Они обменялись взглядами друг с другом.
– Ах да, – сказал усатый, – эта история о мафиози и таинственных фотографиях, которую нам уже пересказала ваша сестра. Но мы полагаем, что, возможно, теперь вам следует несколько изменить вашу версию и рассказать нам, к примеру, правду о том, что вы делали в Центральном отделе реквизита в неурочное время, ночью, в такую сильную бурю?
– Там было трое мужчин, – ответила я спокойно. – Один по имени Эйкрс, европеец или американец, часто приезжающий в Индию и живущий здесь подолгу. На нем была майка с рекламой фильма «Парк юрского периода». – Я сама понимала, насколько идиотски звучат мои показания, и старалась говорить как можно яснее, несмотря на продолжавшееся действие транквилизаторов. – Черная. С надписью золотыми буквами. Он как-то связан с торговлей недвижимостью. Другого зовут Чота Джонни, а третий – наверное, это был парень по имени Бада Джонни – должен был находиться где-то поблизости, так как кто-то оглушил меня.
Полицейские обменялись насмешливыми взглядами, затем что-то записали в блокноты.
– Мужчина по имени Эйкрс, связанный с торговлей недвижимостью, в майке с рекламой фильма «Парк юрского периода» – все это очень, очень занимательно, – сказал похожий на яйцо. – Но фильм «Парк юрского периода» еще не шел в Бомбее. И ваша сестра сообщила нам, что в последнее время вы страдали от сильной депрессии. А к этому добавилось также и избиение и... унижение какими-то подонками несколькими ночами ранее.
– А что, можно как-то иначе? – сказала я.
– Простите, мадам?
– Я хотела сказать: неужели, по вашему мнению, можно все это перенести и не страдать от депрессии?
Яйцеподобный осклабился. Появившиеся вследствие этого многочисленные морщинки у него на лице сделали его похожим на Шалтая-Болтая после падения со стены.
– Нет никаких оснований сердиться, мадам. Возможно, все это и произошло только потому, что вы забрели в те места, куда вам не следовало ходить, и стали копаться в тех вещах, которые вас не касаются. Служащий отеля, в котором вы остановились, подтвердил, что в последнее время вы очень много пили и прошлой ночью в особенности. А портье добавил также, что вы часто говорили грубости совершенно без всякой причины.
– Нет, это просто невероятно! Наверное, вы собираетесь привлечь меня к ответственности за недостаточно женственное поведение?
Они что-то еще записали в свои блокноты. Мои слова ни в малейшей мере не поколебали их бюрократическую броню. В это мгновение появилась сестра и сказала, что им придется прийти позже.
Я лежала в постели и думала, ждет ли моего прихода Гул. Утро уже давно прошло. Найдет ли он меня, если я все-таки приду к телеграфу на Кэделл-роуд? По крайней мере у меня в палате есть телефон, и, как ни странно, несмотря на муссон, он работает.
Голос Рэма на другом конце провода звучал как-то не совсем уверенно. Оказалось, что какие-то негодяи ворвались в его студию, вынесли оттуда все компьютеры, которые смогли забрать, а на остальных разбили мониторы, мочились на его бумаги и растоптали дискеты с программным обеспечением. Все наши заметки пропали, включая отчет о вскрытии, полученный от двоюродного брата Рэма. Цель происшедшего была совершенно ясна. И Рэм решил прислушаться к намеку. На те две недели или даже более, пока его студию будут приводить в порядок и ремонтировать, он собирался перевезти остатки оборудования в прибрежный отель «Форт Агуада» в Гоа.
– Мне очень жаль, Рэм. Но по крайней мере у меня есть кое-какие важные материалы.
– Тогда будем надеяться, что эти подонки значительно меньше знают о процессе редактирования, чем о наших передвижениях в течение последней недели. Послушай, Роз, почему бы тебе не поехать со мной? Прохлада на морском берегу, ледяной кокосовый тодди...
– Нет, я не могу. Извини, Рэм.
Рэм сказал, что он совсем не уверен, что мне стоит так рано покидать больницу, но потом все-таки согласился заехать за мной и довезти до отеля, хоть и без особого желания.
3
Как только мы выехали на улицу, я сразу же начала перечислять весь каталог преступлений Проспера. Я занималась этим двадцать минут без остановки, забыв обо всем остальном и только изредка чувствуя неприятный стальной привкус во рту.
– Мне кажется, ты на пределе, Роз, – очень мягко сказал Рэм таким тоном, каким обычно разговаривают с нервничающим животным. – И дело вовсе не в том, что я тебе не верю. Если бы хоть кто-нибудь нуждался в доказательствах того, что мы действительно вышли на крупную рыбу, ему можно было бы просто показать мою студию, в каком состоянии она сейчас находится. – Он сделал паузу, чтобы я по-настоящему задумалась над его словами. – Но большая часть твоих доказательств как-то бьет мимо цели – все эти истории о богах-сиротах, нарисованных Сами, потому что он был незаконным сыном Проспера; и о том, что Проспер продает поддельные монеты. Ведь те монеты, что у тебя, – подлинные. Возможно, все твои выводы абсолютно справедливы, но у тебя нет ни одного неопровержимого вещественного доказательства, которое можно было бы представить полиции.
– Послушай, Рэм, кто имеет доступ в Центральный отдел реквизита? У кого есть контакты внутри учреждения и вне его, что позволяет продавать изготовленные там вещи? Кто тратит деньги направо и налево...
– Но ведь большую часть того, о чем ты говоришь, нельзя даже назвать противозаконным, – прервал меня Рэм. – Проспер имеет полное право продавать свои кинотеатры, и не имеет никакого значения, какое количество бедняков он вышвырнет при этом на улицу. А та связь, которую ты пытаешься проследить между ним, Джоном Ди и хиджрой, – ну, это же просто откровенное безумие.
– Но ты же сам видел заметки к сценарию...
Рэм покачал головой.
– Я разговаривал с одним своим знакомым, занимающимся спецэффектами. Он сказал, что у Шармы есть вполне естественное основание для интереса к Ди. Этот парень рассказал мне о компьютерной анимационной технике, которую Шарма использует в ряде эпизодов «Бури»: мужчины превращаются в женщин, а затем в змей и рыб; бури, возникающие в зеркалах; в общем, барочная магия, воспроизведенная средствами магии компьютерной. Совсем не традиционные бомбейвудские эффекты, которые словно придумал и осуществил балаганный фокусник. Это суперсовременные технологии. Проспер также планирует воссоздать в компьютерном варианте навигационные проекты Ди, связанные с поисками северо-западного пути на Дальний Восток. Проспер полагает, что идея этого поиска вдохновляла и Шекспира. Был такой мужик – кажется, Орелио? – атласы которого первоначально назывались «театрами», а уже потом получили название атласов.
– Ортелий. В 1570 году он опубликовал «Theatrum Orbis Terrarum».
Рэм кивнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139