Коуди кожей ощущал назревающее всеобщее осуждение, и ему это было не по душе, как и настроение «женщины в черном»: даже сквозь вуаль он чувствовал ее испепеляющий взгляд.
— Дьявол забери, да заплачу я за их чертовы билеты! Но отвечать за них я не собираюсь! Не хватало мне Двух беспризорников, вцепившихся в меня, как репьи! — заорал Коуди, доставая деньги.
— Могли бы подумать об этом раньше, — непримиримо заявила Кэсси. — Каким же нужно быть мерзавцем, чтобы отречься от собственной плоти и крови! — Задохнувшись от негодования, она на секунду замолкла, а потом неожиданно властным тоном добавила: — Между прочим, придерживайте язык, когда говорите при детях, — они не должны слышать никакой брани. А где же ваша мама, малышка? — участливо спросила она Эми, которая вытирала слезы рукавом.
— У… умерла, — ответила Эми, сразу угадав в этой женщине защитницу.
— Ты, наверное, хочешь есть? — бросив на Коуди еще один разгневанный взгляд, сказала Кэсси и погладила девочку по голове.
— Мы оба хотим! — вмешался тоненьким голоском Брэди. — Мы уже два дня ничего не ели. С тех пор, как папа нас бросил.
Брови Коуди сошлись на переносице, а на скулах заходили желваки.
— Вот, возьмите… — Он указал на сверток с остатками ленча.
Что бы ни думала «женщина в черном», он вовсе не был бессердечным негодяем. Подвинувшись к окну, он освободил место для ребят. Кэсси добавила к его свертку оставшуюся у нее провизию, и вскоре оборвыши уплетали так, что только за ушами трещало. Они проглотили все до последней крошки.
Пока дети жадно ели, Кэсси молча изучала их, стараясь найти общие черты с отцом-метисом. Волосы темные, как у незнакомца, но глаза карие, а не голубые. Ей показалось, что похожи и носы, рисунок рта мальчика точно повторяет линию губ полукровки. Кэсси попыталась представить, какой была их мать и что заставило ее выйти замуж за такого опасного мужчину, который к тому же так спокойно отказывается от собственных детей.
Коуди понимал, что дама под вуалью весьма нелестного о нем мнения, и это его задевало. Он отнюдь не заслуживает подобного осуждения. Конечно, у него много недостатков, но уж назвать его хладнокровным животным никак нельзя. Для себя Коуди уже решил, что, как только доберется до Додж-Сити, сдаст ребят в приют. И забудет об их существовании. К сожалению, до города придется потерпеть. Эти двое маленьких воришек пытаются втянуть его в какую-то непонятную историю, но им это не удастся. Черт побери! Взрослым Коуди не спустил бы подобной выходки.
— Они уснули.
Удивленный новыми, мягкими нотками в голосе «женщины в черном», Коуди взглянул на детей. Тесно прижавшись друг к другу, свернувшись калачиком, брат и сестра, похожие на двух донельзя замурзанных ангелочков, мирно посапывали. Внезапно он подумал, что там, в багажном вагоне, им наверняка было очень одиноко и страшно и вряд ли они ночью хоть немного поспали…
— Как их зовут? — тихо спросила Кэсси.
— Эми и Брэди, — машинально ответил Коуди. Девушка быстро взглянула на него сквозь вуаль, и он сообразил, что худшего ответа не мог придумать. Откуда же ему знать их имена, раз он не их отец? Вот дерьмо! Что он теперь может сказать в свое оправдание?
— Они очень хорошенькие. Наверное, их мать была красавицей?
Коуди посмотрел на губы незнакомки: как же ему сейчас хотелось увидеть ее лицо!
— Понятия не имею, как выглядела их мать.
— Не надо лгать. Даже дураку видно, как они вас любят.
— Послушайте, леди, я не особенно разбираюсь в детях, но абсолютно уверен, что эти двое — не мои.
— А я бы гордилась такими детьми!
— Ну, если они вам так нравятся — забирайте!
Кэсси чуть не поперхнулась от неожиданности.
Коуди сердито отвернулся к окну, за которым стремительно проносились мимо телеграфные столбы. Скоро предстоит очередная остановка в одном из этих бесконечных, безликих маленьких городков, и он подумал, что надо будет позаботиться об ужине для ребят.
Брэди проснулся от резкого звука выпущенного локомотивом пара: поезд замедлял ход у станции. Со сна мальчик беспомощно озирался; увидев Коуди, он улыбнулся такой счастливой и ясной улыбкой, что у того, несмотря на всю его злость, перехватило горло.
— Где мы, папа?
— В одном из забытых Богом городишек в Западном Канзасе, — сердито пробормотал Коуди. — И не называй меня папой!
— А как мне тебя называть?
— Никак, милый, никак меня не называй. Тем более что нам очень недолго осталось быть вместе.
В это время проснулась Эми и, услышав последние слова Коуди, скривила заспанную мордашку:
— Ты снова хочешь нас бросить, папа?
— Нет! — решительно вмешалась Кэсси, сердце которой просто разрывалось от жалости. — Ваш отец не собирается вас покидать. Вы поедете туда же, куда поедет он.
— А куда мы едем, папа? — с любопытством спросила Эми.
— В Додж-Сити, — ответил Коуди, сам недоумевая, какого черта он отвечает на этот вопрос.
— Нам по пути, и я точно знаю, что ваш папа не сделает новой попытки оставить вас одних, — произнесла Кэсси, непонятным образом возбужденная тем, что метис тоже едет в Додж-Сити.
Эми вежливо улыбнулась в ответ, но уверенный тон Кэсси отнюдь не ввел ее в заблуждение. Эми прекрасно понимала, что где-то по пути Коуди Картер захочет избавиться от обузы в виде двух сирот. Но хоть какое-то время она и Брэди будут в безопасности. Им нужно полностью воспользоваться компанией доброй леди и позаимствованным на время «папочкой». Кто знает, какое будущее их ожидает…
Глава 3
Кэсси плохо помнила свою мать. Ей было восемь, когда Линда умерла при родах. Ребенок — мальчик — тоже погиб. В памяти Кэсси остались длинные белокурые волосы и то, что мама была красива. С течением времени Кэсси предпочла забыть, что Линда совсем не уделяла ей внимания, занимаясь исключительно своими делами.
Смутно представляла Кэсси и своего отчима Бака Картера. Когда они с матерью приехали на Каменное ранчо, Бак поначалу был просто очарован маленьким пухлым ангелочком, каким была в то время пятилетняя Кэсси. Но через несколько месяцев факт присутствия в доме приемной дочери потерял для него свою новизну, а потом он и вовсе забыл о девочке.
Если память ей не изменяет, у Бака был сын Уэйн, гораздо старше ее, который ко времени их появления на ранчо учился где-то в колледже. Кэсси казалось, что имелся и второй сын, уехавший вскоре после их прибытия на ранчо. Она не могла вспомнить ни его имени, ни того, как он выглядел. Но он точно отличался от Уэйна, как день от ночи.
Жизнь на ранчо нравилась Кэсси. Нравилась до тех пор, пока между Баком и матерью не пробежала кошка. Очевидно, случилось что-то ужасное, потому что с какого-то момента все стало по-другому.
Бака разгневала вовсе не беременность Линды, припоминала Кэсси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92