Последним упал, свалившись прямиком за борт, пират в красной косынке, угнездившийся на мачте.
– Французы, – угрюмо сказал Томас, перешагивая на палубу пришвартованного рыбаками пиратского корабля.
– Кто ж их разберет, – проворчал один из моряков, глядя на груду тел.
– Нюхом чую, французы.
– Капитан!! В трюме – сукна и шелка!
– А корабельный ящик полон золотой монеты!
– Вот это улов так улов!
– Ну и рыбка!
– Да уж, порыбачили на славу. Будет и нам пожива, и старухе-корабельщице – ей ведь, бедняге, тоже живется небогато. Но сперва, друг Саймон, сделай милость, возьми твою долю. Победа твоя, стало быть и дележ свой.
– Долг платежом красен, – улыбнулся Робин Гуд. – Не надо мне ничего, честный Томас. Сам дели как сочтешь нужным, а мою долю отдай вдовам утонувших моряков в Скарборо.
Походила буря, да не собралась. Проглянуло меж тучами небо, успокоилось море.
Идет «Дикая утка» в Скарборо с богатой добычей, весело дышать соленым воздухом.
Только белые чайки тревожно кричат в небе.
– Глядь-ка, старый Дик, как-то странно нынче чайки летят, и кричат так жалостно.
– Примета есть, сынок, – отвечает парнишке старый моряк. – Невинная душа отлетает.
Летят чайки, кричат-плачут белые чайки. Летит над морем душа принца Артура.
Не сразу решился на злодейство принц Джон, проклятый король Иоанн. Поначалу задумал другое – нанял злодеев, чтобы выжгли мальчику глаза каленым железом. Не сидеть на троне калеке-королю! И спор выиграю, и кровь не прольется, порешил принц Джон.
Вошли злодеи к мальчику с каленым железом в руках. Понял Артур замысел родного дяди. Кинулся к злодеям навстречу.
– Не делайте черного дела! – сказал Артур, глядя в глаза злодеям. – Священно мое тело – королевская плоть, кровь Плантагенетов. Простит ли вас Бог, если ослепите меня?
Смутила злодеев смелая речь златокудрого мальчугана. Устыдились они, вышли прочь, и побросали под ноги принцу Джону свои презренные орудия и его грязные деньги.
Понял Джон, что нет в Англии человека, способного по его приказу поднять руку на маленького Артура. Еще больше испугался Джон, что опасным соперником станет мальчик. И решился на убийство сам.
Сказали людям – плыл принц Джон в лодке с племянником, упал мальчик в воду и утонул.
Ах, принц Джон, король Иоанн – неужто не дрогнула у тебя рука утопить сына старшего твоего брата Джеффри?! Или не добр был к тебе Джеффри Плантагенет?
На дне морском – тело Артура, на троне – король Иоанн. Летят-плачут белые чайки.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Робин Гуд и Гай Гисборн
Шелестит листва Шервуда, словно шепчет летний день:
– Где ты был, Робин? Где носило тебя вдали от моих дубов?
– По бурному морю, славный лес! Соскучился я по твоей листве.
Поет на ветке птичка с малиновой грудкой:
– Где ты был, тезка? Где бродил, Робин?
– Далеко отсюда, малая птаха! Соскучился я по твоим трелям.
Недавно прошел короткий летний дождик: кружит голову запах зелени.
Быстрыми шагами шел Робин Гуд, предвкушая встречу с друзьями. Э, да кто-то из них рядом! Пропела невдалеке стрела. Тяжело рухнул на бегу зверь.
Нет, что-то не так! Сердце чует, что не вольный стрелок вышел на охоту. Кто же тогда? Кто смеет в одиночку здесь охотиться?
Неслышно ступая, Робин подкрался к поляне.
В траве лежал поверженный олень. Опуская лук, невдалеке стоял рыцарь в конской шкуре поверх доспеха и рогатом шлеме.
– Плохо же ваше дело, норманны, если сами нарушаете свой закон! – громко сказал Робин Гуд, выходя на поляну.
– Значит, ты и есть Робин Гуд? – с усмешком спросил рыцарь.
– Откуда ты знаешь меня, норманн?
– Кого как не тебя я приманивал, охотясь в глуши Шервуда? – сказал рыцарь. – Мне не нужен этот олень, которого я подстрелил под твоим носом. Мне нужен был ты. Вот ты и пришел.
– А как же твое имя, странный стрелок? – спросил Робин. – И что у тебя за надобность во мне?
– Мое имя Гай Гисборн, – ответил рыцарь в конской шкуре. – Это ответ и на второй вопрос.
– Понимаю, – недобро усмехнулся Робин. – Что же, давно подошло нам время скрестить мечи. Я рад, что ты захотел честного боя.
– Мне все равно, честно или бесчестно убить тебя, Робин Гуд, но свидетели мне не нужны.
– И это мне понятно, – улыбнулся Робин Гуд. – Я-то знаю, что означает лошадиная шкура на твоих плечах. Перед тем, как мы пустили красного петуха гулять по твоему замку, я нашел там странную комнату. Там были и перегонный куб, и кузнечные меха, и много всякой чертовщины, вывезенной из сарацинских пределов. Ты алхимик и колдун, Гай Гисборн! Многие ищут способа извлекать золото из всех металлов. Похоже, ты очень любишь золото, Гай Гисборн?
– Глупец, не умеющий заглянуть дальше завтрашнего дня, – надменно ответил рыцарь. – Я люблю не золото, а все, что оно может дать.
– А оно может дать многое, не так ли? – засмеялся Робин. – Оно может сделать сакса – норманном, не так ли, Гай из Гисборна?
– Откуда ты знаешь это?! – лицо рыцаря потемнело от гнева.
– Я знаю историю сакса по имени Гай из селения Гисборн. Он нанялся оруженосцем к норманну, отправлявшемуся в Святую Землю. Там, при дворе короля Иерусалимского, он получил золотые шпоры. Это был плохой рыцарь, не очень-то соблюдавший благородные обеты. Деньги сарацин были для него важнее Гроба Господня. Из-за таких как он и пал Иерусалим к скорби христианского мира! Это был твой отец, Гай. Он присвоил там не только золото, но и язык норманнов. Сюда он вернулся как норманн. Здесь он построил свой замок. Ты с детства привык говорить как норманн, но ты – сакс предатель и сын предателя! Оборотень! Не спрашивай, откуда я знаю твою позорную тайну. Английская земля шепчет мне обо всем, что происходит на ней.
– В чем же ты видишь мой позор, Роберт из Локсли? – усмехнулся рыцарь. – Да, мой отец стал на этой земле тем, кем выгоднее было стать. Ну и что? Столетия перемешают кровь, ты знаешь, что когда-нибудь здесь не будет ни норманнов ни саксов.
– Но не прежде, чем жернова времени перемелют старые обиды! – воскликнул Робин, вытаскивая меч. – Время это не за горами, но ты покрыт вечным позором! Я принимаю бой, Гай Гисборн!
Стальной молнией сверкнул меч из ножен рыцаря. Со звоном металл встретил металл. Враги закружились по зеленой поляне, зная, что один из них останется на ней навсегда.
Лес затих, слушая стальной звон. Даже птицы замолкли на деревьях.
Пот стекал по лицам бойцов, щиты запестрели глубокими вмятинами. Солнце вошло в зенит. Устала рука Робин Гуда, устала рука Гая Гисборна.
Солнце склонилось к западу. В смертельной жажде пересохли губы.
– Вражда наша вечна, Локсли! – хрипло прорычал Гай Гисборн. – Ты умрешь под мои мечом!
– Вражда наша вечна, предатель! – ответил Робин Гуд, отражая удар. – Я не умру, а убъю!
С этими словами он выбил щит Гая Гисборна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– Французы, – угрюмо сказал Томас, перешагивая на палубу пришвартованного рыбаками пиратского корабля.
– Кто ж их разберет, – проворчал один из моряков, глядя на груду тел.
– Нюхом чую, французы.
– Капитан!! В трюме – сукна и шелка!
– А корабельный ящик полон золотой монеты!
– Вот это улов так улов!
– Ну и рыбка!
– Да уж, порыбачили на славу. Будет и нам пожива, и старухе-корабельщице – ей ведь, бедняге, тоже живется небогато. Но сперва, друг Саймон, сделай милость, возьми твою долю. Победа твоя, стало быть и дележ свой.
– Долг платежом красен, – улыбнулся Робин Гуд. – Не надо мне ничего, честный Томас. Сам дели как сочтешь нужным, а мою долю отдай вдовам утонувших моряков в Скарборо.
Походила буря, да не собралась. Проглянуло меж тучами небо, успокоилось море.
Идет «Дикая утка» в Скарборо с богатой добычей, весело дышать соленым воздухом.
Только белые чайки тревожно кричат в небе.
– Глядь-ка, старый Дик, как-то странно нынче чайки летят, и кричат так жалостно.
– Примета есть, сынок, – отвечает парнишке старый моряк. – Невинная душа отлетает.
Летят чайки, кричат-плачут белые чайки. Летит над морем душа принца Артура.
Не сразу решился на злодейство принц Джон, проклятый король Иоанн. Поначалу задумал другое – нанял злодеев, чтобы выжгли мальчику глаза каленым железом. Не сидеть на троне калеке-королю! И спор выиграю, и кровь не прольется, порешил принц Джон.
Вошли злодеи к мальчику с каленым железом в руках. Понял Артур замысел родного дяди. Кинулся к злодеям навстречу.
– Не делайте черного дела! – сказал Артур, глядя в глаза злодеям. – Священно мое тело – королевская плоть, кровь Плантагенетов. Простит ли вас Бог, если ослепите меня?
Смутила злодеев смелая речь златокудрого мальчугана. Устыдились они, вышли прочь, и побросали под ноги принцу Джону свои презренные орудия и его грязные деньги.
Понял Джон, что нет в Англии человека, способного по его приказу поднять руку на маленького Артура. Еще больше испугался Джон, что опасным соперником станет мальчик. И решился на убийство сам.
Сказали людям – плыл принц Джон в лодке с племянником, упал мальчик в воду и утонул.
Ах, принц Джон, король Иоанн – неужто не дрогнула у тебя рука утопить сына старшего твоего брата Джеффри?! Или не добр был к тебе Джеффри Плантагенет?
На дне морском – тело Артура, на троне – король Иоанн. Летят-плачут белые чайки.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Робин Гуд и Гай Гисборн
Шелестит листва Шервуда, словно шепчет летний день:
– Где ты был, Робин? Где носило тебя вдали от моих дубов?
– По бурному морю, славный лес! Соскучился я по твоей листве.
Поет на ветке птичка с малиновой грудкой:
– Где ты был, тезка? Где бродил, Робин?
– Далеко отсюда, малая птаха! Соскучился я по твоим трелям.
Недавно прошел короткий летний дождик: кружит голову запах зелени.
Быстрыми шагами шел Робин Гуд, предвкушая встречу с друзьями. Э, да кто-то из них рядом! Пропела невдалеке стрела. Тяжело рухнул на бегу зверь.
Нет, что-то не так! Сердце чует, что не вольный стрелок вышел на охоту. Кто же тогда? Кто смеет в одиночку здесь охотиться?
Неслышно ступая, Робин подкрался к поляне.
В траве лежал поверженный олень. Опуская лук, невдалеке стоял рыцарь в конской шкуре поверх доспеха и рогатом шлеме.
– Плохо же ваше дело, норманны, если сами нарушаете свой закон! – громко сказал Робин Гуд, выходя на поляну.
– Значит, ты и есть Робин Гуд? – с усмешком спросил рыцарь.
– Откуда ты знаешь меня, норманн?
– Кого как не тебя я приманивал, охотясь в глуши Шервуда? – сказал рыцарь. – Мне не нужен этот олень, которого я подстрелил под твоим носом. Мне нужен был ты. Вот ты и пришел.
– А как же твое имя, странный стрелок? – спросил Робин. – И что у тебя за надобность во мне?
– Мое имя Гай Гисборн, – ответил рыцарь в конской шкуре. – Это ответ и на второй вопрос.
– Понимаю, – недобро усмехнулся Робин. – Что же, давно подошло нам время скрестить мечи. Я рад, что ты захотел честного боя.
– Мне все равно, честно или бесчестно убить тебя, Робин Гуд, но свидетели мне не нужны.
– И это мне понятно, – улыбнулся Робин Гуд. – Я-то знаю, что означает лошадиная шкура на твоих плечах. Перед тем, как мы пустили красного петуха гулять по твоему замку, я нашел там странную комнату. Там были и перегонный куб, и кузнечные меха, и много всякой чертовщины, вывезенной из сарацинских пределов. Ты алхимик и колдун, Гай Гисборн! Многие ищут способа извлекать золото из всех металлов. Похоже, ты очень любишь золото, Гай Гисборн?
– Глупец, не умеющий заглянуть дальше завтрашнего дня, – надменно ответил рыцарь. – Я люблю не золото, а все, что оно может дать.
– А оно может дать многое, не так ли? – засмеялся Робин. – Оно может сделать сакса – норманном, не так ли, Гай из Гисборна?
– Откуда ты знаешь это?! – лицо рыцаря потемнело от гнева.
– Я знаю историю сакса по имени Гай из селения Гисборн. Он нанялся оруженосцем к норманну, отправлявшемуся в Святую Землю. Там, при дворе короля Иерусалимского, он получил золотые шпоры. Это был плохой рыцарь, не очень-то соблюдавший благородные обеты. Деньги сарацин были для него важнее Гроба Господня. Из-за таких как он и пал Иерусалим к скорби христианского мира! Это был твой отец, Гай. Он присвоил там не только золото, но и язык норманнов. Сюда он вернулся как норманн. Здесь он построил свой замок. Ты с детства привык говорить как норманн, но ты – сакс предатель и сын предателя! Оборотень! Не спрашивай, откуда я знаю твою позорную тайну. Английская земля шепчет мне обо всем, что происходит на ней.
– В чем же ты видишь мой позор, Роберт из Локсли? – усмехнулся рыцарь. – Да, мой отец стал на этой земле тем, кем выгоднее было стать. Ну и что? Столетия перемешают кровь, ты знаешь, что когда-нибудь здесь не будет ни норманнов ни саксов.
– Но не прежде, чем жернова времени перемелют старые обиды! – воскликнул Робин, вытаскивая меч. – Время это не за горами, но ты покрыт вечным позором! Я принимаю бой, Гай Гисборн!
Стальной молнией сверкнул меч из ножен рыцаря. Со звоном металл встретил металл. Враги закружились по зеленой поляне, зная, что один из них останется на ней навсегда.
Лес затих, слушая стальной звон. Даже птицы замолкли на деревьях.
Пот стекал по лицам бойцов, щиты запестрели глубокими вмятинами. Солнце вошло в зенит. Устала рука Робин Гуда, устала рука Гая Гисборна.
Солнце склонилось к западу. В смертельной жажде пересохли губы.
– Вражда наша вечна, Локсли! – хрипло прорычал Гай Гисборн. – Ты умрешь под мои мечом!
– Вражда наша вечна, предатель! – ответил Робин Гуд, отражая удар. – Я не умру, а убъю!
С этими словами он выбил щит Гая Гисборна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15