Даже если ему придется встречаться с агентом повторно и провести ночь в Восточной Германии, он вернется на Запад в среду во второй половине дня, до ночи доедет до Кельна и утром в четверг будет на работе. Потом он отдаст заявление об увольнении, отработает сентябрь, объяснится с женой и уедет о Ренатой в Бремерхафен. Он был уверен, что Ирмтраут не станет устраивать сцены, она почти не замечала, дома он или нет.
* * *
В четверг Ваневская потерпела первую серьезную неудачу, отреагировала на нее совсем не женским крепким словом и бросила телефонную трубку. Команда наблюдателей уже была на месте, уже готова была следить за каждым движением генерала. Но для этого ей нужно было хотя бы примерно знать, где и когда он будет находиться. Поэтому Ваневская связалась с одним из сотрудников Третьего главного управления КГБ, который был внедрен в Главное разведывательное управление Министерства обороны.
Отношения между КГБ и ее армейским двойником ГРУ всегда были не идеальными, хотя почти никто не сомневался, кто выигрывает в их соревновании. Мощь и влияние КГБ лишь усилились в начале шестидесятых годов, когда полковник ГРУ Олег Пеньковский выдал столько советских секретов, что его не без оснований стали считать шпионом, причинившим СССР максимальный ущерб. Тогда Политбюро разрешило КГБ внедрить десятки своих агентов в ГРУ. Они носили армейскую форму, дни и ночи проводили в среде армейских разведчиков, но ни на минуту не забывали о том, кому они на самом деле служат. Настоящие офицеры ГРУ знали агентов КГБ и пытались их изолировать, но это не всегда было легко.
– Прошу прощения, товарищ майор, – говорил ей по телефону молодой офицер КГБ, работавший в ГРУ. – Приказ о проведении инспекции лежит передо мной. Интересующий вас человек отбывает завтра. Он должен посетить четыре наших главных гарнизона в Германии. Так точно, план инспекционной поездки у меня есть.
Он продиктовал план Ваневской. Та положила трубку и надолго задумалась, потом, приняв решение, написала служебную записку, в которой просила разрешение на командировку в отдел Третьего главного управления штаб-квартиры КГБ в Восточном Берлине. На улаживание формальностей и оформление документов ушло два дня. Майор Ваневская вылетела в Потсдам в воскресенье утром.
* * *
В пятницу Бруно Моренц постарался побыстрее разделаться со всеми неотложными делами, чтобы уйти с работы пораньше. Поскольку он решил подать заявление об увольнении сразу по. возвращении, в середине следующей недели, он даже навел порядок в ящиках своего стола. Небольшой кабинетный сейф Бруно оставил напоследок. Теперь он вел дела такой низкой степени секретности, что сейфом почти не пользовался. Выдвижные ящики его стола запирались, дверь кабинета на ночь тоже всегда закрывалась на замок, да и все здание надежно охранялось. Тем не менее Бруно привел в порядок немногие бумаги, хранившиеся в сейфе. Под бумагами, на самом дне, лежал его служебный пистолет.
«Вальтер РРК» был не в идеальном состоянии. Последний раз Бруно стрелял из него несколько лет назад во время обязательных проверочных стрельб на полигоне в Пуллахе. Пистолет настолько запылился, что сдавать его в таком виде было бы неудобно. Бруно решил почистить оружие, но принадлежности для чистки остались дома, в Порце. Без пяти пять Бруно положил пистолет в боковой карман куртки и ушел.
Пока он шел до лифта, пистолет так больно стучал по бедру, что Бруно сунул его за пояс и застегнул куртку. При мысли о том, что Рената впервые увидит его с оружием, Бруно улыбнулся. Что ж, пусть хоть теперь она почувствует, насколько серьезна была его работа. Впрочем, это неважно. Все равно она его любит.
Прежде чем направиться в Ханвальд, он остановился в центре города и купил хорошей телятины, свежих овощей, бутылку настоящего французского кларета. Дома от приготовит отличный ужин, ему всегда нравилось хозяйничать на кухне. Его последней покупкой был большой букет цветов.
Бруно припарковал свой «опель-кадетт» за, утлом, недалеко от ее улицы, – так он делал всегда – и остаток пути прошел пешком. Он решил не звонить Ренате из машины – пусть его визит будет сюрпризом. С цветами. Она будет в восторге. Ему даже не пришлось нажимать кнопку звонка у двери подъезда, потому что в это время какая-то женщина выходила из дома. Все складывалось как нельзя лучше. Теперь это будет настоящий сюрприз. У Бруно был собственный ключ от квартиры Ренаты.
Он неслышно – сюрприз так сюрприз! – повернул ключ в замке. В прихожей было тихо. Бруно уже открыл было рот, чтобы позвать: «Рената, дорогая, это я…», и вдруг услышал.взрыв ее смеха. Он улыбнулся. Должно быть, она смотрит какую-то смешную передачу по телевизору. Он сунул нос в гостиную – никого. До него снова донесся смех – из коридора, с той стороны, где находилась ванная комната. Удивляясь собственной недогадливости, Бруно вдруг сообразил: ведь у Ренаты мог быть клиент. А он предварительно не позвонил. Потом до него дошло, что, если бы у нее в самом деле был клиент, они закрылись бы в ее рабочей спальне, и он не услышал бы ни звука. Бруно хотел было позвать Ренату, но тут услышал мужской хохот. Он вышел из гостиной в коридор.
Дверь в рабочую спальню Ренаты была чуть приоткрыта, но распахнутые дверцы большого шкафа прикрывали щель. В коридоре на пол была небрежно сброшена зимняя одежда.
– Ну и идиот, – произнес мужской голос. – Неужели он действительно думает, что ты выйдешь на него замуж?
– Он совсем с ума сошел, влюбился по уши. Такой болван. Ты только посмотри на него, – ответила Рената.
Моренц положил пакеты с покупками и букет и двинулся дальше по коридору. Он был просто удивлен. Он осторожно прикрыл дверцы шкафа и ногой распахнул дверь в спальню.
Рената, сидя на гигантской кровати, застеленной черными простынями, курила сигарету. Моренц почувствовал приятный запах марихуаны. На кровати удобно расположился мужчина, которого Моренц прежде никогда не видел: молодой, сухой, крепкий, в джинсах и кожаной куртке мотоциклиста. Когда распахнулась дверь, оба поднялись, а мужчина одним прыжком вскочил так, что оказался за спиной Ренаты. У него было злое лицо и давно немытые светлые волосы. Что касается личных пристрастий Ренаты, то она предпочитала тех, кого обычно называют подонками, а этот парень, ее постоянный любовник и сутенер, был настоящим подонком.
Моренц долго не мог отвести взгляда от мерцающего экрана телевизора, стоявшего за кроватью. Рената и ее гость смотрели видеофильм. Любой мужчина среднего возраста, занимающийся любовью, выглядит не очень достойно, тем более если за этим наблюдают другие. Моренц смотрел на собственное изображение на экране, и в нем росло чувство стыда, обиды, отчаяния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
* * *
В четверг Ваневская потерпела первую серьезную неудачу, отреагировала на нее совсем не женским крепким словом и бросила телефонную трубку. Команда наблюдателей уже была на месте, уже готова была следить за каждым движением генерала. Но для этого ей нужно было хотя бы примерно знать, где и когда он будет находиться. Поэтому Ваневская связалась с одним из сотрудников Третьего главного управления КГБ, который был внедрен в Главное разведывательное управление Министерства обороны.
Отношения между КГБ и ее армейским двойником ГРУ всегда были не идеальными, хотя почти никто не сомневался, кто выигрывает в их соревновании. Мощь и влияние КГБ лишь усилились в начале шестидесятых годов, когда полковник ГРУ Олег Пеньковский выдал столько советских секретов, что его не без оснований стали считать шпионом, причинившим СССР максимальный ущерб. Тогда Политбюро разрешило КГБ внедрить десятки своих агентов в ГРУ. Они носили армейскую форму, дни и ночи проводили в среде армейских разведчиков, но ни на минуту не забывали о том, кому они на самом деле служат. Настоящие офицеры ГРУ знали агентов КГБ и пытались их изолировать, но это не всегда было легко.
– Прошу прощения, товарищ майор, – говорил ей по телефону молодой офицер КГБ, работавший в ГРУ. – Приказ о проведении инспекции лежит передо мной. Интересующий вас человек отбывает завтра. Он должен посетить четыре наших главных гарнизона в Германии. Так точно, план инспекционной поездки у меня есть.
Он продиктовал план Ваневской. Та положила трубку и надолго задумалась, потом, приняв решение, написала служебную записку, в которой просила разрешение на командировку в отдел Третьего главного управления штаб-квартиры КГБ в Восточном Берлине. На улаживание формальностей и оформление документов ушло два дня. Майор Ваневская вылетела в Потсдам в воскресенье утром.
* * *
В пятницу Бруно Моренц постарался побыстрее разделаться со всеми неотложными делами, чтобы уйти с работы пораньше. Поскольку он решил подать заявление об увольнении сразу по. возвращении, в середине следующей недели, он даже навел порядок в ящиках своего стола. Небольшой кабинетный сейф Бруно оставил напоследок. Теперь он вел дела такой низкой степени секретности, что сейфом почти не пользовался. Выдвижные ящики его стола запирались, дверь кабинета на ночь тоже всегда закрывалась на замок, да и все здание надежно охранялось. Тем не менее Бруно привел в порядок немногие бумаги, хранившиеся в сейфе. Под бумагами, на самом дне, лежал его служебный пистолет.
«Вальтер РРК» был не в идеальном состоянии. Последний раз Бруно стрелял из него несколько лет назад во время обязательных проверочных стрельб на полигоне в Пуллахе. Пистолет настолько запылился, что сдавать его в таком виде было бы неудобно. Бруно решил почистить оружие, но принадлежности для чистки остались дома, в Порце. Без пяти пять Бруно положил пистолет в боковой карман куртки и ушел.
Пока он шел до лифта, пистолет так больно стучал по бедру, что Бруно сунул его за пояс и застегнул куртку. При мысли о том, что Рената впервые увидит его с оружием, Бруно улыбнулся. Что ж, пусть хоть теперь она почувствует, насколько серьезна была его работа. Впрочем, это неважно. Все равно она его любит.
Прежде чем направиться в Ханвальд, он остановился в центре города и купил хорошей телятины, свежих овощей, бутылку настоящего французского кларета. Дома от приготовит отличный ужин, ему всегда нравилось хозяйничать на кухне. Его последней покупкой был большой букет цветов.
Бруно припарковал свой «опель-кадетт» за, утлом, недалеко от ее улицы, – так он делал всегда – и остаток пути прошел пешком. Он решил не звонить Ренате из машины – пусть его визит будет сюрпризом. С цветами. Она будет в восторге. Ему даже не пришлось нажимать кнопку звонка у двери подъезда, потому что в это время какая-то женщина выходила из дома. Все складывалось как нельзя лучше. Теперь это будет настоящий сюрприз. У Бруно был собственный ключ от квартиры Ренаты.
Он неслышно – сюрприз так сюрприз! – повернул ключ в замке. В прихожей было тихо. Бруно уже открыл было рот, чтобы позвать: «Рената, дорогая, это я…», и вдруг услышал.взрыв ее смеха. Он улыбнулся. Должно быть, она смотрит какую-то смешную передачу по телевизору. Он сунул нос в гостиную – никого. До него снова донесся смех – из коридора, с той стороны, где находилась ванная комната. Удивляясь собственной недогадливости, Бруно вдруг сообразил: ведь у Ренаты мог быть клиент. А он предварительно не позвонил. Потом до него дошло, что, если бы у нее в самом деле был клиент, они закрылись бы в ее рабочей спальне, и он не услышал бы ни звука. Бруно хотел было позвать Ренату, но тут услышал мужской хохот. Он вышел из гостиной в коридор.
Дверь в рабочую спальню Ренаты была чуть приоткрыта, но распахнутые дверцы большого шкафа прикрывали щель. В коридоре на пол была небрежно сброшена зимняя одежда.
– Ну и идиот, – произнес мужской голос. – Неужели он действительно думает, что ты выйдешь на него замуж?
– Он совсем с ума сошел, влюбился по уши. Такой болван. Ты только посмотри на него, – ответила Рената.
Моренц положил пакеты с покупками и букет и двинулся дальше по коридору. Он был просто удивлен. Он осторожно прикрыл дверцы шкафа и ногой распахнул дверь в спальню.
Рената, сидя на гигантской кровати, застеленной черными простынями, курила сигарету. Моренц почувствовал приятный запах марихуаны. На кровати удобно расположился мужчина, которого Моренц прежде никогда не видел: молодой, сухой, крепкий, в джинсах и кожаной куртке мотоциклиста. Когда распахнулась дверь, оба поднялись, а мужчина одним прыжком вскочил так, что оказался за спиной Ренаты. У него было злое лицо и давно немытые светлые волосы. Что касается личных пристрастий Ренаты, то она предпочитала тех, кого обычно называют подонками, а этот парень, ее постоянный любовник и сутенер, был настоящим подонком.
Моренц долго не мог отвести взгляда от мерцающего экрана телевизора, стоявшего за кроватью. Рената и ее гость смотрели видеофильм. Любой мужчина среднего возраста, занимающийся любовью, выглядит не очень достойно, тем более если за этим наблюдают другие. Моренц смотрел на собственное изображение на экране, и в нем росло чувство стыда, обиды, отчаяния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140