Хотя она и признала, что королева вовсе не красавица, что ей не достает изящества и держится она несколько высокомерно со своими слугами, а порой невыносимо скаредна, но Шарлотта оказалась очень добра, и Фанни вскоре была готова обожать ее.
Она начала привыкать к своей новой работе и чувствовала себя почти счастливой, если бы не стычки со Швелленбург, которая выискивала недостатки во всем, чтобы та ни делала. Но в действительности, Швелленбург, по-видимому, ничто не заботило, кроме ее положения при королеве, да ее питомцев, двух маленьких, отвратительных лягушек. Швелленбург была закоренелой картежницей и настояла на том, чтобы Фанни играла с ней в карты, так как решила, что одна из обязанностей новенькой состоит в том, чтобы развлекать ее. Она презирала такое занятие, как писание романов, и сказала об этом Фанни на своем неподражаемом английском, который, как всегда, вызвал у Фанни смех.
– Вы смеяться, мисс Бернерс, – заявила она. – Очень карашо. Я не с вами разговаривайт. Я говорил для себя.
Фанни с удовольствием посещала миссис Делани и рассказывала ей о своей жизни при дворе.
У принцессы Амелии был день рождения. Ей исполнилось четыре года, и миссис Делани сказала Фанни, что собирается поздравить девочку по старинному обычаю. Она попросила Фанни сопровождать ее.
По случаю своего дня рождения маленькая принцесса должна была торжественно пройти по дворцовой террасе и там принять поздравления от всех приглашенных. Она выглядела просто очаровательно в своем длинном, сшитом из тончайшего муслина платье с мантией; в руках, на которых были натянуты белые перчатки, она держала веер; ее золотистую головку украшал плотно сидевший берет. Она выглядела прелестной и не в меру взрослой, но явно была довольна собой. Король не мог оторвать от нее глаз. Они наполнялись слезами, когда он смотрел, как это восхитительное создание прогуливалось между собравшимися, поворачивая головку, улыбаясь и принимая поздравления.
Когда девочка оказалась рядом с миссис Делани, она подошла к ней и спросила:
– Вы не привезли с собой вашу племянницу? Как жаль! Затем она увидела Фанни, которая наклонилась к ребенку и сказала:
– Ваше королевское высочество наверное не помнит меня.
Принцесса засмеялась и протянула ей свои губки, показывая, что хочет поцеловать ее. Получив поцелуй ребенка, Фанни зарделась, не зная прилично ли проявление таких нежностей у всех на виду.
Подошел король, чтобы узнать, почему его дочь задержалась, и велел ей сделать реверанс миссис Делани, что девочка исполнила с необычной грацией.
Георг, наблюдая за ней, думал, что этот любимый ребенок – награда ему за все. Он не может считать себя совсем несчастным, когда у него есть такое чудо.
НЕСЧАСТЬЕ КОРОЛЯ
Внезапно жизнь в Виндзоре круто изменилась.
Стоял апрель, когда заболела миссис Делани. Ей было восемьдесят восемь лет, и исход ее болезни вряд ли мог быть неожиданностью.
Ее смерть привела короля в уныние; усугубило его состояние и сообщение о том, что принц Уэльский погряз в долгах и тратит тысячи фунтов за игорными столами. Ходило много слухов о том, что он женился на Марии Фитцерберт, но Фокс в Палате общин заявил, что этого брака не было.
Вызывал тревогу у короля еще один случай, происшедший некоторое время тому назад, когда он был в Сент-Джеймсе. Какая-то женщина выскочила из толпы и попыталась ударить его ножом. Потом оказалось, что это – сумасшедшая, некая Маргарет Николсон. Но Георг не мог забыть этот инцидент, и вскоре после смерти миссис Делани у него начались приступы болезни желчного пузыря и вновь, как когда-то, на груди появилась сыпь.
Шарлотта заметила, что его речь становится быстрее и еще больше изобилует бесконечными «а? что?», на которые он теперь уже не ждал ответа. Георг интенсивно занимался физическими упражнениями, и когда королева робко предположила, что, возможно, он слишком перегружает себя, он в возбуждении воскликнул:
– Нельзя толстеть. Тучность – это отвратительно. Это семейная черта. Нужно избавляться от нее. Нельзя избавиться, если переедаешь и не делаешь упражнений, а?
В июне его врач Джордж Бейкер предложил королю поехать на месяц в курортный городок Челтнем.
– Ваше Величество могли бы там принимать лечебные воды, весьма полезные для вашего здоровья. К тому же, если вас не будет в Лондоне, то вы сможете избежать долгих аудиенций и утомительных церемоний.
У короля не было желания покидать столицу. Чувство долга держало его в Лондоне до июля, и затем, когда стало ясно, что здоровье его не улучшается, он согласился поехать в Челтнем, если королева и принцессы будут сопровождать его.
Король пробыл там целый месяц, но ему не помогли ни воды, ни отдых от государственных дел, и он решил вернуться в Лондон. Печально покачав головой, он сказал:
– Я вдруг сразу стал стариком.
Оказавшись в Кью, Георг почувствовал себя несколько лучше. Здесь он всегда бывал счастливее, чем в любом другом месте. Он любил бродить по парку, смотреть на дом, в котором жили его дети, заходить к ним и немного поиграть со своей любимицей Амелией.
Несмотря на свое состояние, король настоял на том, чтобы совершать моцион. Однажды, выйдя погулять, он попал под проливной дождь, и его слуги были страшно поражены, когда он не поспешил обратно, а продолжал идти вперед. Вернувшись домой, Георг снял с себя сапоги и из них полилась вода.
– Свежий воздух! Дождь! Никогда никому еще они не принесли вреда, а? – воскликнул он.
Через несколько дней король вновь попал под дождь и промок, а поскольку ему предстояло поехать в Сент-Джеймс и присутствовать на дневном приеме при дворе и он торопился, то не потрудился сменить ботфорты и чулки и в таком виде явился во дворец. Когда же он вернулся домой, стало ясно, что он сильно простудился.
Королева распекла его и сказала, что сама приготовит ему крепкий стимулирующий напиток, и после того, как он выпьет его, должен будет немедленно лечь в постель.
Георг упрямо твердил, что не нуждается ни в каких напитках. Он в них не верит. Овощи, фрукты и холодная вода. Это – лучшие целители. Он съел грушу и выпил стакан холодной воды.
В час ночи у него начались колики в животе. Боль была настолько мучительной, что Георг разбудил Шарлотту.
Она страшно испугалась, так как подумала, что он умирает, и соскочив с кровати, в одной ночной сорочке бросилась в коридор, сильно смутив пажей. Но они тот час же сообразили, что нужно действовать без промедления, и поскольку в Кью не было врачей, побежали к соседнему аптекарю.
Аптекарь заявил, что у короля приступ и попытался дать ему сердечное средство.
Георг уже немного пришел в себя и отказался принимать его, но Шарлотта, несмотря на протесты мужа, с помощью аптекаря и пажей, державших его, влили ему в горло это лекарство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Она начала привыкать к своей новой работе и чувствовала себя почти счастливой, если бы не стычки со Швелленбург, которая выискивала недостатки во всем, чтобы та ни делала. Но в действительности, Швелленбург, по-видимому, ничто не заботило, кроме ее положения при королеве, да ее питомцев, двух маленьких, отвратительных лягушек. Швелленбург была закоренелой картежницей и настояла на том, чтобы Фанни играла с ней в карты, так как решила, что одна из обязанностей новенькой состоит в том, чтобы развлекать ее. Она презирала такое занятие, как писание романов, и сказала об этом Фанни на своем неподражаемом английском, который, как всегда, вызвал у Фанни смех.
– Вы смеяться, мисс Бернерс, – заявила она. – Очень карашо. Я не с вами разговаривайт. Я говорил для себя.
Фанни с удовольствием посещала миссис Делани и рассказывала ей о своей жизни при дворе.
У принцессы Амелии был день рождения. Ей исполнилось четыре года, и миссис Делани сказала Фанни, что собирается поздравить девочку по старинному обычаю. Она попросила Фанни сопровождать ее.
По случаю своего дня рождения маленькая принцесса должна была торжественно пройти по дворцовой террасе и там принять поздравления от всех приглашенных. Она выглядела просто очаровательно в своем длинном, сшитом из тончайшего муслина платье с мантией; в руках, на которых были натянуты белые перчатки, она держала веер; ее золотистую головку украшал плотно сидевший берет. Она выглядела прелестной и не в меру взрослой, но явно была довольна собой. Король не мог оторвать от нее глаз. Они наполнялись слезами, когда он смотрел, как это восхитительное создание прогуливалось между собравшимися, поворачивая головку, улыбаясь и принимая поздравления.
Когда девочка оказалась рядом с миссис Делани, она подошла к ней и спросила:
– Вы не привезли с собой вашу племянницу? Как жаль! Затем она увидела Фанни, которая наклонилась к ребенку и сказала:
– Ваше королевское высочество наверное не помнит меня.
Принцесса засмеялась и протянула ей свои губки, показывая, что хочет поцеловать ее. Получив поцелуй ребенка, Фанни зарделась, не зная прилично ли проявление таких нежностей у всех на виду.
Подошел король, чтобы узнать, почему его дочь задержалась, и велел ей сделать реверанс миссис Делани, что девочка исполнила с необычной грацией.
Георг, наблюдая за ней, думал, что этот любимый ребенок – награда ему за все. Он не может считать себя совсем несчастным, когда у него есть такое чудо.
НЕСЧАСТЬЕ КОРОЛЯ
Внезапно жизнь в Виндзоре круто изменилась.
Стоял апрель, когда заболела миссис Делани. Ей было восемьдесят восемь лет, и исход ее болезни вряд ли мог быть неожиданностью.
Ее смерть привела короля в уныние; усугубило его состояние и сообщение о том, что принц Уэльский погряз в долгах и тратит тысячи фунтов за игорными столами. Ходило много слухов о том, что он женился на Марии Фитцерберт, но Фокс в Палате общин заявил, что этого брака не было.
Вызывал тревогу у короля еще один случай, происшедший некоторое время тому назад, когда он был в Сент-Джеймсе. Какая-то женщина выскочила из толпы и попыталась ударить его ножом. Потом оказалось, что это – сумасшедшая, некая Маргарет Николсон. Но Георг не мог забыть этот инцидент, и вскоре после смерти миссис Делани у него начались приступы болезни желчного пузыря и вновь, как когда-то, на груди появилась сыпь.
Шарлотта заметила, что его речь становится быстрее и еще больше изобилует бесконечными «а? что?», на которые он теперь уже не ждал ответа. Георг интенсивно занимался физическими упражнениями, и когда королева робко предположила, что, возможно, он слишком перегружает себя, он в возбуждении воскликнул:
– Нельзя толстеть. Тучность – это отвратительно. Это семейная черта. Нужно избавляться от нее. Нельзя избавиться, если переедаешь и не делаешь упражнений, а?
В июне его врач Джордж Бейкер предложил королю поехать на месяц в курортный городок Челтнем.
– Ваше Величество могли бы там принимать лечебные воды, весьма полезные для вашего здоровья. К тому же, если вас не будет в Лондоне, то вы сможете избежать долгих аудиенций и утомительных церемоний.
У короля не было желания покидать столицу. Чувство долга держало его в Лондоне до июля, и затем, когда стало ясно, что здоровье его не улучшается, он согласился поехать в Челтнем, если королева и принцессы будут сопровождать его.
Король пробыл там целый месяц, но ему не помогли ни воды, ни отдых от государственных дел, и он решил вернуться в Лондон. Печально покачав головой, он сказал:
– Я вдруг сразу стал стариком.
Оказавшись в Кью, Георг почувствовал себя несколько лучше. Здесь он всегда бывал счастливее, чем в любом другом месте. Он любил бродить по парку, смотреть на дом, в котором жили его дети, заходить к ним и немного поиграть со своей любимицей Амелией.
Несмотря на свое состояние, король настоял на том, чтобы совершать моцион. Однажды, выйдя погулять, он попал под проливной дождь, и его слуги были страшно поражены, когда он не поспешил обратно, а продолжал идти вперед. Вернувшись домой, Георг снял с себя сапоги и из них полилась вода.
– Свежий воздух! Дождь! Никогда никому еще они не принесли вреда, а? – воскликнул он.
Через несколько дней король вновь попал под дождь и промок, а поскольку ему предстояло поехать в Сент-Джеймс и присутствовать на дневном приеме при дворе и он торопился, то не потрудился сменить ботфорты и чулки и в таком виде явился во дворец. Когда же он вернулся домой, стало ясно, что он сильно простудился.
Королева распекла его и сказала, что сама приготовит ему крепкий стимулирующий напиток, и после того, как он выпьет его, должен будет немедленно лечь в постель.
Георг упрямо твердил, что не нуждается ни в каких напитках. Он в них не верит. Овощи, фрукты и холодная вода. Это – лучшие целители. Он съел грушу и выпил стакан холодной воды.
В час ночи у него начались колики в животе. Боль была настолько мучительной, что Георг разбудил Шарлотту.
Она страшно испугалась, так как подумала, что он умирает, и соскочив с кровати, в одной ночной сорочке бросилась в коридор, сильно смутив пажей. Но они тот час же сообразили, что нужно действовать без промедления, и поскольку в Кью не было врачей, побежали к соседнему аптекарю.
Аптекарь заявил, что у короля приступ и попытался дать ему сердечное средство.
Георг уже немного пришел в себя и отказался принимать его, но Шарлотта, несмотря на протесты мужа, с помощью аптекаря и пажей, державших его, влили ему в горло это лекарство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100