Ее еле слышный вздох стал словно сигналом к действию — Куин ввел ее в комнату, закрыл дверь, и она очутилась словно в ловушке между ним и дверью. Все произошло так неожиданно и быстро, что она, будто одурманенная, ничего не могла понять. Он касался ее своим телом, прижимаясь к груди и бедрам, и у Челси перехватило дыхание, закружилась голова.
Затем он коснулся губами ее губ, и от этих нежных, осторожных, едва осязаемых прикосновений в ней все перевернулось. Ей казалось, что по ее губам водят легким перышком, а голова была словно в огне, дыхание участилось. Она чувствовала головокружение, внутри же одновременно и пустоту и тяжесть. И как будто по чьему-то приказу, ее губы разомкнулись.
На секунду он застыл, а затем с глухим стоном и с новой силой возобновил натиск, и она оказалась так тесно прижатой к нему, что чувствовала, как в ее груди отдаются мощные удары его сердца. Ее руки сами вдруг обняли его, мозг пронзили огненные вспышки, едва не лишающие ее рассудка. Никогда ничего похожего Челси не испытывала. Даже когда считала себя влюбленной в Роджера. Сейчас же она полностью была во власти этих необыкновенных ощущений и не понимала, что с ней творится. А когда почувствовала медовую сладость его языка, ей уже было все равно.
Куин оторвался от ее рта, и Челси слабо хныкнула в знак протеста, когда он разжал ее руки, обхватившие его шею. Пелена упала у нее с глаз, и она увидела, что он весь светится от удовольствия, а на губах у него играет мягкая улыбка.
— Нам лучше пока остановиться, — хрипло произнес он. — А то мама решит, что мы нашли способ вместо холодного ленча удовлетворить аппетит кое-чем другим. — Он провел пальцем по ее полураскрытым, припухшим губам. — Я жду вас внизу через десять минут.
Челси просто не понимала, что происходит, и поэтому не успела уклониться от его неожиданного и небрежного поцелуя на прощание. Затем он отодвинул ее, оцепеневшую от изумления, вышел и решительно закрыл за собой дверь.
Глава 5
Через десять минут Челси, охваченная тихой яростью, спустилась вниз. Если бы она, кипя от злости, укрылась в комнате и не выходила целый день, он понял бы, какое смятение породил в ее душе. А ей лишь этого не хватало!
Его самолюбие уже и так было польщено — он ведь считает себя подарком для любой женщины и, едва почувствует состояние Челси после поцелуя, тут же сделает следующий шаг. Что касается другой стороны происшедшего, а именно физической, этого ему тоже знать не следует. К счастью, об этом он никак не мог догадаться. Выходит, если она не придаст значения эпизоду в спальне, станет неуязвимой для его дальнейших поползновений.
Ей не следовало соглашаться и приезжать сюда, ругала себя Челси, спустившись вниз и изобразив на лице улыбку при виде Элейн, идущей ей навстречу. Благодарение Богу, что у него такая мать, подумала Челси, изо всех сил стараясь вести себя, как подобает гостье.
— Мы завтракаем в маленькой столовой — там уютнее, чем в большой, и ближе к кухне. — Элейн взяла Челси под руку и провела в конец холла. — Нужно попросить Куина, чтобы он сегодня же показал вам дом, а то вы в нем заблудитесь.
Нет уж, спасибо, пронеслось у Челси в голове, — он поведет меня по спальням. Поэтому она непринужденно, как ей казалось, засмеялась в ответ, но смех прозвучал натянуто:
— Мужчины не умеют этого делать. А вы не сможете показать мне дом, когда у вас будет время?
Ей ответили вопросительным взглядом, но Челси сделала вид, что ничего не заметила, и с подчеркнутым интересом стала рассматривать маленькие акварели на стенах. Об осмотре дома они больше не говорили.
Куин уже был в столовой и открывал бутылку белого вина. Челси покраснела, когда вспомнила, как он поцеловал ее и как она ответила ему поцелуем. Этот кошмар теперь долго будет преследовать ее по ночам. Она отказалась от вина — и так выпитая водка была причиной ее глупой покорности. Другого объяснения случившемуся она не находила.
Челси попыталась хоть что-нибудь съесть, не замечая ни того, где сидит, ни того, что у нее на тарелке. Она чувствовала, что он напротив нее, за столом, лениво наблюдает за ней из-под опущенных век и легкая улыбка таится в уголках его рта. Она ощущала всем своим существом, как он втайне торжествует!
Челси старалась участвовать в общем разговоре, но понимала, что ее замечания в лучшем случае бессмысленны, а возможно, просто глупы. Поэтому она вскочила, как только услышала предложение Элейн:
— Мы выпьем кофе в холле, хорошо? Я сейчас принесу.
— Позвольте мне помочь вам. — Это был крик души — Челси не могла ни секунды провести наедине с Куином.
Элейн с удивлением на нее посмотрела, а Куин сказал:
— Мама сама донесет кофейник. И для большей убедительности взял Челси за запястье, так что ей некуда было деваться. Его пальцы жгли, как клеймо, и, едва Элейн вышла из комнаты, Челси вырвала у него руку, сердито потирая покрасневшую кожу. Она повернулась к нему, и ее раскосые голубые глаза потемнели от гнева.
— Не дотрагивайтесь до меня!
— Вы словно героиня из викторианской мелодрамы.
Его усмешка бесила ее. Ничто не могло ему досадить, вывести из обычного олимпийского спокойствия. Вот только, вспомнила Челси, как она отказалась ехать сюда, а он подумал, что не сможет настоять на своем. Тогда она и увидела другую сторону его сильного характера. Челси не знала, какая из них пугает ее больше, но не собиралась показывать ему свое смущение и боязнь. Поэтому, когда он мягко заметил: «Вы не противились этому час назад», она весьма холодно ответила:
— От неожиданности. — Что было абсолютной правдой. — А не от помрачения ума. — Но это правдой не было.
Затем она гордо удалилась, хотя и была вся напряжена. Нахальный донжуан! Уверен, что может овладеть любой понравившейся ему женщиной. Пусть узнает, что с ней этот номер не пройдет! Ему придется отступить, спрятав свое чрезмерное самолюбие. От этого удара, надеялась Челси, он долго будет приходить в себя и поймет, что спокойная, уравновешенная Челси Вайнер была достойным противником.
И почему-то она не принимала во внимание, что с тех пор, как попросила Куина согласиться на эту помолвку, она не была больше ни спокойной, ни уравновешенной. Она плюхнулась в кресло, схватила журнал и не подняла головы, пока не услышала дребезжания чашек.
— А где Куин? — спросила Элейн у Челси, которая сидела с каменным лицом.
Челси отрицательно покачала головой, слегка улыбнулась и стала наблюдать, как мама этого чудовища аккуратно расставляет тонкие фарфоровые чашечки и наливает кофе из серебряного с чеканкой кофейника.
— Значит, нас только двое. — Элейн передала Челси кувшинчик со сливками. — Сахар, пожалуйста. — И, склонив голову набок, поинтересовалась:
— Вы ведь не поссорились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Затем он коснулся губами ее губ, и от этих нежных, осторожных, едва осязаемых прикосновений в ней все перевернулось. Ей казалось, что по ее губам водят легким перышком, а голова была словно в огне, дыхание участилось. Она чувствовала головокружение, внутри же одновременно и пустоту и тяжесть. И как будто по чьему-то приказу, ее губы разомкнулись.
На секунду он застыл, а затем с глухим стоном и с новой силой возобновил натиск, и она оказалась так тесно прижатой к нему, что чувствовала, как в ее груди отдаются мощные удары его сердца. Ее руки сами вдруг обняли его, мозг пронзили огненные вспышки, едва не лишающие ее рассудка. Никогда ничего похожего Челси не испытывала. Даже когда считала себя влюбленной в Роджера. Сейчас же она полностью была во власти этих необыкновенных ощущений и не понимала, что с ней творится. А когда почувствовала медовую сладость его языка, ей уже было все равно.
Куин оторвался от ее рта, и Челси слабо хныкнула в знак протеста, когда он разжал ее руки, обхватившие его шею. Пелена упала у нее с глаз, и она увидела, что он весь светится от удовольствия, а на губах у него играет мягкая улыбка.
— Нам лучше пока остановиться, — хрипло произнес он. — А то мама решит, что мы нашли способ вместо холодного ленча удовлетворить аппетит кое-чем другим. — Он провел пальцем по ее полураскрытым, припухшим губам. — Я жду вас внизу через десять минут.
Челси просто не понимала, что происходит, и поэтому не успела уклониться от его неожиданного и небрежного поцелуя на прощание. Затем он отодвинул ее, оцепеневшую от изумления, вышел и решительно закрыл за собой дверь.
Глава 5
Через десять минут Челси, охваченная тихой яростью, спустилась вниз. Если бы она, кипя от злости, укрылась в комнате и не выходила целый день, он понял бы, какое смятение породил в ее душе. А ей лишь этого не хватало!
Его самолюбие уже и так было польщено — он ведь считает себя подарком для любой женщины и, едва почувствует состояние Челси после поцелуя, тут же сделает следующий шаг. Что касается другой стороны происшедшего, а именно физической, этого ему тоже знать не следует. К счастью, об этом он никак не мог догадаться. Выходит, если она не придаст значения эпизоду в спальне, станет неуязвимой для его дальнейших поползновений.
Ей не следовало соглашаться и приезжать сюда, ругала себя Челси, спустившись вниз и изобразив на лице улыбку при виде Элейн, идущей ей навстречу. Благодарение Богу, что у него такая мать, подумала Челси, изо всех сил стараясь вести себя, как подобает гостье.
— Мы завтракаем в маленькой столовой — там уютнее, чем в большой, и ближе к кухне. — Элейн взяла Челси под руку и провела в конец холла. — Нужно попросить Куина, чтобы он сегодня же показал вам дом, а то вы в нем заблудитесь.
Нет уж, спасибо, пронеслось у Челси в голове, — он поведет меня по спальням. Поэтому она непринужденно, как ей казалось, засмеялась в ответ, но смех прозвучал натянуто:
— Мужчины не умеют этого делать. А вы не сможете показать мне дом, когда у вас будет время?
Ей ответили вопросительным взглядом, но Челси сделала вид, что ничего не заметила, и с подчеркнутым интересом стала рассматривать маленькие акварели на стенах. Об осмотре дома они больше не говорили.
Куин уже был в столовой и открывал бутылку белого вина. Челси покраснела, когда вспомнила, как он поцеловал ее и как она ответила ему поцелуем. Этот кошмар теперь долго будет преследовать ее по ночам. Она отказалась от вина — и так выпитая водка была причиной ее глупой покорности. Другого объяснения случившемуся она не находила.
Челси попыталась хоть что-нибудь съесть, не замечая ни того, где сидит, ни того, что у нее на тарелке. Она чувствовала, что он напротив нее, за столом, лениво наблюдает за ней из-под опущенных век и легкая улыбка таится в уголках его рта. Она ощущала всем своим существом, как он втайне торжествует!
Челси старалась участвовать в общем разговоре, но понимала, что ее замечания в лучшем случае бессмысленны, а возможно, просто глупы. Поэтому она вскочила, как только услышала предложение Элейн:
— Мы выпьем кофе в холле, хорошо? Я сейчас принесу.
— Позвольте мне помочь вам. — Это был крик души — Челси не могла ни секунды провести наедине с Куином.
Элейн с удивлением на нее посмотрела, а Куин сказал:
— Мама сама донесет кофейник. И для большей убедительности взял Челси за запястье, так что ей некуда было деваться. Его пальцы жгли, как клеймо, и, едва Элейн вышла из комнаты, Челси вырвала у него руку, сердито потирая покрасневшую кожу. Она повернулась к нему, и ее раскосые голубые глаза потемнели от гнева.
— Не дотрагивайтесь до меня!
— Вы словно героиня из викторианской мелодрамы.
Его усмешка бесила ее. Ничто не могло ему досадить, вывести из обычного олимпийского спокойствия. Вот только, вспомнила Челси, как она отказалась ехать сюда, а он подумал, что не сможет настоять на своем. Тогда она и увидела другую сторону его сильного характера. Челси не знала, какая из них пугает ее больше, но не собиралась показывать ему свое смущение и боязнь. Поэтому, когда он мягко заметил: «Вы не противились этому час назад», она весьма холодно ответила:
— От неожиданности. — Что было абсолютной правдой. — А не от помрачения ума. — Но это правдой не было.
Затем она гордо удалилась, хотя и была вся напряжена. Нахальный донжуан! Уверен, что может овладеть любой понравившейся ему женщиной. Пусть узнает, что с ней этот номер не пройдет! Ему придется отступить, спрятав свое чрезмерное самолюбие. От этого удара, надеялась Челси, он долго будет приходить в себя и поймет, что спокойная, уравновешенная Челси Вайнер была достойным противником.
И почему-то она не принимала во внимание, что с тех пор, как попросила Куина согласиться на эту помолвку, она не была больше ни спокойной, ни уравновешенной. Она плюхнулась в кресло, схватила журнал и не подняла головы, пока не услышала дребезжания чашек.
— А где Куин? — спросила Элейн у Челси, которая сидела с каменным лицом.
Челси отрицательно покачала головой, слегка улыбнулась и стала наблюдать, как мама этого чудовища аккуратно расставляет тонкие фарфоровые чашечки и наливает кофе из серебряного с чеканкой кофейника.
— Значит, нас только двое. — Элейн передала Челси кувшинчик со сливками. — Сахар, пожалуйста. — И, склонив голову набок, поинтересовалась:
— Вы ведь не поссорились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36