оставлял грязную работу эта.
Сано с любопытством, смешанным с ужасом, наблюдал, как лезвие прошло через кожу Нориёси и двинулось от солнечного сплетения вниз, к пупку.
— Крови нет? — спросил он с облегчением оттого, что избавлен от гнусного зрелища. Неровные розовые края надреза и так выглядели чрезвычайно впечатляюще. Сердце у Сано бешено колотилось. Ладони похолодели и увлажнились.
— Мертвые не кровоточат, — пояснил доктор Ито.
Мура сделал несколько надрезов, перпендикулярных первому. В один вставил инструмент с широким лезвием.
Затем он отодвинул кожу с ребер Нориёси. Сано взглянул на блестящую красную плоть, на липкие руки эта, сжимающие инструмент, и судорожно глотнул, его замутило. По лицу заструился пот, между лопаток пробежали мурашки. Сано постарался преодолеть слабость, сосредоточиться на чем-нибудь, кроме операции. Ему не удастся выставить тело Нориёси на публичное обозрение, так как обнаружатся следы вскрытия. По возвращении в управление ему придется выдать ордер на кремацию тела... Отвлечься удалось. Не в силах отвести взгляд, он увидел, как появились внутренности Нориёси. Белые блестящие ребра, двойной розово-серый пористый орган и что-то густо-красное под ним. Внизу полости лежали кольца кишок. «Словно освежеванная туша», — ощущая головокружение, подумал Сано. Похож был и запах, исходящий от трупа: сладковатый и густой.
Сано, как и его ровесники, не бывал на войне. Он, конечно, знал о ее ужасах: люди, которых обезглавливали одним ударом меча или дырявили из ружья, купленного у зарубежного варвара; отрубленные конечности; тела, расчлененные на куски. Он читал исторические хроники, слышал рассказы, передаваемые из поколения в поколение. Военная бойня всегда представлялась ему как благородная, необходимая часть мира самурая. Хладнокровное, намеренное уродование человеческого тела казалось просто неприличным. Это было осквернение в самой изощренной форме. Сано чувствовал, как скверна прилипает к коже, залезает в нос, глаза. Внутри все переворачивалось. Даже пот казался зараженным, и Сано не мог принудить себя утереть ладонью лицо, только стиснул губы, чтобы пот не попал на язык.
— Два нижних ребра справа, — сказал Ито.
Мура зажал одно ребро клещами. Услышав хруст кости — раз, другой, — Сано зажмурился. Открыв через несколько секунд глаза, он понял, почему Мура использовал повязку. Кусочки мяса алели на ткани точно против рта эта.
— Хорошо. — Ито кивнул. — Теперь сделайте разрез... здесь. — Он провел линию в воздухе над тем местом, где только что были ребра, над оголившимся участком пористого органа. — Если в нем есть вода, то она должна быть в дыхательных мешках, — пояснил доктор.
Сано быстро кивнул, опасаясь, что его вырвет при малейшей попытке сказать хоть слово. Тонкий нож коснулся легкого. Сано приготовился увидеть фонтан жидкости.
Этого не случилось. Пористый орган немного опал, словно проткнутый воздушный пузырь у рыбы.
— Воды нет. — На лице доктора появилось выражение мрачного удовлетворения. — Нориёси не утонул. Его сначала убили, а потом бросили в реку.
У Сано померкло в глазах, ноги подломились. Его вырвало.
— Ёрики Сано-сан, вам помочь?
Сано попробовал ответить, но рот наполнился желчью. Сано махнул рукой и пошатываясь вышел из комнаты. Какая тут церемония прощания! Ему необходимо на воздух. Немедленно.
Коридоры показались бесконечными, вопли заключенных — криками демонов в аду. Не помня себя, Сано выбежал из тюрьмы. Ему удалось забраться в седло и проехать половину моста. Тут его снова одолела тошнота. Он сполз с лошади, и его вырвало в ров. Но это не принесло облегчения — ощущение грязи осталось. Мечтая навеки забыть пережитое в тюрьме, Сано погнал лошадь бешеным галопом сквозь вечерний сумрак.
Словно дар богов, мелькнула вывеска: «Горячая вода». Баня. Сано ринулся к ней, бросил поводья и буквально свалился с лошади. Ворвавшись внутрь, он швырнул на прилавок несколько монет.
— Господин, цена всего восемь дзэни! — возразил служка и протянул сдачу.
Сано не обратил на него никакого внимания, схватил с прилавка кулек с мылом из рисовых отрубей, сунул служке свои мечи, чтобы приглядел, и прошел в моечный зал. В тускло освещенной, заполненной паром комнате мужчины в набедренных повязках и женщины в тонких нижних кимоно скребли себя или отмокали в глубоких ваннах. Не замечая любопытных взоров, Сано разделся, скомкал одежду и кинул в сторону. Он растирался мылом, пока не стало саднить кожу. Затем залез в ванну и несколько раз окунулся с головой. Вода была обжигающе горячей, но Сано держал глаза и рот открытыми, чтобы очиститься и изнутри.
Наконец на него снизошла умиротворенность. Он больше не ощущал себя грязным. Тяжело дыша, он выбрался из ванны и отправился в парилку и тут со стоном осознал, что его ждет в будущем.
Нориёси убили. Логика подсказывала ему, что и участь Юкико была такой же. Но так как он не мог никому рассказать о незаконном вскрытии, ему придется каким-то другим способом доказать то, что хотели скрыть от всех.
Глава 3
Сано проснулся от звука шагов за дверью своей спальни в офицерской гостинице и приподнялся с деревянного подголовника. Дверь отъехала в сторону, в комнату вошла служанка с ведром горячих углей.
— Доброе утро, ёрики-сан, — весело прощебетала она, подбросила углей в жаровню у матраса и удалилась.
Веранда, на которую выходили двери его и еще десяти номеров, скрипела и подрагивала под тяжестью торопливых ног. Коллеги Сано громко приветствовали друг друга. Он не сразу привык к утренней увертюре — дома, где он жил с родителями и одной-единственной служанкой, было гораздо тише. Поморщившись от стука в соседнем номере, он не спеша откинул толстое одеяло и встал.
К счастью, болезненное состояние, в котором он пребывал после посещения морга, прошло. Он чувствовал себя свежим, голодным и даже уверенным в том, что сумеет найти убийцу Нориёси и Юкико. Только навязчивый страх перед гневом судьи Огю да беспокойство за свое доброе имя омрачали настроение.
Укутавшись в плотное зимнее кимоно, Сано отправился в туалет, пристроенный к основному зданию. По дороге никто не встретился, что порадовало: приятельских отношений с коллегами у Сано не было.
Вернувшись в спальню, он позвал слугу, тот помог ему умыться, надеть свежие черные штаны, белое нижнее кимоно и темно-синее верхнее с черными квадратами и черным же поясом. Служанка убрала постель в шкаф, собрала вчерашнюю одежду для стирки и поправила циновки. Пока слуга смазывал маслом и укладывал ему волосы, Сано думал о том, что в сложившихся обстоятельствах есть определенные плюсы. Номер в офицерской гостинице (какое счастье, что его переселили сюда из полицейской казармы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Сано с любопытством, смешанным с ужасом, наблюдал, как лезвие прошло через кожу Нориёси и двинулось от солнечного сплетения вниз, к пупку.
— Крови нет? — спросил он с облегчением оттого, что избавлен от гнусного зрелища. Неровные розовые края надреза и так выглядели чрезвычайно впечатляюще. Сердце у Сано бешено колотилось. Ладони похолодели и увлажнились.
— Мертвые не кровоточат, — пояснил доктор Ито.
Мура сделал несколько надрезов, перпендикулярных первому. В один вставил инструмент с широким лезвием.
Затем он отодвинул кожу с ребер Нориёси. Сано взглянул на блестящую красную плоть, на липкие руки эта, сжимающие инструмент, и судорожно глотнул, его замутило. По лицу заструился пот, между лопаток пробежали мурашки. Сано постарался преодолеть слабость, сосредоточиться на чем-нибудь, кроме операции. Ему не удастся выставить тело Нориёси на публичное обозрение, так как обнаружатся следы вскрытия. По возвращении в управление ему придется выдать ордер на кремацию тела... Отвлечься удалось. Не в силах отвести взгляд, он увидел, как появились внутренности Нориёси. Белые блестящие ребра, двойной розово-серый пористый орган и что-то густо-красное под ним. Внизу полости лежали кольца кишок. «Словно освежеванная туша», — ощущая головокружение, подумал Сано. Похож был и запах, исходящий от трупа: сладковатый и густой.
Сано, как и его ровесники, не бывал на войне. Он, конечно, знал о ее ужасах: люди, которых обезглавливали одним ударом меча или дырявили из ружья, купленного у зарубежного варвара; отрубленные конечности; тела, расчлененные на куски. Он читал исторические хроники, слышал рассказы, передаваемые из поколения в поколение. Военная бойня всегда представлялась ему как благородная, необходимая часть мира самурая. Хладнокровное, намеренное уродование человеческого тела казалось просто неприличным. Это было осквернение в самой изощренной форме. Сано чувствовал, как скверна прилипает к коже, залезает в нос, глаза. Внутри все переворачивалось. Даже пот казался зараженным, и Сано не мог принудить себя утереть ладонью лицо, только стиснул губы, чтобы пот не попал на язык.
— Два нижних ребра справа, — сказал Ито.
Мура зажал одно ребро клещами. Услышав хруст кости — раз, другой, — Сано зажмурился. Открыв через несколько секунд глаза, он понял, почему Мура использовал повязку. Кусочки мяса алели на ткани точно против рта эта.
— Хорошо. — Ито кивнул. — Теперь сделайте разрез... здесь. — Он провел линию в воздухе над тем местом, где только что были ребра, над оголившимся участком пористого органа. — Если в нем есть вода, то она должна быть в дыхательных мешках, — пояснил доктор.
Сано быстро кивнул, опасаясь, что его вырвет при малейшей попытке сказать хоть слово. Тонкий нож коснулся легкого. Сано приготовился увидеть фонтан жидкости.
Этого не случилось. Пористый орган немного опал, словно проткнутый воздушный пузырь у рыбы.
— Воды нет. — На лице доктора появилось выражение мрачного удовлетворения. — Нориёси не утонул. Его сначала убили, а потом бросили в реку.
У Сано померкло в глазах, ноги подломились. Его вырвало.
— Ёрики Сано-сан, вам помочь?
Сано попробовал ответить, но рот наполнился желчью. Сано махнул рукой и пошатываясь вышел из комнаты. Какая тут церемония прощания! Ему необходимо на воздух. Немедленно.
Коридоры показались бесконечными, вопли заключенных — криками демонов в аду. Не помня себя, Сано выбежал из тюрьмы. Ему удалось забраться в седло и проехать половину моста. Тут его снова одолела тошнота. Он сполз с лошади, и его вырвало в ров. Но это не принесло облегчения — ощущение грязи осталось. Мечтая навеки забыть пережитое в тюрьме, Сано погнал лошадь бешеным галопом сквозь вечерний сумрак.
Словно дар богов, мелькнула вывеска: «Горячая вода». Баня. Сано ринулся к ней, бросил поводья и буквально свалился с лошади. Ворвавшись внутрь, он швырнул на прилавок несколько монет.
— Господин, цена всего восемь дзэни! — возразил служка и протянул сдачу.
Сано не обратил на него никакого внимания, схватил с прилавка кулек с мылом из рисовых отрубей, сунул служке свои мечи, чтобы приглядел, и прошел в моечный зал. В тускло освещенной, заполненной паром комнате мужчины в набедренных повязках и женщины в тонких нижних кимоно скребли себя или отмокали в глубоких ваннах. Не замечая любопытных взоров, Сано разделся, скомкал одежду и кинул в сторону. Он растирался мылом, пока не стало саднить кожу. Затем залез в ванну и несколько раз окунулся с головой. Вода была обжигающе горячей, но Сано держал глаза и рот открытыми, чтобы очиститься и изнутри.
Наконец на него снизошла умиротворенность. Он больше не ощущал себя грязным. Тяжело дыша, он выбрался из ванны и отправился в парилку и тут со стоном осознал, что его ждет в будущем.
Нориёси убили. Логика подсказывала ему, что и участь Юкико была такой же. Но так как он не мог никому рассказать о незаконном вскрытии, ему придется каким-то другим способом доказать то, что хотели скрыть от всех.
Глава 3
Сано проснулся от звука шагов за дверью своей спальни в офицерской гостинице и приподнялся с деревянного подголовника. Дверь отъехала в сторону, в комнату вошла служанка с ведром горячих углей.
— Доброе утро, ёрики-сан, — весело прощебетала она, подбросила углей в жаровню у матраса и удалилась.
Веранда, на которую выходили двери его и еще десяти номеров, скрипела и подрагивала под тяжестью торопливых ног. Коллеги Сано громко приветствовали друг друга. Он не сразу привык к утренней увертюре — дома, где он жил с родителями и одной-единственной служанкой, было гораздо тише. Поморщившись от стука в соседнем номере, он не спеша откинул толстое одеяло и встал.
К счастью, болезненное состояние, в котором он пребывал после посещения морга, прошло. Он чувствовал себя свежим, голодным и даже уверенным в том, что сумеет найти убийцу Нориёси и Юкико. Только навязчивый страх перед гневом судьи Огю да беспокойство за свое доброе имя омрачали настроение.
Укутавшись в плотное зимнее кимоно, Сано отправился в туалет, пристроенный к основному зданию. По дороге никто не встретился, что порадовало: приятельских отношений с коллегами у Сано не было.
Вернувшись в спальню, он позвал слугу, тот помог ему умыться, надеть свежие черные штаны, белое нижнее кимоно и темно-синее верхнее с черными квадратами и черным же поясом. Служанка убрала постель в шкаф, собрала вчерашнюю одежду для стирки и поправила циновки. Пока слуга смазывал маслом и укладывал ему волосы, Сано думал о том, что в сложившихся обстоятельствах есть определенные плюсы. Номер в офицерской гостинице (какое счастье, что его переселили сюда из полицейской казармы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77