«Как вы себя чувствуете?» Это и есть выездное задание.
– Ну и ну, – сказала Элен, которой все еще казалась невероятной мысль о том, что она в течение тринадцати недель будет получать по тысяче долларов. Да еще, как сказал ей Эл, возможно, предложат четыре дополнительных цикла передач по тринадцать недель каждый. – Тысяча долларов в неделю! Это же целое состояние!
– Тебе надо побыстрее свыкнуться с этой мыслью, – посоветовал Эл, – потому что, когда они выйдут с новым предложением, твоя цена должна обязательно возрасти. И намного…
Через неделю:
– Это же совершенно неожиданные деньги, Эл, – сказала Элен, имея в виду то, что ей платили на телевидении. – Мне не хочется просто потратить их на пустяки. А что, если вложить их в какой-нибудь инвестиционный фонд? – С тех пор, как они с Лью выкупили у графини Тамары ее фирму, Элен пристрастилась к чтению всех финансовых новостей в газетах, хотя никогда раньше этим не интересовалась. Она иногда думала, как был бы удивлен этим Фил – и он имел бы все основания удивиться.
– По-моему, прекрасная мысль, – сказал Эл. Ему оставалось лишь мечтать о том, чтобы и другие его клиенты проявили хоть какой-то интерес к финансовым вопросам. Очень многие умели зарабатывать деньги, но получив их, не умели ими распорядиться.
– Знаешь, Эл, я ведь из бедной семьи. У меня никогда не было денег. Никогда, – сказала Элен. – Все, что я зарабатывала в «А Ля Карт», уходило на жизнь, а те крохи, которые оставались – а в первые годы вообще ничего не оставалось, – вкладывались в дело. Приятно иметь лишние деньги, – призналась она с неожиданной застенчивостью. Эта ее застенчивость открывала еще одну сторону в Элен, прежде неизвестную Элу, и эта сторона делала ее еще более привлекательной.
Только она замолчала, как зазвонил телефон, и Эл, извинившись, снял трубку.
– Я получил отставку, – сказал он, закончив недолгий разговор. – Та, с которой у меня на сегодня назначена встреча, нашла для себя что-то поинтереснее. Так что у меня есть лишний билет на хоккейный матч. Ты не хочешь пойти?
– Никогда не была на хоккее, – сказала Элен. – Вообще-то я бы с удовольствием… Но должна тебе заранее сказать, что совершенно не разбираюсь в хоккее.
– И не надо. Все, что тебе нужно знать, я тебе скажу. Только бы драка была на нашей стороне площадки!
– Эл! Я и не знала, что ты такой кровожадный!
Эл подмигнул ей и улыбнулся.
– А как же, по-твоему, я выбил для тебя тысячу долларов в неделю?
Когда в этот вечер Эл довез ее домой и не поцеловал на прощанье, Элен, к своему крайнему изумлению, поняла, что она безотчетно ждала этого поцелуя. Она спрашивала себя, когда же она перестала думать о нем как о добром старом приятеле и хорошем человеке и начала понимать, что он вполне заслуживает внимания как мужчина? Она спрашивала себя, что же, собственно, с ней происходит?
Как же это она могла увлечься просто хорошим человеком? Человеком, который, в отличие от Уилсона, не привносил в ее жизнь никаких противоречий и конфликтов. Человеком, который, в отличие от Лью, был доступен.
9
– За последний год доля «Ол-Кем» на немецком рынке сбыта возросла на четырнадцать процентов, – сказал, обращаясь к Бренде, Сид Эрлау. Она знала, насколько большую ценность представляли деловые связи с Германией, поскольку курс немецкой марки устойчиво повышался, в отличие от доллара, который обесценивался инфляцией. Предприятия, построенные в Германии или ведущие с ней торговлю, согласно годовым финансовым отчетам, приносили фирме большую прибыль. – Мы хотим открыть еще один завод в Германии. В Мюнхене. Мы бы хотели, чтобы вы возглавили работу по организации лабораторных исследований. – Сид замолк и слегка втянул шею в плечи, как бык, готовящийся к атаке. – Как вы относитесь к этому предложению?
– Очень интересно, – сказала Бренда, которая уже научилась у Хейнриха Лебена не раскрывать сразу все свои карты. – Но нельзя ли поподробнее? В чем конкретно будет состоять работа, как она будет оплачиваться, как называться, сколько времени надо будет проводить за границей?
Сид подробно ответил на все ее вопросы. Работа будет состоять в организации и проведении лабораторных исследований, за образец она сможет взять уже имеющуюся лабораторию «Ол-Кем» во Франкфурте; жалованье будет составлять двадцать семь с половиной тысяч долларов плюс премиальные; должность будет называться «директор по лабораторной работе»; работать надо будет по три месяца в Германии и по три недели в Штатах; все дорожные расходы будут оплачиваться компанией.
– Если можно, я бы попросила дать мне время подумать, – сказала Бренда вежливо, но твердо. – Это звучит очень заманчиво.
– Хорошо. Можете не спешить. Это ответственное решение, – сказал Сид. – Ответственное для вас. Ответственное для нас. Я тоже иду на риск – ради вас, Бренда.
Когда она вышла от него, на лице ее отражались противоречивые чувства. Если она справится с работой, он тоже от этого выиграет. Ее будут подавать крупным планом на всех торжественных мероприятиях; о ней появятся соответствующие отзывы в прессе; отдел рекламы разовьет бурную деятельность; будут бить в литавры; и все это поставят в заслугу Сиду Эрлау. Если же она не справится – вся вина за это ляжет на него. Администрация и так считала, что им насильно навязывают женщин; и хотя выбора у них не было и в соответствии с законодательством о равных правах они по рекомендации Бренды приняли на работу трех женщин – двух химиков и одного специалиста по управлению со степенью, сделали они это, по правде говоря, без особого желания.
Если смотреть правде в глаза, Сид Эрлау в случае с Брендой шел на небольшой риск, потому что был твердо уверен: она прекрасно справится с работой. До сих пор во всем, что бы она ни делала, она всегда добивалась успеха. Она никогда не давала ни малейшего повода заподозрить ее в склонности к интригам и уловкам.
Уходя от Сида, Бренда точно знала, о чем он сейчас думает. Ей было двадцать восемь лет. Если она примет это предложение, она станет не только самым молодым руководителем во всей компании «Ол-Кем», но и единственной женщиной, занимающей руководящую должность. Именно о таком стремительном взлете они с Тони мечтали, еще когда учились в колледже.
Бренда представила себе, как она садится в самолет, как проводит совещания за большим полированным столом заседаний, как дает распоряжения исполнительным секретарям – и женщинам и мужчинам. И впервые она займет должность, которую обычно получают не раньше, чем в тридцать лет!
Она сказала Сиду, что согласна. Да по правде говоря, ни у него, ни у нее и не было на этот счет никаких сомнений. И тут же начала готовить себе замену в лице своего заместителя, Дианы Уайр, фармаколога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Ну и ну, – сказала Элен, которой все еще казалась невероятной мысль о том, что она в течение тринадцати недель будет получать по тысяче долларов. Да еще, как сказал ей Эл, возможно, предложат четыре дополнительных цикла передач по тринадцать недель каждый. – Тысяча долларов в неделю! Это же целое состояние!
– Тебе надо побыстрее свыкнуться с этой мыслью, – посоветовал Эл, – потому что, когда они выйдут с новым предложением, твоя цена должна обязательно возрасти. И намного…
Через неделю:
– Это же совершенно неожиданные деньги, Эл, – сказала Элен, имея в виду то, что ей платили на телевидении. – Мне не хочется просто потратить их на пустяки. А что, если вложить их в какой-нибудь инвестиционный фонд? – С тех пор, как они с Лью выкупили у графини Тамары ее фирму, Элен пристрастилась к чтению всех финансовых новостей в газетах, хотя никогда раньше этим не интересовалась. Она иногда думала, как был бы удивлен этим Фил – и он имел бы все основания удивиться.
– По-моему, прекрасная мысль, – сказал Эл. Ему оставалось лишь мечтать о том, чтобы и другие его клиенты проявили хоть какой-то интерес к финансовым вопросам. Очень многие умели зарабатывать деньги, но получив их, не умели ими распорядиться.
– Знаешь, Эл, я ведь из бедной семьи. У меня никогда не было денег. Никогда, – сказала Элен. – Все, что я зарабатывала в «А Ля Карт», уходило на жизнь, а те крохи, которые оставались – а в первые годы вообще ничего не оставалось, – вкладывались в дело. Приятно иметь лишние деньги, – призналась она с неожиданной застенчивостью. Эта ее застенчивость открывала еще одну сторону в Элен, прежде неизвестную Элу, и эта сторона делала ее еще более привлекательной.
Только она замолчала, как зазвонил телефон, и Эл, извинившись, снял трубку.
– Я получил отставку, – сказал он, закончив недолгий разговор. – Та, с которой у меня на сегодня назначена встреча, нашла для себя что-то поинтереснее. Так что у меня есть лишний билет на хоккейный матч. Ты не хочешь пойти?
– Никогда не была на хоккее, – сказала Элен. – Вообще-то я бы с удовольствием… Но должна тебе заранее сказать, что совершенно не разбираюсь в хоккее.
– И не надо. Все, что тебе нужно знать, я тебе скажу. Только бы драка была на нашей стороне площадки!
– Эл! Я и не знала, что ты такой кровожадный!
Эл подмигнул ей и улыбнулся.
– А как же, по-твоему, я выбил для тебя тысячу долларов в неделю?
Когда в этот вечер Эл довез ее домой и не поцеловал на прощанье, Элен, к своему крайнему изумлению, поняла, что она безотчетно ждала этого поцелуя. Она спрашивала себя, когда же она перестала думать о нем как о добром старом приятеле и хорошем человеке и начала понимать, что он вполне заслуживает внимания как мужчина? Она спрашивала себя, что же, собственно, с ней происходит?
Как же это она могла увлечься просто хорошим человеком? Человеком, который, в отличие от Уилсона, не привносил в ее жизнь никаких противоречий и конфликтов. Человеком, который, в отличие от Лью, был доступен.
9
– За последний год доля «Ол-Кем» на немецком рынке сбыта возросла на четырнадцать процентов, – сказал, обращаясь к Бренде, Сид Эрлау. Она знала, насколько большую ценность представляли деловые связи с Германией, поскольку курс немецкой марки устойчиво повышался, в отличие от доллара, который обесценивался инфляцией. Предприятия, построенные в Германии или ведущие с ней торговлю, согласно годовым финансовым отчетам, приносили фирме большую прибыль. – Мы хотим открыть еще один завод в Германии. В Мюнхене. Мы бы хотели, чтобы вы возглавили работу по организации лабораторных исследований. – Сид замолк и слегка втянул шею в плечи, как бык, готовящийся к атаке. – Как вы относитесь к этому предложению?
– Очень интересно, – сказала Бренда, которая уже научилась у Хейнриха Лебена не раскрывать сразу все свои карты. – Но нельзя ли поподробнее? В чем конкретно будет состоять работа, как она будет оплачиваться, как называться, сколько времени надо будет проводить за границей?
Сид подробно ответил на все ее вопросы. Работа будет состоять в организации и проведении лабораторных исследований, за образец она сможет взять уже имеющуюся лабораторию «Ол-Кем» во Франкфурте; жалованье будет составлять двадцать семь с половиной тысяч долларов плюс премиальные; должность будет называться «директор по лабораторной работе»; работать надо будет по три месяца в Германии и по три недели в Штатах; все дорожные расходы будут оплачиваться компанией.
– Если можно, я бы попросила дать мне время подумать, – сказала Бренда вежливо, но твердо. – Это звучит очень заманчиво.
– Хорошо. Можете не спешить. Это ответственное решение, – сказал Сид. – Ответственное для вас. Ответственное для нас. Я тоже иду на риск – ради вас, Бренда.
Когда она вышла от него, на лице ее отражались противоречивые чувства. Если она справится с работой, он тоже от этого выиграет. Ее будут подавать крупным планом на всех торжественных мероприятиях; о ней появятся соответствующие отзывы в прессе; отдел рекламы разовьет бурную деятельность; будут бить в литавры; и все это поставят в заслугу Сиду Эрлау. Если же она не справится – вся вина за это ляжет на него. Администрация и так считала, что им насильно навязывают женщин; и хотя выбора у них не было и в соответствии с законодательством о равных правах они по рекомендации Бренды приняли на работу трех женщин – двух химиков и одного специалиста по управлению со степенью, сделали они это, по правде говоря, без особого желания.
Если смотреть правде в глаза, Сид Эрлау в случае с Брендой шел на небольшой риск, потому что был твердо уверен: она прекрасно справится с работой. До сих пор во всем, что бы она ни делала, она всегда добивалась успеха. Она никогда не давала ни малейшего повода заподозрить ее в склонности к интригам и уловкам.
Уходя от Сида, Бренда точно знала, о чем он сейчас думает. Ей было двадцать восемь лет. Если она примет это предложение, она станет не только самым молодым руководителем во всей компании «Ол-Кем», но и единственной женщиной, занимающей руководящую должность. Именно о таком стремительном взлете они с Тони мечтали, еще когда учились в колледже.
Бренда представила себе, как она садится в самолет, как проводит совещания за большим полированным столом заседаний, как дает распоряжения исполнительным секретарям – и женщинам и мужчинам. И впервые она займет должность, которую обычно получают не раньше, чем в тридцать лет!
Она сказала Сиду, что согласна. Да по правде говоря, ни у него, ни у нее и не было на этот счет никаких сомнений. И тут же начала готовить себе замену в лице своего заместителя, Дианы Уайр, фармаколога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95