– Вы намерены требовать смертной казни? – спросил Мейсон.
– Я не знаю. Я еще не советовался с шефом, – ответил заместитель окружного прокурора. – Но я знаю, что она обвиняется в преднамеренном убийстве.
– Если вы не знаете, намерена ли прокуратура требовать смертной казни, – сказал Мейсон, – не оказывайте психологическое давление на Суд, говоря о смертной казни за еще не доказанное преступление.
Судья, внимательно изучавший Сельму Ансон, повернулся к заместителю окружного прокурора.
– Вы возражаете против того, чтобы определить сумму залога в пятьдесят тысяч долларов? – спросил он.
– Конечно, возражаю, – сказал тот. – Я считаю эту сумму недостаточной. Я вообще полагаю, что в деле об убийстве залог недопустим...
– Обвиняемая получает право внести залог в размере ста тысяч долларов, – постановил мировой судья, – или же залог под имущество в размере...
– Мы согласны внести залог, – вмешался Мейсон. – Миссис Ансон взяла чеки с собой, так что все будет оформлено за несколько минут.
– Очень хорошо, – ответил судья. – Обвиняемая освобождается под залог в сто тысяч долларов.
Мейсон низко поклонился:
– Благодарю вас, Ваша Честь.
17
Мейсон провел Сельму Ансон к креслу рядом со своим за столом защиты.
– А где присяжные? – спросила она.
– Их не будет, – сказал Мейсон. – Слушание по делу ведет судья Лиленд Кроудер.
– Разве не лучше, если бы были присяжные?
– Их присутствие, – сказал Мейсон, – не всегда бывает полезно. Если речь идет о деле, исход которого известен заранее, где обвинение диктует условия, присяжные для стороны защиты просто необходимы. Иногда удается сыграть на сочувствии присяжных или привлечь на свою сторону несколько человек из двенадцати и добиться, чтобы состав присяжных не пришел к общему мнению. Однако на этот раз я не хотел, чтобы дело слушалось с присяжными, потому что вас оставили на свободе под залог.
– Разве это что-то меняет?
Мейсон улыбнулся, посмотрел на переполненный зал, потом перевел взгляд на часы.
– Судья Кроудер задерживается. Это не похоже на него, обычно он пунктуален. Кроудер известен тем, что любит сажать присяжных под замок. В делах, где неизбежна газетная шумиха, судья почти обязательно это делает на время всего процесса, чтобы исключить возможность влияния на членов Скамьи Присяжных.
– Почему? – спросила она.
– Подумайте о психологическом эффекте, – сказал Мейсон, – в особенности, если кто-то из присяжных верит материалам обвинения. «Вот женщина, обвиняемая в убийстве мужа, а разгуливает совершенно свободно всюду, где ей захочется, обедает в ночных клубах, ходит в театры, а мы, присяжные, в это время сидим взаперти».
– Да, вряд ли это кому-нибудь понравится, – сказала Сельма Ансон. Теперь я поняла, мистер Мейсон, но меня сейчас больше всего тревожит, что они могут упрятать меня за решетку на время процесса.
– Я постараюсь убедить судью, чтобы он этого не делал, – сказал Мейсон, – не могу поручиться, что мне это непременно удастся, но...
– Мистер Мейсон, если судья признает меня виновной и мне придется отправиться в тюрьму или в камеру предварительного заключения на время процесса, я умру...
– О, это вовсе не так страшно, – улыбнулся Мейсон, – во всяком случае – камера предварительного заключения на короткое время.
– Мистер Мейсон, я говорю совершенно серьезно. Мне этого позора не пережить. Нет, я не пойду в тюрьму!
– Если судья прикажет, вам придется это сделать.
– Нет, я не пойду... Покончу с собой.
– Это серьезно?
– Абсолютно серьезно.
– Я постараюсь сделать для вас все, что в моих силах, – сказал Мейсон. – Обвинение, несомненно, приготовило какой-то сюрприз. Я понятия не имею, что это такое, но они, во всяком случае, считают это достаточным, чтобы выиграть дело.
– Что вы скажете про судью Кроудера, он честный человек?
– Абсолютно честный, – ответил Мейсон, – с широким кругозором и совершенно без предубежденности. Если, к примеру, он допускает, что обвиняемый может быть виновен, но не считает приведенные доказательства бесспорными, он отпускает подсудимого на свободу. В прокуратуре его не любят. Они говорят... А вот и он.
Бейлиф [полицейское лицо при судебных органах] произнес принятую формулу, извещающую о начале судебного заседания.
Судья Кроудер подобрал полы длинной мантии, уселся в кресло с высокой спинкой и кивнул бейлифу.
– Садитесь, пожалуйста, – сказал бейлиф.
– Слушается дело Народ штата Калифорния против Сельмы Ансон, объявил судья Кроудер. – Обвиняемая в суде и представлена защитником?
– Да, Ваша Честь, – сказал Мейсон, – обвиняемая здесь, ее представляю я.
– Обвинение готово? – спросил судья Кроудер.
Александр Хилтон Дрей, заместитель окружного прокурора, который до этого выступал в нескольких громких процессах и всегда добивался успеха, поднялся со своего места.
– Сторона обвинения готова, – сказал он.
– Отлично, – объявил судья Кроудер. – Начинайте.
Сельма Ансон наклонилась к Мейсону и шепнула:
– У этого судьи очень грозный вид.
– Не обманывайтесь, – прошептал Мейсон в ответ. – У него грозный вид, но доброе сердце. И кроме того, у него есть еще одна немаловажная особенность.
– Какая?
– Он верит в эффективность тестов с помощью полиграфа, если, конечно, они проведены опытным исследователем. И он знаком с Дунканом Монроу и с его работой.
– О, – сказал Сельма, – теперь я понимаю.
– С разрешения Высокого Суда, – сказал Александр Дрей, – поскольку дело слушается без участия присяжных, мы не станем делать вводных заявлений, а просто дадим возможность свидетелям высказаться.
– Прекрасно, – ответил судья Кроудер. – Вызывайте своего первого свидетеля.
– Вызывается доктор Боланд Ц.Даус, – сказал Дрей.
Когда доктор поднялся в свидетельскую ложу и принес присягу, Мейсон сказал:
– Я оговариваю за собой право проверить квалификацию доктора во время перекрестного допроса.
– Хорошо, – согласился Дрей и повернулся к свидетелю: – Доктор Даус, были ли вы знакомы с Вильямом Харпером Ансоном при его жизни?
– Да, был.
– И вы также знакомы с обвиняемой, Сельмой Ансон?
– Да, сэр.
– Что связывало Сельму Ансон с Вильямом Ансоном?
– Они были мужем и женой.
– Вильям Ансон сейчас мертв?
– Да.
– Вы лечили его во время его последнего заболевания?
– Да.
– Где он умер?
– В Мемориальном Госпитале Никсона.
– Что явилось причиной смерти?
– Мышьяковое отравление.
– Когда вы последний раз видели тело Вильяма Ансона?
– Двадцать четыре часа назад во время вскрытия после эксгумации.
– Вы присутствовали во время вскрытия?
– Да, сэр. Я присутствовал при вскрытии трупа коронером [коронер особый судебный следователь, на обязанности которого лежит расследование случаев насильственной или внезапной смерти].
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45