Пока Давид был жив, Авенир и его соломенный царь не угрожали Израильскому царству.
– Если будет нужно, мы сразимся с Авениром и Иевосфеем, – сказал он через два дня своим доверенным людям. – Но я не нанесу первый удар.
Ждать долго не пришлось: стычки учащались, так как оба царства соседствовали: вдоль линии, которая шла от Иабнеел до Боф-Огла и которая отделяла царство иудеев от территории вениамитян, постоянно происходили оскорбления, разбои и убийства. Солдаты двух лагерей общались через слуг. Эта противоречивая ситуация должна была как-то разрешиться, и, когда две армии закончили движение, эмиссары Авенира назначили встречу Иоаву, который командовал основной частью армии, выставленной Давидом у озера Гаваон на территории Вениамина.
Авенир предложил каждой стороне выставить двенадцать молодых солдат для схватки. Иоав согласился и отправил двенадцать человек. Эта схватка не была необходимой, но Иоав не строил иллюзий.
Она принесла только лишние страдания: сражающиеся сошлись парами, схватили друг друга за волосы и обоюдно пронзили друг друга мечами. Никто не победил. Однако бесполезность этих смертей разожгла гнев отрядов Иоава. Схватка подходила к концу, когда они ринулись на солдат Авенира с кинжалами. Те, захваченные врасплох, неумело пытались сдержать свои позиции, но скоро были вынуждены отступить.
Азахель, брат Иоава, преследовал самого Авенира, который был значительно сильнее.
– Я сейчас убью тебя! Я сейчас убью тебя! Беги! – крикнул Авенир, не желая убивать мальчишку. Но Азахель его не слушал; он бросился на Авенира, и тот, пронзив его мечом, продолжил свой бег. Оцепенение охватило солдат Иоава, которые следовали за Азахелем. Авенир и его отряды нашли укрытие на холме Амма, который возвышался над дорогой пастбищ Гаваона. Увлекаемые Иоавом и Абисхаем, отряды Давида стали подниматься на холм. Несомненно, это напомнило Авениру отступление Саула в горы. Он вышел вперед и крикнул Иоаву:
– Эта бойня будет продолжаться вечно?
– Если ты не попросишь пощады, – закричал с презрением Иоав, – мы до зари будем преследовать тебя! Мы убьем тебя, тебя и последнего из твоих людей!
Авенир убил его брата; Иоав не собирался забывать об этом. Но так как он запросил пощады, Иоав протрубил в рог. Сражение и преследование остановилось, Авенир и вениамитяне поспешно убрались с другого склона холма, переправились через Иордан и отправились в Миханаим. Иоав сосчитал погибших: кроме брата, он потерял девятнадцать человек, убив триста шестьдесят солдат Авенира.
Это не вернуло жизни Азахеля. Иоав приказал отряду отвезти останки брата и похоронить в Вифлееме. Там женщины обмыли тело и похоронили юношу в деревне его предков. Была ночь. Иоав вернулся на заре в Хеврон, полный боли и ярости.
Победа была за Давидом, но она ничего не определяла, ничего не давала. Лишь увеличивала пролитую кровь, которой с каждым сражением становилось больше.
Глава 2
ДВЕ ИСТОРИИ ИЗ-ЗА ЖЕНЩИНЫ
– Мы уступили попытке развязать войну, и мы потеряли девятнадцать молодых людей. – говорил разгневанно Давид своим доверенным лицам. – А ты, ты потерял своего брата, ну и чего ты добился? Солдаты Иевосфея, наши соплеменники, тоже потеряли братьев и сыновей в Гаваоне.
Они слушали его, повесив голову: Эзер, Амон, Иоав и Абисхай и все другие, которые участвовали в рукопашной битве с солдатами Авенира и Иевосфея. В действительности все осталось на мертвой точке и ничего не изменилось. Все еще двое людей носили короны Израиля.
– Я не хочу больше вести войну с нашими братьями. Господь решит, что надо предпринять, – закончил Давид. Его друзья промолчали.
Но когда они вышли, их словно прорвало, они стали возмущаться.
– Если бы он показал больше решительности в отношении дома Саула, он был бы бесспорным царем двенадцати племен! – воскликнул Иоав.
– Вот что я бы хотел знать, так это причину его терпимости к ним, – сказал Эзер. – Как он может говорить, что ему доставляет горе смерть человека, который, как все знают, многократно пытался его убить? Это несерьезно!
Загадка осталась неразрешенной.
Война началась с новой силой. Не проходило ни дня, чтобы не было спора из-за колодца, пастбища, прохода тех или иных товаров. Филистимляне выжидали, пока страна иудеев, все еще слишком большая, расколется надвое и ослабеет окончательно. Но Давид оставался спокойным и упорно отказывался нападать на северные территории.
В то же время ему пришлось еще раз выслушать упреки своих близких, когда Авенир потребовал себе Риспу, наложницу Саула, хотя у нее было от Саула двое сыновей – Армони и Мемфивосфей. Стремление Авенира были понятны: взяв Риспу, он становился не просто дальним родственником Саула, но и приемным отцом двух царевичей.
Иоав описал эту опасность с большой выразительностью и пылом. Давид слушал его спокойно, а может быть, со скукой. Иоава вдохновляла жажда мести за своего брата; страсть ослепляла его.
– Мудрость Господа беспредельна, – ответил Давид. – Он найдет способ расстроить планы Авенира, если таковые есть, как ты рассказываешь.
Впрочем, планы Авенира были уже расстроены. Возвратившись с соколиной охоты, Иевосфей пошел вечером во дворец Миханаума, который был рядом с просторным жилищем Авенира, и его придворные приняли его с натянутыми лицами.
– Почему у вас лица как у сов? – спросил Иевосфей, в то время как слуги забирали охотничьи трофеи.
– Со вчерашнего вечера Риспа в доме у Авенира, – сказал один из них.
Они смотрели на него – лица, потные от доносов. Иевосфей развернулся на каблуках, спустился по лестнице, которая вела к порталу, и перешел улицу к дому Авенира. Он влетел туда, как ветер, и бросился на стражников, оторопевших от его вторжения.
– Позовите мне Авенира, – приказал он.
Его провели в огромный зал, где Авенир обычно принимал офицеров, – там стояли скамьи, стол и лежали ковры и шкуры. Генерал появился в широкой шерстяной одежде, украшенной ярко-красной материей из Тира.
– Удачная охота? – спросил он. – Какой добрый ветер принес тебя ко мне?
– Как ты осмеливаешься спать с любовницей моего отца? – крикнул Иевосфей. – Немедленно отправь эту женщину назад.
Авенир окаменел.
– Она вдова. Ты не можешь взять ее, это было бы кровосмешение. В первую очередь она принадлежит мне, – ответил он холодно.
– Отправь ее назад! – повторил Иевосфей.
– Я не мальчик, которому отдают приказания. Я был предан дому Саула, его братьям, его друзьям. Я верно служил тебе. Я мог сдать тебя в руки Давида, я этого не сделал. Но если ты будешь говорить таким тоном из-за этой женщины, я клянусь, что сделаю все, что нужно, для того, чтобы корона Давида засияла над всем Израилем и Иудеей от Дана до Вирсавии!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Если будет нужно, мы сразимся с Авениром и Иевосфеем, – сказал он через два дня своим доверенным людям. – Но я не нанесу первый удар.
Ждать долго не пришлось: стычки учащались, так как оба царства соседствовали: вдоль линии, которая шла от Иабнеел до Боф-Огла и которая отделяла царство иудеев от территории вениамитян, постоянно происходили оскорбления, разбои и убийства. Солдаты двух лагерей общались через слуг. Эта противоречивая ситуация должна была как-то разрешиться, и, когда две армии закончили движение, эмиссары Авенира назначили встречу Иоаву, который командовал основной частью армии, выставленной Давидом у озера Гаваон на территории Вениамина.
Авенир предложил каждой стороне выставить двенадцать молодых солдат для схватки. Иоав согласился и отправил двенадцать человек. Эта схватка не была необходимой, но Иоав не строил иллюзий.
Она принесла только лишние страдания: сражающиеся сошлись парами, схватили друг друга за волосы и обоюдно пронзили друг друга мечами. Никто не победил. Однако бесполезность этих смертей разожгла гнев отрядов Иоава. Схватка подходила к концу, когда они ринулись на солдат Авенира с кинжалами. Те, захваченные врасплох, неумело пытались сдержать свои позиции, но скоро были вынуждены отступить.
Азахель, брат Иоава, преследовал самого Авенира, который был значительно сильнее.
– Я сейчас убью тебя! Я сейчас убью тебя! Беги! – крикнул Авенир, не желая убивать мальчишку. Но Азахель его не слушал; он бросился на Авенира, и тот, пронзив его мечом, продолжил свой бег. Оцепенение охватило солдат Иоава, которые следовали за Азахелем. Авенир и его отряды нашли укрытие на холме Амма, который возвышался над дорогой пастбищ Гаваона. Увлекаемые Иоавом и Абисхаем, отряды Давида стали подниматься на холм. Несомненно, это напомнило Авениру отступление Саула в горы. Он вышел вперед и крикнул Иоаву:
– Эта бойня будет продолжаться вечно?
– Если ты не попросишь пощады, – закричал с презрением Иоав, – мы до зари будем преследовать тебя! Мы убьем тебя, тебя и последнего из твоих людей!
Авенир убил его брата; Иоав не собирался забывать об этом. Но так как он запросил пощады, Иоав протрубил в рог. Сражение и преследование остановилось, Авенир и вениамитяне поспешно убрались с другого склона холма, переправились через Иордан и отправились в Миханаим. Иоав сосчитал погибших: кроме брата, он потерял девятнадцать человек, убив триста шестьдесят солдат Авенира.
Это не вернуло жизни Азахеля. Иоав приказал отряду отвезти останки брата и похоронить в Вифлееме. Там женщины обмыли тело и похоронили юношу в деревне его предков. Была ночь. Иоав вернулся на заре в Хеврон, полный боли и ярости.
Победа была за Давидом, но она ничего не определяла, ничего не давала. Лишь увеличивала пролитую кровь, которой с каждым сражением становилось больше.
Глава 2
ДВЕ ИСТОРИИ ИЗ-ЗА ЖЕНЩИНЫ
– Мы уступили попытке развязать войну, и мы потеряли девятнадцать молодых людей. – говорил разгневанно Давид своим доверенным лицам. – А ты, ты потерял своего брата, ну и чего ты добился? Солдаты Иевосфея, наши соплеменники, тоже потеряли братьев и сыновей в Гаваоне.
Они слушали его, повесив голову: Эзер, Амон, Иоав и Абисхай и все другие, которые участвовали в рукопашной битве с солдатами Авенира и Иевосфея. В действительности все осталось на мертвой точке и ничего не изменилось. Все еще двое людей носили короны Израиля.
– Я не хочу больше вести войну с нашими братьями. Господь решит, что надо предпринять, – закончил Давид. Его друзья промолчали.
Но когда они вышли, их словно прорвало, они стали возмущаться.
– Если бы он показал больше решительности в отношении дома Саула, он был бы бесспорным царем двенадцати племен! – воскликнул Иоав.
– Вот что я бы хотел знать, так это причину его терпимости к ним, – сказал Эзер. – Как он может говорить, что ему доставляет горе смерть человека, который, как все знают, многократно пытался его убить? Это несерьезно!
Загадка осталась неразрешенной.
Война началась с новой силой. Не проходило ни дня, чтобы не было спора из-за колодца, пастбища, прохода тех или иных товаров. Филистимляне выжидали, пока страна иудеев, все еще слишком большая, расколется надвое и ослабеет окончательно. Но Давид оставался спокойным и упорно отказывался нападать на северные территории.
В то же время ему пришлось еще раз выслушать упреки своих близких, когда Авенир потребовал себе Риспу, наложницу Саула, хотя у нее было от Саула двое сыновей – Армони и Мемфивосфей. Стремление Авенира были понятны: взяв Риспу, он становился не просто дальним родственником Саула, но и приемным отцом двух царевичей.
Иоав описал эту опасность с большой выразительностью и пылом. Давид слушал его спокойно, а может быть, со скукой. Иоава вдохновляла жажда мести за своего брата; страсть ослепляла его.
– Мудрость Господа беспредельна, – ответил Давид. – Он найдет способ расстроить планы Авенира, если таковые есть, как ты рассказываешь.
Впрочем, планы Авенира были уже расстроены. Возвратившись с соколиной охоты, Иевосфей пошел вечером во дворец Миханаума, который был рядом с просторным жилищем Авенира, и его придворные приняли его с натянутыми лицами.
– Почему у вас лица как у сов? – спросил Иевосфей, в то время как слуги забирали охотничьи трофеи.
– Со вчерашнего вечера Риспа в доме у Авенира, – сказал один из них.
Они смотрели на него – лица, потные от доносов. Иевосфей развернулся на каблуках, спустился по лестнице, которая вела к порталу, и перешел улицу к дому Авенира. Он влетел туда, как ветер, и бросился на стражников, оторопевших от его вторжения.
– Позовите мне Авенира, – приказал он.
Его провели в огромный зал, где Авенир обычно принимал офицеров, – там стояли скамьи, стол и лежали ковры и шкуры. Генерал появился в широкой шерстяной одежде, украшенной ярко-красной материей из Тира.
– Удачная охота? – спросил он. – Какой добрый ветер принес тебя ко мне?
– Как ты осмеливаешься спать с любовницей моего отца? – крикнул Иевосфей. – Немедленно отправь эту женщину назад.
Авенир окаменел.
– Она вдова. Ты не можешь взять ее, это было бы кровосмешение. В первую очередь она принадлежит мне, – ответил он холодно.
– Отправь ее назад! – повторил Иевосфей.
– Я не мальчик, которому отдают приказания. Я был предан дому Саула, его братьям, его друзьям. Я верно служил тебе. Я мог сдать тебя в руки Давида, я этого не сделал. Но если ты будешь говорить таким тоном из-за этой женщины, я клянусь, что сделаю все, что нужно, для того, чтобы корона Давида засияла над всем Израилем и Иудеей от Дана до Вирсавии!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76