Почувствовав, как он к ней стал относиться, она в ответ не отходила от него ни на шаг и даже отказывалась от настойчивых приглашений на танец. Она намеренно не снимала пиджак Джона, несмотря на подбадривающие крики со всех сторон:
– Эй! Покажись-ка! Я не видал еще этого платья! Да скиньте же этот проклятый пиджак! – и следовали свистки, хлопки и прочее.
Праздник продолжался на удивление долго, и казалось, веселье никогда не кончится. Марго, запыхавшись, искала глазами, чем бы еще интересным заняться. Вдруг она заметила скучающую женщину, завистливо озирающуюся по сторонам на хохочущих гостей. Марго кинулась к ней с призывом, полным участия:
– Разве вы не слышите, как они зовут? Это вас! Идите и веселитесь!
И женщина, загоревшись, наконец пошла к остальным и тоже стала смеяться и развлекаться. Она так же, как Марго, стала кокетничать и заигрывать, что нравилось ей самой и немедленно дало свои плоды: вокруг нее тоже собрались мужчины, которые стали подыгрывать ей и подзадоривать новую участницу общего веселья. Марго заразила своим весельем всех без исключения; мужчины стали подбадривать и остальных женщин, на что те отвечали обольстительным смехом.
Удивительно, как много вдруг нашлось женщин, умеющих соблазнительно двигаться, смело и очаровательно заигрывать. Марго счастливо хлопала в ладоши, выкрикивала что-то смешное и вообще от души развлекалась. И все-таки она не слилась с галдящей толпой, а осталась рядом с беспокойно охранявшим ее Джоном.
Тогда же она узнала, что Джон умеет музицировать. Оркестр только что вернулся после перерыва, и кто-то из музыкантов позвал:
– Давай, Джон, ты должен сегодня сыграть с нами! Хотя бы одну песню.
– Так вы, оказывается, умеете играть? – восхищенно обратилась к Джону Марго.
Кто-то ответил за него:
– Еще как! И он обижается, если его не приглашают сыграть хоть что-нибудь: он любит покрасоваться.
Джон рассмеялся, покачав головой, и притворился, что не в настроении. Но люди Ковингтона привыкли к этому и не отставали.
Джон продолжал отнекиваться:
– Ну, ребята, вы же знаете, что будет. Я увлекусь музыкой и забуду про Марго, а она возьмет и обидится.
Сразу же выстроилась очередь добровольцев, пожелавших взять на себя заботу о Марго.
– Ну вот, разве можно вам доверить что-нибудь? – смеясь, сокрушался Джон.
– Не беспокойся, Клинт уже ушел, – ответили добровольцы.
Наконец кто-то догадался принести для Марго стул, который поставили прямо напротив места в оркестре, куда усаживали Джона. Так она была и в безопасности, и у него на виду, и Джон стал играть. Он играл на ложках. На ложках! Да-да, без шуток.
Никто не танцевал, все стояли вокруг оркестра и, смеясь от восторга, наблюдали за Джоном. Джон был невероятен. Он сидел важно и чинно, лихо работая ложками, перекидывал их с одного колена на другое, отбивая замысловатый ритм. Вид у него был страшно самоуверенный и до смешного чопорный: он явно выхвалялся перед Марго. Изредка он поглядывал, проверяя, смотрит ли она на него.
Марго была в восторге.
Джон сыграл еще один раз на бис, потом встал со своего места, и весь оркестр поднялся вслед за ним, зааплодировав.
Когда они остались вдвоем, Марго восхитилась:
– У вас настоящий талант!
– У меня еще много талантов, о которых вы пока не догадываетесь.
Она наградила его долгим изучающим взглядом, на что он непринужденно ответил ей тем же. Подумав, Джон добавил:
– У вас будет время раскрыть их все.
Они все так же не отрывали друг от друга взгляд.
– Вы со мной еще не танцевали, – сказал он.
Она невольно улыбнулась и хотела что-то ответить, но Джон уточнил:
– Это только один из талантов, есть и другие.
Это заставило ее промолчать и снова насторожиться.
Он оказался на удивление хорошим танцором. Обычно, когда мужчины танцуют, они не обращают на свои движения большого внимания и думают только, как бы покрепче прижать к себе партнершу. Но Джон в самом деле умел танцевать.
Где-то совсем близко завыл ветер, и в танцзал подуло холодом. Отопление и изоляция исправно служили в любое другое время, но северный ветер бросил им свой ледяной вызов. В самом танцевальном зале было тепло: сюда набилось много народу, согревавшего воздух своим разгоряченным дыханием, но женщины, отлучавшиеся в туалетную комнату, возвращались, поеживаясь от холода, и жаловались Лемону, беспокоясь, найдется ли у того достаточно теплых одеял.
– За себя не волнуйтесь, любая из вас, самая замерзшая, сможет залезть под одеяло ко мне – уж я ее согрею.
Только тогда Джон наконец понял, что Лемон остался в одиночестве. Он задумался, а не ждал ли Лемон Марго и не собирался ли встретить Новый год с ней, когда уговаривал ее принять это скандальное платье там, у нее на крыльце?
Как выяснить у Лемона, не увел ли он часом у него подружку? Как подойти и спросить: «А пришла ли твоя подружка, Лемон?» Может быть, и не о ком спрашивать? Джону стало не по себе. До этого он как-то не замечал, что Лемон ходит на празднике без пары.
Неужели Лемон сохнет по Марго? Он купил ей это вызывающее платье и так долго уговаривал принять подарок... Но ведь только после того, как Джон появился на крыльце, она согласилась прийти на вечер.
Как мужчине узнать у своего друга, не отбил ли он у него женщину? Она сама пришла в библиотеку и заперла за собой дверь на ключ. Лемон узнал, что дверь была заперта. Не искал ли он Марго? И тут Джон вдруг понял, что не хочет, не может никому уступить ее.
Он объявил ее своей, когда накинул ей на плечи пиджак. Он сделал это как-то бессознательно, как нечто само собой разумеющееся. Она принадлежала ему.
Правда, пиджак пришлось накидывать на платье Марго из-за похотливого Клинта: его домогательства открыли Джону глаза, что и другие мужчины смотрят на Марго так же, как и Клинт.
Как он мог забыть, какие взгляды притягивало прозрачное платье Марго?
На ней был его пиджак. Она не отходила от него ни на шаг. Она заперлась вместе с ним в библиотеке, а потом ждала, пока он ходил в туалет, хотя могла убежать, если бы захотела. Вернувшись в танцзал, она могла бы не обращать на него ровным счетом никакого внимания.
И разошлись бы они как в море корабли: мигнули огнями в тумане и скрылись за горизонтом...
... Джон посмотрел на Марго, стоящую подле него. Она держала его под руку и следила за танцующими парами. Он тихонько позвал: «Марго».
Она быстро взглянула на него снизу вверх, на ее губах мелькнула легкая улыбка.
От этого взгляда у Джона потеплело внутри. Он спросил:
– Можете оставить за мной следующий танец?
– Ну-у... Знаете, вы так хорошо танцуете! Мне, конечно, нравится, когда вы отказываете другим женщинам, но, право, мне их жаль: вы действительно превосходный танцор.
– Просто вас легко вести, не со всеми так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Эй! Покажись-ка! Я не видал еще этого платья! Да скиньте же этот проклятый пиджак! – и следовали свистки, хлопки и прочее.
Праздник продолжался на удивление долго, и казалось, веселье никогда не кончится. Марго, запыхавшись, искала глазами, чем бы еще интересным заняться. Вдруг она заметила скучающую женщину, завистливо озирающуюся по сторонам на хохочущих гостей. Марго кинулась к ней с призывом, полным участия:
– Разве вы не слышите, как они зовут? Это вас! Идите и веселитесь!
И женщина, загоревшись, наконец пошла к остальным и тоже стала смеяться и развлекаться. Она так же, как Марго, стала кокетничать и заигрывать, что нравилось ей самой и немедленно дало свои плоды: вокруг нее тоже собрались мужчины, которые стали подыгрывать ей и подзадоривать новую участницу общего веселья. Марго заразила своим весельем всех без исключения; мужчины стали подбадривать и остальных женщин, на что те отвечали обольстительным смехом.
Удивительно, как много вдруг нашлось женщин, умеющих соблазнительно двигаться, смело и очаровательно заигрывать. Марго счастливо хлопала в ладоши, выкрикивала что-то смешное и вообще от души развлекалась. И все-таки она не слилась с галдящей толпой, а осталась рядом с беспокойно охранявшим ее Джоном.
Тогда же она узнала, что Джон умеет музицировать. Оркестр только что вернулся после перерыва, и кто-то из музыкантов позвал:
– Давай, Джон, ты должен сегодня сыграть с нами! Хотя бы одну песню.
– Так вы, оказывается, умеете играть? – восхищенно обратилась к Джону Марго.
Кто-то ответил за него:
– Еще как! И он обижается, если его не приглашают сыграть хоть что-нибудь: он любит покрасоваться.
Джон рассмеялся, покачав головой, и притворился, что не в настроении. Но люди Ковингтона привыкли к этому и не отставали.
Джон продолжал отнекиваться:
– Ну, ребята, вы же знаете, что будет. Я увлекусь музыкой и забуду про Марго, а она возьмет и обидится.
Сразу же выстроилась очередь добровольцев, пожелавших взять на себя заботу о Марго.
– Ну вот, разве можно вам доверить что-нибудь? – смеясь, сокрушался Джон.
– Не беспокойся, Клинт уже ушел, – ответили добровольцы.
Наконец кто-то догадался принести для Марго стул, который поставили прямо напротив места в оркестре, куда усаживали Джона. Так она была и в безопасности, и у него на виду, и Джон стал играть. Он играл на ложках. На ложках! Да-да, без шуток.
Никто не танцевал, все стояли вокруг оркестра и, смеясь от восторга, наблюдали за Джоном. Джон был невероятен. Он сидел важно и чинно, лихо работая ложками, перекидывал их с одного колена на другое, отбивая замысловатый ритм. Вид у него был страшно самоуверенный и до смешного чопорный: он явно выхвалялся перед Марго. Изредка он поглядывал, проверяя, смотрит ли она на него.
Марго была в восторге.
Джон сыграл еще один раз на бис, потом встал со своего места, и весь оркестр поднялся вслед за ним, зааплодировав.
Когда они остались вдвоем, Марго восхитилась:
– У вас настоящий талант!
– У меня еще много талантов, о которых вы пока не догадываетесь.
Она наградила его долгим изучающим взглядом, на что он непринужденно ответил ей тем же. Подумав, Джон добавил:
– У вас будет время раскрыть их все.
Они все так же не отрывали друг от друга взгляд.
– Вы со мной еще не танцевали, – сказал он.
Она невольно улыбнулась и хотела что-то ответить, но Джон уточнил:
– Это только один из талантов, есть и другие.
Это заставило ее промолчать и снова насторожиться.
Он оказался на удивление хорошим танцором. Обычно, когда мужчины танцуют, они не обращают на свои движения большого внимания и думают только, как бы покрепче прижать к себе партнершу. Но Джон в самом деле умел танцевать.
Где-то совсем близко завыл ветер, и в танцзал подуло холодом. Отопление и изоляция исправно служили в любое другое время, но северный ветер бросил им свой ледяной вызов. В самом танцевальном зале было тепло: сюда набилось много народу, согревавшего воздух своим разгоряченным дыханием, но женщины, отлучавшиеся в туалетную комнату, возвращались, поеживаясь от холода, и жаловались Лемону, беспокоясь, найдется ли у того достаточно теплых одеял.
– За себя не волнуйтесь, любая из вас, самая замерзшая, сможет залезть под одеяло ко мне – уж я ее согрею.
Только тогда Джон наконец понял, что Лемон остался в одиночестве. Он задумался, а не ждал ли Лемон Марго и не собирался ли встретить Новый год с ней, когда уговаривал ее принять это скандальное платье там, у нее на крыльце?
Как выяснить у Лемона, не увел ли он часом у него подружку? Как подойти и спросить: «А пришла ли твоя подружка, Лемон?» Может быть, и не о ком спрашивать? Джону стало не по себе. До этого он как-то не замечал, что Лемон ходит на празднике без пары.
Неужели Лемон сохнет по Марго? Он купил ей это вызывающее платье и так долго уговаривал принять подарок... Но ведь только после того, как Джон появился на крыльце, она согласилась прийти на вечер.
Как мужчине узнать у своего друга, не отбил ли он у него женщину? Она сама пришла в библиотеку и заперла за собой дверь на ключ. Лемон узнал, что дверь была заперта. Не искал ли он Марго? И тут Джон вдруг понял, что не хочет, не может никому уступить ее.
Он объявил ее своей, когда накинул ей на плечи пиджак. Он сделал это как-то бессознательно, как нечто само собой разумеющееся. Она принадлежала ему.
Правда, пиджак пришлось накидывать на платье Марго из-за похотливого Клинта: его домогательства открыли Джону глаза, что и другие мужчины смотрят на Марго так же, как и Клинт.
Как он мог забыть, какие взгляды притягивало прозрачное платье Марго?
На ней был его пиджак. Она не отходила от него ни на шаг. Она заперлась вместе с ним в библиотеке, а потом ждала, пока он ходил в туалет, хотя могла убежать, если бы захотела. Вернувшись в танцзал, она могла бы не обращать на него ровным счетом никакого внимания.
И разошлись бы они как в море корабли: мигнули огнями в тумане и скрылись за горизонтом...
... Джон посмотрел на Марго, стоящую подле него. Она держала его под руку и следила за танцующими парами. Он тихонько позвал: «Марго».
Она быстро взглянула на него снизу вверх, на ее губах мелькнула легкая улыбка.
От этого взгляда у Джона потеплело внутри. Он спросил:
– Можете оставить за мной следующий танец?
– Ну-у... Знаете, вы так хорошо танцуете! Мне, конечно, нравится, когда вы отказываете другим женщинам, но, право, мне их жаль: вы действительно превосходный танцор.
– Просто вас легко вести, не со всеми так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38