Когда-то все было совсем по-другому. Мать и отец обожали свою единственную дочь, и очень тяжело переживали то, что три года назад сотворил с ней Стивен. Отец исхудал и превратился в собственную тень, а мать, жалея Робин, в дни ее приезда изо всех сил старалась делать вид, что все нормально. Робин это раздражало, и поэтому редкие и короткие встречи стали тягостными и для нее, и для родителей.
– Они просто заслуживают медали, – скептически протянула Робин. – Длительный брак, похоже, стал искусством, которое отмирает.
– Неправда, – запротестовал Реймонд. – И сейчас много счастливых супружеских пар. Взять хотя бы Теренс и Гилберта…
– Ты сам себе противоречишь, – холодно напомнила она. – Ведь именно ты недавно заподозрил, что у меня интрижка с Гилбертом.
– В тех обстоятельствах для меня было естественно ошибиться, – поморщился он.
– В каких таких обстоятельствах? – сердито спросила Робин.
– Ты слишком пылко защищала Спенсеров, – пожал плечами Рей.
Я защищала их, потому что знала тебя, а вовсе не потому, что они мои близкие друзья, мысленно возразила Робин.
Хотя эта пара была ей симпатична и она искренне восхищалась их счастливым союзом и прелестными дочурками, ей бы и в голову не пришло вставать на их защиту, если бы она не предполагала, какие разрушения может принести этот человек.
– Это чисто английская черта, – сухо заметила Робин. – Мы всегда ищем жертву несправедливости и бросаемся ее защищать, – пояснила она, заметив озадаченное выражение, появившееся на лице Реймонда.
Его рот слегка искривился.
– Сомневаюсь, чтобы Спенсеры были о себе такого высокого мнения.
– Кстати, я сегодня была у Теренс. – Она бросила на Реймонда многозначительный взгляд.
Тот усмехнулся.
– И она рассказала тебе о моих делах с Гилбертом. А теперь ты ломаешь голову, пытаясь разгадать, что я задумал. Тебе станет легче, если я скажу, что это чисто деловое соглашение, без каких-либо подвохов?
Робин смерила его скептическим взглядом.
– А ты-то что будешь с этого иметь?
Судя по тому, что рассказала ей Теренс, Реймонд Мертон ничего не выигрывал от сделки с Гилбертом. А это было совсем на него не похоже.
– Буду спокойнее спать по ночам, – хрипло пробормотал он.
– Неужели у тебя есть совесть, Рей? – изумилась Робин, не веря своим ушам.
– Неужели в это так трудно поверить? – парировал он.
Три года назад у Робин была возможность убедиться в обратном, и менять свое мнение она не собиралась:
– Действительно, трудно.
– Могу тебя заверить, это так, – огрызнулся Реймонд. – Кстати, я только что сообразил, что ты снова ловко сменила тему.
Молодая женщина бросила на него невинный взгляд широко раскрытых вишнево-карих глаз. Она сама толком не знала, какую тему он имеет в виду: слишком много было такого, что она не желала с ним обсуждать.
Реймонд громко расхохотался.
– Это невинное выражение лица, как у маленькой девочки, обычно срабатывает? – отдышавшись, спросил он.
– Обычно да, – не удержалась от улыбки Робин.
– Господи, как же ты хороша, когда улыбаешься! – восхищенно прошептал он и тут же лукаво прибавил: – И снова пытаешься сменить тему.
– Разве? – в притворном удивлении приподняла брови она.
– Да, – строго подтвердил он. – Скажи, ты играешь в бридж?
– Редко.
– А в шахматы?
Робин снова невольно улыбнулась, догадавшись, к чему он клонит.
– Да, – повторила она.
– К сожалению для тебя, я тоже, – поддразнил он и вдруг неожиданно спросил: – И вот еще что: ты веришь в любовь с первого взгляда? – Его взгляд снова стал пристальным и напряженным.
– Нет, – без колебаний отозвалась Робин. – Так же как со второго, третьего и четвертого!
– Неужели твой брак был таким кошмаром? – нахмурился Реймонд.
– А твой разве нет? – с вызовом спросила она, снова уклоняясь от обсуждения своей семейной жизни, ведь слово «кошмар» не отражало и сотой доли того, что ей пришлось пережить. – Ведь ты очень любил свою жену.
– Пожалуй, я расскажу тебе о моих чувствах к Алекс, – тяжело вздохнул Реймонд.
– Рей, я не хочу ничего знать о твоей жене, – взволнованно прервала его Робин. Она и так уже знала об этом более чем достаточно! – Если ты до сих пор не можешь смириться со своим несчастьем и тебе надо с кем-то об этом поговорить, поищи психоаналитика или сходи к священнику!
Она намеренно произнесла последние слова как можно более оскорбительным тоном. Глаза ее мрачно сверкали.
Реймонд глубоко вздохнул.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Понятия не имею, – устало отозвалась она, – в том-то и дело. Сколько раз тебе еще повторять?
– По-видимому, до меня плохо доходит, – задумчиво произнес он, снимая пиджак со спинки стула. – Мне кажется, ты вовсе не так уж равнодушна ко мне, как хочешь показать. Впрочем, может быть, ты сама еще этого не осознаешь. Спасибо за ужин. И за беседу. Хочешь верь, хочешь нет, но я получил удовольствие и от того, и от другого.
Робин не поверила ему. Хотя в этот вечер была пара приятных моментов духовной близости, поцелуи Реймонда самым пагубным образом отозвались на барьерах, которые она возвела в своем сердце, а разговоры о его покойной жене вызывали у нее стойкое неприятие. Причем ей казалось, что и ему самому они тоже не доставляли удовольствия. К тому же она страшно жалела, что ему удалось приоткрыть плотную завесу ее личной жизни.
– Спасибо за цветы, – натянуто произнесла Робин. – Но, пожалуйста, не надо больше обманывать консьержку, чтобы попасть в мой дом. – Глаза ее предостерегающе блеснули. – Может, она и романтик по натуре, зато я – нет!
– И ты, конечно, собираешься просветить ее насчет своего «американского жениха», – вставил Реймонд. – Ладно, обещаю: в следующий раз я приду сюда только по твоему приглашению.
Этот день никогда не наступит, мысленно заверила его Робин, но, так ничего и не ответив, проводила к двери.
У порога Реймонд повернулся и легко дотронулся до ее бледной щеки.
– Я не причиню тебе зла, поверь, – тихо сказал он.
Ты это уже давно сделал, горько усмехнулась она, но вслух решительно отрезала:
– Я тебе этого и не позволю.
Он криво усмехнулся:
– Как и любому другому.
Сделав этот прощальный выстрел, Реймонд вышел.
Робин заперла дверь прежде, чем он дошел до лифта, а потом прислонилась к ней спиной и устало закрыла глаза.
Однако перед ее мысленным взором тут же встало его лицо, и она невольно припомнила вкус его поцелуев.
7
Робин медленно ехала по длинной подъездной аллее.
Родительский дом казался таким же, как всегда. На травяном газоне и деревьях лежал снег, но на самой гравиевой дорожке он подтаял, стало быть, родители расчищали ее в течение последних дней.
Она всегда любила этот дом, расположенный в самом сердце графства Беркшир. Здесь прошло ее детство, здесь она бегала подростком по окрестным полям и лесам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36