- Взгляни, отец, - сказал он, - взгляни, досточтимая матушка, разве это не всем кафтанам кафтан? Готов поспорить с самым искусным придворным портным, что такого ему не сшить!
Султанша усмехнулась и повернулась к Омару:
- Ну, а у тебя, сын мой, что получилось?
Тот раздраженно швырнул на пол шелк и ножницы.
- Меня учили укрощать коней и держать в руке саблю, и мое копье попадает в цель на расстоянии шестидесяти шагов, - но искусство иглы мне чуждо! Да оно и недостойно воспитанника Эльфи-бея, владыки Каира.
- О истинный сын моего господина! - воскликнула султанша. - Ах, как хочется мне обнять тебя, назвать своим сыном! Простите, супруг мой и повелитель, - сказала она затем, обращаясь к султану, - что я прибегла к этой хитрости. Неужели вы все еще не видите, кто принц и кто портной? Кафтан, который сшил ваш сын, действительно великолепен, и мне хочется спросить его: у какого мастера он учился?
Султан сидел в глубокой задумчивости, недоверчиво поглядывая то на свою жену, то на Лабакана, который напрасно старался скрыть залившую его лицо краску и свое смущение тем, что так глупо выдал себя.
- И этого доказательства мало, - сказал султан. - Но я, слава аллаху, знаю способ выяснить, обманут я или нет.
Он приказал оседлать самого быстрого своего коня, вскочил на него и поскакал в лес, который начинался недалеко от города. Там, по древнему преданию, жила добрая фея Адользаида, которая часто в трудный час помогала советом царям из его династии. Туда-то и поспешил султан.
Посреди леса находилась поляна, окруженная высокими кедрами. Там, согласно преданию, и жила фея, и нога смертного редко ступала на эту поляну, ибо какой-то страх перед ней с древних времен передавался по наследству от отца к сыну. Прибыв туда, султан спешился, привязал коня к дереву, стал посреди поляны и сказал громким голосом:
- Если это правда, что в трудный час ты давала моим предкам добрый совет, то не отвергни просьбы их внука и посоветуй мне, как решить дело, которое человеческому разуму не по силам!
Едва он произнес последние слова, как один из кедров отворился и оттуда вышла закутанная в покрывало женщина в длинных белых одеждах.
- Я знаю, почему ты пришел ко мне, султан Сауд. Твое намерение чисто, и поэтому я окажу тебе помощь. Возьми эти две шкатулки! Пускай те двое, что хотят быть твоими сыновьями, сделают выбор! Я знаю, что настоящий твой сын выберет то, что нужно.
Сказав это, закутанная в покрывало фея протянула ему две маленьких шкатулки из слоновой кости, богато украшенных золотом и жемчугами. На крышках, которые султан тщетно пытался снять, были надписи из врезных алмазов.
Скача домой, султан гадал, что же содержится в шкатулках, которые ему, сколько он ни старался, открыть не удалось. Надписи тоже не проясняли дела. На одной крышке значилось: "Честь и слава", на другой: "Счастье и богатство". Султан подумал тайком, что и ему был бы труден выбор между двумя этими возможностями, одинаково соблазнительными, одинаково заманчивыми.
Вернувшись в свой дворец, он вызвал султаншу и сообщил ей мнение феи, и султанша преисполнилась дивной надежды, что тот, к кому ее влекло сердце, выберет шкатулку, которая докажет его царское происхождение.
Перед троном султана установили два стола. Собственноручно поставив на них обе шкатулки, султан сел на трон и знаком велел одному из своих рабов открыть двери зала. В открытые двери хлынула блестящая толпа созванных султаном пашей и эмиров его державы. Они опустились на роскошные подушки, положенные вдоль стен.
Когда все они уселись, король сделал знак во второй раз, и ввели Лабакана. Он прошел через зал гордой поступью, пал ниц перед троном и сказал:
- Что прикажет мой господин и отец?
Султан поднялся с трона и сказал:
- Сын мой! Возникли сомнения в подлинности твоих притязаний на это звание. Одна из этих двух шкатулок содержит подтверждение истинного твоего происхождения. Выбирай! Не сомневаюсь, что ты выберешь то, что нужно!
Лабакан поднялся и подошел к шкатулке. Он долго думал, что ему выбрать. Наконец он сказал:
- Досточтимый отец! Что может быть выше, чем счастье быть твоим сыном, что благороднее, чем богатство благоволения? Я выбираю шкатулку, на которой написано: "Счастье и богатство".
- Мы потом узнаем, верен ли твой выбор. А пока что сядь вон туда на подушку рядом с пашой Медины, - сказал султан и сделал знак своим рабам.
Ввели Омара. Взгляд его был мрачен, лицо печально, и вид его вызывал сочувствие у всех присутствовавших. Он пал ниц перед троном и спросил, какова воля султана.
Султан объяснил Омару, что он должен выбрать одну из шкатулок. Тот встал и подошел к столам.
Он внимательно прочел обе надписи и сказал:
- Последние дни научили меня, сколь ненадежно счастье, сколь бренно богатство. Но они же и научили меня, что в груди отважного живет нерушимое благо - честь и что сияющая звезда славы не исчезает заодно с богатством. И пусть я лишусь короны - жребий все равно брошен: честь и слава, я выбираю вас!
Он положил руку на шкатулку, которую выбрал, но султан приказал ему подождать. Он знаком приказал Лабакану подойти к своему столу, и тот тоже положил руку на свою шкатулку. А султан велел подать себе тазик с водой из священного колодца Земзема в Мекке, омыл руки для молитвы, повернулся лицом к востоку, пал наземь и стал молиться:
- Бог моих отцов! Ты, который веками хранил чистоту и подлинность нашего рода, не попусти, чтобы недостойный посрамил имя Абассидов, возьми под свою защиту моего настоящего сына в этот час испытания!
Султан поднялся и снова взошел на трон. Присутствующие замерли в ожидании, прямо-таки боясь дохнуть. Пробеги по залу мышонок, это было бы слышно - такая напряженная воцарилась вдруг тишина. Сидевшие сзади вытянули шеи, чтобы увидеть шкатулки через головы сидевших спереди. И теперь султан сказал:
- Откройте шкатулки!
И шкатулки, которые дотоле нельзя было открыть никакой силой, открылись сами собой.
В шкатулке, выбранной Омаром, лежали на бархатной подушке маленькая золотая корона и скипетр, а в шкатулке Лабакана - большая иголка и немного ниток. Султан велел обоим подойти со своими шкатулками к нему. Он снял с подушки коронку, и - о диво! - в его руке она стала расти, пока не достигла размеров настоящей короны! Он надел ее на голову своему сыну Омару, который стал перед ним на колени, поцеловал его в лоб и велел ему сесть по правую руку от себя. А повернувшись к Лабакану, он сказал:
- Есть старая поговорка: "Знай, кошка, свое лукошко!" А тебе, кажется, следует знать свою иголку. Хоть ты и не заслужил моей милости, но некто, кому я сегодня ни в чем не могу отказать, за тебя попросил. Поэтому я дарю тебе твою жалкую жизнь. Но если хочешь послушаться доброго совета, то поспеши убраться из моей страны!
1 2 3 4 5