Претензии к Джеймсу Стритеру заключаются в следующем. В течение последних пяти лет он, используя свое служебное положение в банке «Левенштейн», создавал фальсифицированные счета и похитил свыше 10 миллионов фунтов. Предполагаемые нарушения в работе банка были замечены примерно полтора месяца назад, однако подробности держались в секрете, чтобы избежать паники среди вкладчиков. Когда же стало понятно, что частное расследование, организованное банком, обречено на провал, советом директоров было решено передать дело полиции. Через несколько часов после того, как было принято данное решение, Джеймс Стритер бесследно исчез. Обвинения в его адрес были выдвинуты уже в его отсутствие.
«Гардиан», 6 мая 1990 года
* * *
— Я сразу ее узнал.
Дикон не слышал, как вернулся Барри, и его резкий запыхавшийся голос заставил журналиста вздрогнуть. Он молча наблюдал, как толстяк подвинул к себе заметку и ткнул пухлым пальцем в крупнозернистую фотографию внизу статьи.
— Вот здесь она с мужем еще до его побега. Лайза назвала ее «миссис Пауэлл», но это одна и та же личность. Ты, наверное, и сам помнишь то дело. Стритера ведь так и не нашли.
Дикон уставился на фотографию пятилетней давности, с которой на него взирала Аманда Пауэлл-Стритер. Она была в очках, волосы коротко подстрижены и немного темней, а лицо развернуто в три четверти. Сам бы он никогда не узнал ее, но теперь, когда Барри подсказал ему, Майкл заметил явное сходство. Несколько секунд он вглядывался в мужа Аманды, пытаясь найти у Джеймса общие черты с Билли Блейком. Однако эта задача оказалась не из легких.
— Как же ты догадался?
— За это мне и платят.
— Но это не объяснение!
Барри довольно улыбнулся:
— Кое-кто говорит, что это настоящий дар Божий. — Он положил на стол пробные фотографии. — А вот Лайза сегодня что-то начудила. Из всей пленки только пять или шесть средненьких кадров. Наверное, ее заставят все переснять заново.
Дикон поднес фотографии поближе к свету и принялся изучать их. Барри не шутил. Снимки вышли отвратительные. Либо Смит забывала о резкости, либо свет падал на лицо Аманды так неудачно, что она казалась какой-то неестественной, словно выточенной из камня. Правда, в конце шли шесть идеальных снимков пустого гаража. Дикон в отчаянии затушил окурок о край пепельницы, рядом с которой на столе Гровера красовалась надпись: «В интересах моего здоровья, пожалуйста, воздержитесь от курения».
— И как ее только угораздило запороть целую пленку? — сердито бросил Майкл.
Привередливый Барри тут же вытряхнул пепельницу в корзину для бумаг.
— Наверное, у нее аппаратура забарахлила. Завтра я вызову специалиста из бюро сервиса. А вообще, очень обидно. Как правило, у Лайзы получаются неплохие фоторепортажи.
Если учитывать, насколько безобразные снимки вышли у Лайзы, казалось еще более странным, как это Барри удалось уловить сходство миссис Пауэлл и Аманды Стритер. Дикон вынул блокнот и предъявил Гроверу обе фотографии Билли Блейка.
— Я полагаю, этого типа ты не припоминаешь?
Толстяк взял у Майкла снимки и аккуратно положил их перед собой на столе, после чего принялся внимательно изучать фотографии.
— Дай подумать, — задумчиво проговорил он.
— Что значит «подумать»? — переспросил Майкл. — Либо ты его знаешь, либо нет.
Барри посмотрел на журналиста как на безнадежного кретина:
— Майк, в этом деле ты ровным счетом ничего не понимаешь. Вот, например, я сыграю тебе на пианино кое-что из Моцарта. Ты можешь сразу определить, что это действительно Моцарт, но так никогда и не вспомнишь, из какого именно произведения я выбрал отрывок.
— Ну, а при чем тут фотографии?
— Я же сказал: тебе этого не понять. Все сложнее, чем ты думаешь. Мне придется немного поработать с твоими материалами.
Дикон почувствовал, что его жестко поставили на место, и причем уже не первый раз за этот вечер. Правда, мысли о Барри не вызывали у него сильных эмоций и не грозили дальнейшим его беспокойством, как воспоминания о той женщине, так похожей на его собственную мать.
— А ты не мог бы сделать мне несколько хороших негативов этого типа? Дело в том, что когда он был здоровым и упитанным, то выглядел совсем по-другому. Может быть, потом ты смог бы на компьютере чуть нарастить ему плоть на кости или что-то вроде того? А эти снимки мы взяли бы за основу.
— Можно попробовать. А где ты это достал?
— Мне их одолжила миссис Пауэлл. Нищий умер у нее в гараже. Он назвался Билли Блейком, но у нее есть все основания полагать, что это имя вымышленное. — И он вкратце пересказал Барри суть их беседы с Амандой. — Так вот, теперь миссис Пауэлл просто с ума сходит, но хочет определить, кем же на самом деле являлся этот тип и где сейчас находится его семья.
— Зачем ей все это?
Дикон коснулся пальцами газетной статьи.
— Понятия не имею. Может быть, тут есть какая-то связь с тем, что произошло с ее мужем.
— Что ж, негативы я тебе сделаю, это не сложно. Когда они будут нужны?
— Завтра, и как можно раньше.
— Я сделаю их для тебя сейчас.
— Ну, спасибо. — Дикон поднялся и, взглянув на часы, с удивлением отметил, что стрелки показывают начало одиннадцатого. — Планы меняются, — резко произнес он, снимая с вешалки плащ Барри. — Я забираю тебя с собой и угощаю выпивкой. Послушай, приятель, ты ведь не целиком и полностью принадлежишь журналу, верно? Почему бы тебе не приобрести привычку иногда посылать работу куда подальше, а?
* * *
Барри Гровер уже не сопротивлялся, когда Дикон настойчиво положил ему руку на плечо, а затем увлек за собой на улицу. Тем не менее, фотолаборант шел неохотно. Ему и раньше приходилось получать подобные спонтанные приглашения от коллег. Он уже заранее знал, чем все это может закончиться. Барри прекрасно понимал, что Майкл предложил ему выпить только по той причине, что у него неожиданно проснулась совесть. Знал он и то, что через пять минут Майкл напрочь забудет о своем приглашении. У стойки бара уже выстроится вереница закадычных друзей Дикона, с которыми тому захочется пообщаться, а он, Барри Гровер, будет тихонько стоять в сторонке, всеми забытый и заброшенный. И, конечно же, не рискнет примкнуть к компании Дикона, потому что там его не знают, да и не хотят. Но и незаметно исчезнуть он тоже побоится, а то, не приведи Господь, Майкл вдруг обидится!
И вот, как всегда в подобных случаях, его раздирали противоречивые чувства, а двери пивной все приближались. Барри и боялся идти и одновременно мечтал о том, как напьется вместе с Диконом. Гровера пугало лишь то, что Дикон позабудет о нем: ведь он так хотел стать его другом. Барри сразу начал симпатизировать Майклу, потому что это был, пожалуй, единственный человек, который, как только появился в редакции «Стрит», сразу же проявил к Гроверу уважение и стал считать его достойным товарищем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102