Люсьен стиснул зубы и пообещал себе, что останется с ней, как только это будет возможно, а пока необходимо заняться делами.
– У меня есть к тебе одно предложение, Боден, – сказал он, не отводя взгляда от сцены.
Он почувствовал, как Боден заерзал на стуле. Делакруа разбудил его, задремавшего во время затянувшейся арии.
– Какое предложение? – глухо спросил он и смачно зевнул, даже не удосужившись прикрыть рот рукой. – Если речь о деньгах, которые я выиграл у тебя вчера, то не возьму ничего, кроме наличных.
– Ты знаешь, я всегда плачу долги, – с оттенком обиды в голосе сказал Делакруа. – Деньги у меня с собой, и я собирался отдать их тебе после спектакля.
– Тогда в чем проблема? Что за предложение?
– Мы ведь друзья. Я подумал, что мог бы придумать для тебя кое-что поинтереснее. Я ведь знаю твои вкусы. Может быть, ты предпочитаешь теплое женское тело холодным деньгам?
– Я могу заполучить любое тело, какое захочу, – усмехнулся Боден. – Если не у себя в поместье, так в борделе Сэди.
– Ты же сам говорил, что не любишь платить за это.
– Я и не плачу, если, конечно, Сэди не раздобудет девственницу. Девственницы стоят того, чтобы за них платить.
– Именно так я и подумал. Так сколько ты готов заплатить за девственницу, Боден? – Люсьен обернулся к нему. Ему удалось заинтересовать Бодена, в тусклых глазах которого вдруг вспыхнула похотливая алчность.
– Ты предлагаешь мне вместо денег, которые должен, девственницу?
– Точно.
– А откуда мне знать, что она стоит этих денег? – Он сладострастно облизнулся. – Прежде чем я соглашусь на твое предложение, мне нужно посмотреть на нее.
– Я не собираюсь подписывать с тобой контракт, Боден! – рассмеялся Люсьен. – Речь идет всего лишь об одной ночи любовных утех, не так ли?
– Я хочу получить за свои деньги хороший товар. Ты должен мне приличную сумму. Никогда прежде ты не торговался так упорно.
– Ты не можешь ее увидеть, Боден. Ее привезут в Бокаж только завтра утром.
– Привезут? Значит, она рабыня?
– Да.
– Сколько ей лет?
– Достаточно для менструации. Я знаю, что тебе нравятся совсем молоденькие.
– А какая она из себя?
– Гибкая, как тростинка, но с прекрасными грудями. Кожа цвета кофе с молоком, лицо овальное, нос прямой, губы полные и сочные. – Люсьен стряхнул с рукава сюртука пушинку. – Я уверен, она тебе понравится.
Боден сглотнул и спросил с подозрением:
– Если она так хороша, почему ты не возьмешь ее себе?
– Ты же знаешь, у меня есть любовница. Кроме того, мне в постели не нравятся дети. И вообще, мы сейчас обсуждаем не мои сексуальные вкусы, а твои. Я предлагаю тебе настоящее сокровище, но если тебя это не интересует…
– Черт побери, Делакруа! – Боден попался на удочку. – Ты прекрасно знаешь, что да, интересует. Но будет лучше, если она действительно окажется такой, как ты описал ее. А не то я потребую вдобавок возмещения полной суммы карточного долга. Ты меня понял?
– Разумеется. Но я не волнуюсь, потому что ты останешься доволен. Она просто чудо. – Люсьен отвернулся и стал смотреть на сцену в бинокль.
– И когда же? Когда я смогу ее получить? – Боден был вне себя от равнодушия Делакруа.
– Завтра вечером. В Роуздаун будет бал…
– И что?
– Встретимся там. Роуздаун находится по соседству с Бокажем. После ужина я отвезу тебя в Бокаж и провожу в нужный домик. В это время рабы крепко спят. Я, конечно, поселю девочку отдельно, но мне бы не хотелось огласки. Рабы начинают бунтовать, когда насилуют девочек.
– Мне не нравится это слово.
– Не знал, что ты так щепетильно относишься к своей лексике. – Люсьен с улыбкой опустил бинокль.
– Мне наплевать на то, что ты знал, а чего нет. Постарайся не разочаровать меня завтра ночью, а не то потом сильно пожалеешь. Понятно?
– Да.
Театр взорвался аплодисментами. Актеры раскланивались, занавес поднимали несколько раз. Боден ушел не прощаясь. Люсьен дождался, пока зажгли светильники, поднялся, отряхнул рукава и фалды сюртука так энергично, словно хотел избавиться от следов присутствия Бодена. Он чувствовал себя запачканным. В горле саднило от спертого воздуха, хотелось поскорее выйти из ложи, бежать к той, которую он желал больше всего на свете.
При мысли об Энни он невольно улыбнулся, его сердце от нетерпения забилось сильнее. Совсем скоро они окажутся вместе в экипаже. Он надеялся, что ей потребуется больше времени на то, чтобы догадаться, кто он, однако после ее сегодняшнего взгляда сомнений у Люсьена не осталось – она знает, что он Ренар.
Значит, она могла быть уверена не только в этом, но и в его чувствах к ней. Люсьен широкими шагами приближался к ложе Кэтрин. А если так, то позволит ли ему Кэтрин ненадолго остаться наедине с Энни? Он никогда не занимался любовью в экипаже, и от такой соблазнительной мысли сердце забилось еще чаще. Он с трудом сдерживался, чтобы не броситься бегом к их ложе.
Глава 17
Хотя экипаж не отличался по размеру от всех прочих транспортных средств этого типа, Энни он показался крохотным. Кроме того, везде в тесном пространстве, включая самые дальние уголки, ощущалось присутствиее Делакруа, и его близость с каждой минутой становилась для нее все более невыносимой. Ее пышные юбки и юбки Кэтрин заняли весь проход между сиденьями, и Делакруа пришлось сидеть наклонив колени в сторону. В экипаже горел тусклый фонарь, и Энни несколько раз украдкой взглянула на его невероятно длинные ноги.
Поездка до Притания-стрит оказалась долгой, потому что они попали в длинную вереницу экипажей, развозивших зрителей из оперы, однако рано или поздно они доберутся до Гриммс-хаус, и неизбежность этого удручала Энни.
Им так много нужно было сказать друг другу, столько вопросов хотела задать ему Энни! Но в присутствии Кэтрин поговорить свободно они не могли. Но больше всего Энни хотелось прикоснуться к Делакруа. Труднее всего было удержаться и не трогать его, когда он так близко.
Кэтрин, как назло, не скрашивала напряженную ситуацию своей обычной болтовней. Она была рассеянна, потому что беспокоилась о Реджи. Казалось, ей было совершенно все равно, кто сидит с ней в экипаже; она всю дорогу смотрела в окно и считала фонарные столбы до самого дома.
– Вам понравилась опера, мадемуазель Уэстон?
Энни с удивлением отметила, что Делакруа сменил свой обычный лениво-протяжный тон. Его чистый, мелодичный голос возбуждал ее. Он говорил как Ренар. Сердце забилось у нее в груди быстрее, а кровь забурлила в жилах. Она бросила взгляд на тетю, но та была слишком погружена в свои мысли, чтобы заметить перемену в голосе Делакруа. И все же Энни решила, что он рискует неоправданно, отходя от принятой роли. Кэтрин была совсем не глупа.
– Мне нравится Россини, – ответила Энни после паузы, невольно принимая игру Делакруа и тоже меняя модуляции голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85