— Может, вам угодно перейти к клинической терминологии прямо сейчас?
— Нет. — Она с трудом сглотнула.
— Тогда, по-моему, пора закончить этот разговор.
— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнила она.
Он пожал плечами.
— Я не считаю аморальным для женщины желать мужчину, если она ограничивается одним мужчиной в одно и то же время. И, прежде чем вы напомните, я скажу сам: мой собственный пол тоже не является исключением из этого основного правила. — Он переменил тон: — Встретимся за middag.
Кирстен ждала, не шелохнувшись, пока он выйдет из комнаты. Все смешалось у нее внутри. Несколько минут назад она готова была отдаться ему без малейшего сопротивления, и он, безусловно, сознавал это. Большинство мужчин воспользовались бы такой легкой возможностью.
Большинство, но не Терье Брюланн. Он сделан из прочного материала. Поэтому ей тоже надо воззвать к силе собственного разума, пока она не влюбилась до безрассудства. Она должна понять, что у чувства, возникшего к кузену Терье, нет будущего.
Около половины шестого Кирстен распаковала вещи и, надев хлопчатобумажный халат, пошла в соседнюю ванную комнату, которая оказалась оборудованной в точности так, как в отеле. Она долго стояла под горячим душем, стараясь восстановить душевное равновесие. Приехав сюда, она все же кое-чего достигла. Конечно, вполне вероятно, что Харли и Брюланны никогда не установят тесных семейных отношений, но тем не менее удалось-таки покончить с шестидесятилетним разрывом.
Разумеется, если не считать Руне. Он крепкий орешек, который вовсе не легко будет расколоть. Конечно, не остановись она в их доме, его неприязнь вообще не имела бы значения. А теперь нежелание Руне хотя бы просто познакомиться с ней создает атмосферу отнюдь не из приятных. Дело осложняется еще и присутствием языкового барьера. Как она сумеет обратиться к нему, если не владеет главным средством общения? Единственная надежда на Лейфа: возможно, ему удастся убедить старика сделать хоть маленький шаг ей навстречу. Вполне достаточно легкого кивка и улыбки.
В длинном платье цвета морской волны с кремовой отделкой она вышла из своей комнаты, когда часы начали бить шесть, и увидела Лейфа, появившегося из дальней двери в том же коридоре. Он был одет по-домашнему: в брюки и легкий свитер. Кирстен почувствовала, что нарядилась несколько вопреки местным традициям. Но сейчас поздно жалеть об этом, подумала она, когда Лейф уже приближался к ней.
— Надеюсь, вы нашли комнату удобной? — спросил он.
— Удобнее даже и не бывает, — заверила его Кирстен. — Хочу еще раз поблагодарить вас, Лейф, за приглашение остановиться в вашем доме. — И быстро добавила: — Вы не возражаете, что я говорю вам «Лейф»?
— Ведь я ваш кузен, — удивился он, — как еще вы могли бы обращаться ко мне? Впрочем, мы вообще очень редко используем обращение по фамилии и с титулами.
— Вы и своего отца называете по имени? — спросила она, когда они спускались по широкой пологой лестнице.
— Да, у нас так принято. — Лейф быстро взглянул на нее. — Вы уже встречались с ним?
— Терье сказал ему, кто я, — сдержанно ответила Кирстен. — Но вроде бы он не захотел это знать.
— Дайте ему время, — посоветовал Лейф. — Он изменит свое отношение.
— Если это займет больше нескольких дней, я уже уеду, — улыбнулась она. — Может быть, лучше оставить все как есть.
— Вам так важно строго придерживаться своего расписания? — спросил он. — Не могли бы вы немного продлить свое пребывание у нас?
Подавив внезапное желание ухватиться за приглашение, Кирстен опять улыбнулась и покачала головой.
— У меня последние в этом году оставшиеся от отпуска дни. Я благодарна за приглашение, но боюсь, что не смогу им воспользоваться.
Он принял отказ без возражений, и у нее создалось впечатление, что это был всего лишь вежливый жест, не больше. Лейф дал ей понять, что готов забыть о прошлом, но это вовсе не означало, что он хочет установить более тесные связи с английской ветвью семьи.
Когда они вошли, Терье и дедушка уже сидели за столом в светлой и полной воздуха столовой. Любовь норвежцев к ярким цветам нашла свое отражение и в этой комнате. На стенах висели шерстяные ковры и мягко поблескивающие поделки из дерева. И Кирстен пришла к выводу, что дизайн в Норвегии служит одной цели — дать простор свету. Может быть, это своеобразный способ запастись им на короткие дни и долгие зимние ночи? Правда, здесь, в Бергене, ночи вполовину короче, чем в северной части страны, где несколько месяцев в году солнце вообще не выходит из-за горизонта.
По приглашению Лейфа Кирстен села напротив Терье, но старалась не встречаться с ним взглядом. Ее еще переполняли воспоминания о недавнем событии.
Терье был одет тоже по-домашнему. Бледно-кремовая рубашка с расстегнутым воротником позволяла видеть бронзовую грудь. Она вспомнила прикосновение его крепких мышц и силу, исходившую от него, и у нее пересохло во рту. Если несколько мгновений, которые она провела в его объятиях, способны вызвать в ней столь жгучее желание, то любовь с ним могла бы быть чем-то неземным!
Руне, как старший в семье, сидел во главе стола и, разговаривая с сыном и внуком, вообще не обращал на нее внимания. Обед — трапеза не для людей с плохим аппетитом. Они начали с домашнего супа из спаржи, по вкусу превосходящего все, что Кирстен когда-либо пробовала раньше. Затем последовали ломтики говядины, завернутые в трубочки и начиненные фаршем, а к ним — картофельные клецки с подливкой и еще с полдюжины добавок из разных овощей. Десерт состоял из фруктов с меренгами и взбитых сливок, политых шоколадным сиропом с жареным миндалем.
Сыры, как Кирстен уже знала, ели в основном за завтраком и за ленчем в бутербродах. Но после такого обеда она, конечно, не смогла бы съесть ни сыра, ни чего-либо еще. Количество пищи, которое поглотили двое младших членов семьи, показалось Кирстен феноменальным. Но и Руне не отстал от них, несмотря на свой возраст.
— Как вы ухитряетесь сохранять вес, если каждый день столько едите? — спросила она Лейфа. — По-моему, я больше никогда в жизни не почувствую голода.
— Если бы вы жили здесь, то скоро бы поняли, что вам необходимо добавочное топливо, — засмеялся Лейф. — Мы любим проводить свободное время в активных занятиях.
— Кирстен катается на лыжах, — включился в разговор Терье. — Большей частью на склонах с искусственным покрытием. Но это лучше, чем ничего.
— Бедным не приходится выбирать, — улыбнулась она, стараясь придать голосу ровное звучание. — Я тоже ради интереса регулярно играю в сквош, такой упрощенный вид тенниса, и дважды в неделю занимаюсь аэробикой. Так что меня, кажется, нельзя обвинить в лени.
— А вы не пробовали ради удовольствия ходить в долгие пешие походы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46