– Один из самых преуспевающих мясников в Бристоле.
– Что верно, то верно, мой мальчик, – скромно подтвердил дядя Сэм и, сжав руку графа в своей огромной ладони, энергично тряхнул ее. – И разумеется, милорд, не так ли? – Он лукаво подмигнул. – Но не так уж обязательно, если мы одни и накоротке, мой мальчик, а?
Элинор с трудом подавила неуместный смех и подумала: кто бы посмел в последнее время так обратиться к графу и назвать его мальчиком? Граф вежливо перекинулся словами с тетей Айрин и с Бесси, что-то сказал детям и наконец обратился к миссис Тернер, няньке, в срочном порядке нанятой в деревне.
Вскоре один за другим стали прибывать и все остальные. Немалое время дня ушло на приветствия, знакомство, пожатие рук и распределение под руководством экономки по комнатам. Наконец все спустились в нижнюю гостиную на чай.
Почтенный мистер Тимоти Бедкомб оказался худощавым и серьезным молодым человеком, которого ничуть не обескуражило или смутило то, что он очутился в холле одновременно с только что прибывшими Беном Трэнсомом и тетей Юнис, а также с их дочерью Речел. Дядя Бен был столь же огромен и громогласен, как дядя Сэм, хотя всегда жаловался, что ему и повернуться негде, если рядом находится тетя Юнис. Он был смотрителем почтовой станции и владельцем гостиницы при въезде в Бристоль. Дела его шли неплохо.
Он обнял Элинор, так же крепко, до хруста костей, стиснул ее и прошептал на ушко слова соболезнования в связи со смертью отца. Тетушка Юнис расцеловала ее, а Речел сочувственно сжала ей руку.
– Папа так плакал, узнав о смерти дяди, – шепнула она Элинор. – И мы с мамой тоже. Дядя Джо был моим любимым дядей, хотя я люблю и дядю Сэма. Бедняжка Элли. Но ты удачно вышла замуж.
Элинор тоже ответила ей пожатием руки. У нее не было возможности дольше пообщаться со своей любимой кузиной.
Почти в одно и то же время приехали лорд Чарльз Райт и сестры отца, тетя Берил Уикс и тетя Рут Трэнсом, а с ними кузины Мюриель и Мейбл Уикс. Тетушка Рут, переполненная сознанием того, что она гостья графа, приняла лорда Чарльза за хозяина дома, и понадобилось много шумных восклицаний, каждое из которых было эмоциональнее и тоном выше предыдущих, чтобы выправить положение, пока наконец тетя Рут поняла, кто настоящий граф Шаллоден и муж ее дорогой племянницы Элли. Затем она поплакала в объятиях Элинор, вспоминая лучшего брата на свете.
– И должна сказать, дорогая Элли, лучшего отца тоже, – добавила она и успокоилась..
Тетушка Берил сердито объяснила всем, что тетя Рут довела себя утром до сердцебиения оттого, что едет в Гресвелл-Парк, как будто они с ней не обедали в обществе самого лорда Шарпса и покойный мистер Уикс не был одним из уважаемых арендаторов в округе. Всего этого тетя Берил просто не могла понять.
Элинор то и дело бросала взгляды на мужа и, держа высоко голову, была готова к его надменным взглядам. Но ничего, кроме исключительной вежливости, его лицо не выражало.
Затем, позднее, прибыли тетушка Катерина Галлис, сестра матери Элинор, и дядя Гарри с кузенами Джорджем и Гарвеем и кузинами Сьюзан и Джейн. Дядя Гарри был преуспевающим торговцем тканями в Бристоле и не менее богатым, чем отец Элинор. Его дед был баронетом, и дядя Гарри в свое время натерпелся от шуток и подковырок своих братьев на сей счет. Тетя Катерина молча обняла племянницу.
– Бедняжка Элли, – промолвила она. – Прекрасный брак и смерть отца – и все это одновременно, дорогая. Это очень нелегко.
Вслед за ними пожаловал кузен Обри Эл-лис, арендатор. Собственно, он был кузеном отца Элинор, но они выросли вместе и были как братья. Кузен Обри был вдовцом, но приехал не один. Таким образом, гостей Элинор стало на одного человека больше. Сын Обри прибыл без приглашения.
Уилфред. Высокий, стройный, белокурый. Глаза его засветились радостью, когда он взял Элинор за руку и нежно поцеловал в щеку.
– Я подумал, что ты не будешь возражать, Элли, если я приеду, – сказал он довольно громко. – Ведь наша семья всегда вместе. В радости или в горе. Поэтому, получив твое приглашение, мы с папой решили, что оно для нас обоих.
– Разумеется, – вмешался граф, протягивая ему руку. – Мы хотели, чтобы к нам на Рождество приехали все члены семьи моей жены. – Он вопросительно посмотрел на Элинор.
– Уилфред Эллис, милорд, – представила она его мужу. – Мой троюродный брат. Работает торговым клерком в Бристоле.
– О, теперь я уже не мелкий клерк, Элли, – подавая графу руку, произнес Уилфред. – Я стал компаньоном фирмы. Ты этого не знала?
– Нет, – призналась Элинор. – Я не знала об этом. Поздравляю, Уилфред.
Опоздал. Почти на два месяца. Случись это чуть раньше, он написал бы ей совсем другое письмо. Если бы он теперь попросил ее руки, у него были бы и положение, и доход. Ей показалось, что она задыхается. Элинор вспомнила их встречи и клятвы, которыми они обменялись летом. Тогда семья собралась, чтобы отпраздновать совершеннолетие Мюриель Уикс. Она попробовала прогнать все воспоминания и посмотрела на мужа. Но граф встречал последних из прибывших и был занят тем, что давал указания экономке, как разместить их.
Внезапно Элинор с графом остались одни в пустом холле, а из гостиной уже доносились оживленные разговоры. Элинор прямо посмотрела мужу в глаза и еще выше подняла подбородок.
– Все успели приехать до того, как пошел снег. Нас это должно радовать, не так ли? – заметил граф.
Он элегантен, спокоен, воспитан, думала она, наслаждаясь тишиной холла после сумбурных и шумных семейных встреч и приветствий. И все же она приготовилась к обороне. Нет, она не стыдилась своей семьи, убеждала она себя. Разумеется, нет. Она нежно всех их любила, и так было всегда. Это теперь они как бы совсем из другого мира, чем мир ее мужа. А она не хотела их видеть его глазами. Лучше бы она никого не приглашала.
– Я не стыжусь их, – почти прошипела она. – И не ждите от меня этого.
Он высоко поднял брови, глаза его стали холодными, и он тоже посмотрел на нее в упор.
– Разве в этом есть необходимость, миледи? – спросил он. – Разве я вел себя с ними как надменный аристократ? Был снисходителен или высокомерен?
– Нет, – согласилась она. – Конечно, нет. Вы джентльмен и умеете скрывать свои истинные чувства.
– А, вот оно что, – промолвил граф. – Значит, именно это качество помогло мне скрыть свое пренебрежение, не так ли?
Элинор ничего не ответила. Она проклинала себя за то, что начала этот разговор. Зачем ей его мнение?
– Что ж, пусть это вас утешает в будущем, миледи. Во всяком случае, вы будете знать, что я достаточно благовоспитан, чтобы не показывать свое отвращение оттого, что мой дом полон вульгарных торговцев и прочих. Владелец таверны? Храни меня Господь! Мясник? Мое сознание шокировано!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– Что верно, то верно, мой мальчик, – скромно подтвердил дядя Сэм и, сжав руку графа в своей огромной ладони, энергично тряхнул ее. – И разумеется, милорд, не так ли? – Он лукаво подмигнул. – Но не так уж обязательно, если мы одни и накоротке, мой мальчик, а?
Элинор с трудом подавила неуместный смех и подумала: кто бы посмел в последнее время так обратиться к графу и назвать его мальчиком? Граф вежливо перекинулся словами с тетей Айрин и с Бесси, что-то сказал детям и наконец обратился к миссис Тернер, няньке, в срочном порядке нанятой в деревне.
Вскоре один за другим стали прибывать и все остальные. Немалое время дня ушло на приветствия, знакомство, пожатие рук и распределение под руководством экономки по комнатам. Наконец все спустились в нижнюю гостиную на чай.
Почтенный мистер Тимоти Бедкомб оказался худощавым и серьезным молодым человеком, которого ничуть не обескуражило или смутило то, что он очутился в холле одновременно с только что прибывшими Беном Трэнсомом и тетей Юнис, а также с их дочерью Речел. Дядя Бен был столь же огромен и громогласен, как дядя Сэм, хотя всегда жаловался, что ему и повернуться негде, если рядом находится тетя Юнис. Он был смотрителем почтовой станции и владельцем гостиницы при въезде в Бристоль. Дела его шли неплохо.
Он обнял Элинор, так же крепко, до хруста костей, стиснул ее и прошептал на ушко слова соболезнования в связи со смертью отца. Тетушка Юнис расцеловала ее, а Речел сочувственно сжала ей руку.
– Папа так плакал, узнав о смерти дяди, – шепнула она Элинор. – И мы с мамой тоже. Дядя Джо был моим любимым дядей, хотя я люблю и дядю Сэма. Бедняжка Элли. Но ты удачно вышла замуж.
Элинор тоже ответила ей пожатием руки. У нее не было возможности дольше пообщаться со своей любимой кузиной.
Почти в одно и то же время приехали лорд Чарльз Райт и сестры отца, тетя Берил Уикс и тетя Рут Трэнсом, а с ними кузины Мюриель и Мейбл Уикс. Тетушка Рут, переполненная сознанием того, что она гостья графа, приняла лорда Чарльза за хозяина дома, и понадобилось много шумных восклицаний, каждое из которых было эмоциональнее и тоном выше предыдущих, чтобы выправить положение, пока наконец тетя Рут поняла, кто настоящий граф Шаллоден и муж ее дорогой племянницы Элли. Затем она поплакала в объятиях Элинор, вспоминая лучшего брата на свете.
– И должна сказать, дорогая Элли, лучшего отца тоже, – добавила она и успокоилась..
Тетушка Берил сердито объяснила всем, что тетя Рут довела себя утром до сердцебиения оттого, что едет в Гресвелл-Парк, как будто они с ней не обедали в обществе самого лорда Шарпса и покойный мистер Уикс не был одним из уважаемых арендаторов в округе. Всего этого тетя Берил просто не могла понять.
Элинор то и дело бросала взгляды на мужа и, держа высоко голову, была готова к его надменным взглядам. Но ничего, кроме исключительной вежливости, его лицо не выражало.
Затем, позднее, прибыли тетушка Катерина Галлис, сестра матери Элинор, и дядя Гарри с кузенами Джорджем и Гарвеем и кузинами Сьюзан и Джейн. Дядя Гарри был преуспевающим торговцем тканями в Бристоле и не менее богатым, чем отец Элинор. Его дед был баронетом, и дядя Гарри в свое время натерпелся от шуток и подковырок своих братьев на сей счет. Тетя Катерина молча обняла племянницу.
– Бедняжка Элли, – промолвила она. – Прекрасный брак и смерть отца – и все это одновременно, дорогая. Это очень нелегко.
Вслед за ними пожаловал кузен Обри Эл-лис, арендатор. Собственно, он был кузеном отца Элинор, но они выросли вместе и были как братья. Кузен Обри был вдовцом, но приехал не один. Таким образом, гостей Элинор стало на одного человека больше. Сын Обри прибыл без приглашения.
Уилфред. Высокий, стройный, белокурый. Глаза его засветились радостью, когда он взял Элинор за руку и нежно поцеловал в щеку.
– Я подумал, что ты не будешь возражать, Элли, если я приеду, – сказал он довольно громко. – Ведь наша семья всегда вместе. В радости или в горе. Поэтому, получив твое приглашение, мы с папой решили, что оно для нас обоих.
– Разумеется, – вмешался граф, протягивая ему руку. – Мы хотели, чтобы к нам на Рождество приехали все члены семьи моей жены. – Он вопросительно посмотрел на Элинор.
– Уилфред Эллис, милорд, – представила она его мужу. – Мой троюродный брат. Работает торговым клерком в Бристоле.
– О, теперь я уже не мелкий клерк, Элли, – подавая графу руку, произнес Уилфред. – Я стал компаньоном фирмы. Ты этого не знала?
– Нет, – призналась Элинор. – Я не знала об этом. Поздравляю, Уилфред.
Опоздал. Почти на два месяца. Случись это чуть раньше, он написал бы ей совсем другое письмо. Если бы он теперь попросил ее руки, у него были бы и положение, и доход. Ей показалось, что она задыхается. Элинор вспомнила их встречи и клятвы, которыми они обменялись летом. Тогда семья собралась, чтобы отпраздновать совершеннолетие Мюриель Уикс. Она попробовала прогнать все воспоминания и посмотрела на мужа. Но граф встречал последних из прибывших и был занят тем, что давал указания экономке, как разместить их.
Внезапно Элинор с графом остались одни в пустом холле, а из гостиной уже доносились оживленные разговоры. Элинор прямо посмотрела мужу в глаза и еще выше подняла подбородок.
– Все успели приехать до того, как пошел снег. Нас это должно радовать, не так ли? – заметил граф.
Он элегантен, спокоен, воспитан, думала она, наслаждаясь тишиной холла после сумбурных и шумных семейных встреч и приветствий. И все же она приготовилась к обороне. Нет, она не стыдилась своей семьи, убеждала она себя. Разумеется, нет. Она нежно всех их любила, и так было всегда. Это теперь они как бы совсем из другого мира, чем мир ее мужа. А она не хотела их видеть его глазами. Лучше бы она никого не приглашала.
– Я не стыжусь их, – почти прошипела она. – И не ждите от меня этого.
Он высоко поднял брови, глаза его стали холодными, и он тоже посмотрел на нее в упор.
– Разве в этом есть необходимость, миледи? – спросил он. – Разве я вел себя с ними как надменный аристократ? Был снисходителен или высокомерен?
– Нет, – согласилась она. – Конечно, нет. Вы джентльмен и умеете скрывать свои истинные чувства.
– А, вот оно что, – промолвил граф. – Значит, именно это качество помогло мне скрыть свое пренебрежение, не так ли?
Элинор ничего не ответила. Она проклинала себя за то, что начала этот разговор. Зачем ей его мнение?
– Что ж, пусть это вас утешает в будущем, миледи. Во всяком случае, вы будете знать, что я достаточно благовоспитан, чтобы не показывать свое отвращение оттого, что мой дом полон вульгарных торговцев и прочих. Владелец таверны? Храни меня Господь! Мясник? Мое сознание шокировано!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57