелись вдоль русла Миддл-Форк, и, хотя уже почти стемнело, ковбои все же дали им возможность досыта наесться перед сном.
Через два дня мы нашли место, о котором мечтали. Нас очаровала лощина среди холмов, поросшая кустами и редкими деревьями. Изогнувшись дугой, ее рассекал ручей, прячущийся среди прибрежных скал. Вода в нем оказалась холодной, чистой и вкусной. Вокруг имелся отличный выпас: на равнинах и низких холмах росла главным образом бутелова, а на горных вершинах — пырей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41