ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Добряк инженер, позабыв о сизо-лиловой расцветке собственного лица, разворошил горячую золу, подогрел воду, заварил чай, подал три кружки гостям, а майор все ощупывал и ощупывал их придирчивым взором, отчего-то не произнося ни слова…
— Говорят: совсем голодно в селах; жалуются… — покачал головой богослов, обращаясь к не то к Яровому, не то к Бергу. — Осенью мал-чуток денег подкопят — до Курбан-байрама проживут. А потом идут продавать последний скот…
Артем Андреевич шмыгал носом и, опустив голову, копошился над ранцем. Потом поднялся и протянул бедным сельчанам по бутерброду с мясным паштетом. Те немного оживились, закивали, отрывисто заговорили на своем языке — должно быть благодарили. Табарасан вновь пустился в расспросы, а старейший из путников отвечал степенно, с достойною миной, поглаживая квадратную бороденку. Лишь один командир спецназовцев, вдруг потеряв всякий интерес к пришельцам, стал безразлично оглядывать округу: повел взглядом вправо, влево; ухватил незаметную фигуру Павла, застывшего с винтовкой наготове и не забывавшего так же поглядывать по дальним сторонам…
— У меня есть сушеное мясо, — спохватился Чиркейнов, оборачиваясь к ранцу, что лежал возле молчаливого офицера.
Однако, разбираясь с мешочками, улем вдруг скосил взгляд к Яровому и таинственно зашептал:
— Костя-майор, они не из Шароя! Шарой рядом с Дагестаном и я многих оттуда знаю! Я поинтересовался: как здоровье муллы Атисова. Того Атисова, что прошлой зимой отправился на Суд к Всевышнему. А старший ответил: живет и здравствует Атисов!..
— Я давно догадываюсь, кто они, Ризван Халифович. Не беспокойтесь, — так же тихо успокоил его спецназовец.
Табарасан лишь добавил еще одно звено к тем доказательствам, что с относительной легкостью и быстротою сложились в его голове в цепочку неопровержимых фактов. И, повернувшись к пожилому продавцу крупного рогатого скота, он внезапно полюбопытствовал:
— А что это у вас с рукой, уважаемый?
— Какая? — не понял тот.
— На тыльной стороне вашей правой ладони, что за пятнышки?
Чеченец недоуменно осмотрел свою ладонь со всех сторон, вероятно не очень-то соображая, которая из них тыльная и пожал плечами:
— Не пойму, какая пятна?!
— Вот эти маленькие черные точки? — указал Константин на редкие темные крапинки, в беспорядке покрывающие основание большого и указательного пальцев. — Откуда они?
— Мой не знает… — абсолютно искренне выпучил глаза муслим.
— Что ж, придется объяснить, — усмехнулся офицер и, не сводя глаз с собеседника, немедля приступил: — Видите ли, вы, возможно и не замечали, но… при стрельбе из боевого оружия, малая часть пороха не успевает сгорать в патроннике и стволе. А потому вылетает вместе с использованной гильзой вправо, оставляя, разумеется, следы на правой руке стрелка. Именно такие следы, похожие на мелкие крапинки. Каждый раз, когда я возвращаюсь с Кавказа, моя правая ладонь, представьте, выглядит точно так же. Что скажете, уважаемый, в свое оправданье?
«Уважаемый» хлопал глазами, видно, проявив смекалку, и поняв на сей раз чуть больше чем было сказано, а именно то, что ежели не отыщет слов в оправдание, то непременно будет расстрелян этим проницательным и решительным молодым человеком. Потерянный и встревоженный вид пожилого чеченца к тому же навел панику и среди молодых единоверцев. Те заерзали; позабыв о чае и бутербродах, переглядывались и выдавали явное беспокойство.
— Я ходить в горы… — сглотнул вставший поперек горла ком пожилой, — стрелять охотничье ружье.
— Не прокатывает, — отверг сию версию русский офицер. — Порох в охотничьих зарядах другой, да и весь без остатка стволом выходит — нету там затвора. Или жители бедных чеченских сел используют самое современное нарезное промысловое оружие, по три тысячи долларов за ствол?
Теперь уж ответа и вовсе не последовало.
— К тому же, как я успел заметить, на руках ваших попутчиков абсолютно идентичные отметины, а одежонка справа в районе задниц весьма потерта и потрепана прикладами… Ладно, с этим ясно, — кивнул Яровой на возрастного кавказца и распорядился: — Ризван Халифович, прикажи-ка вон тому расстегнуть верхнюю одежку.
Богослов передал приказание; тридцатилетний чеченец ткнул кружку с остывшим чаем в снег, встал и безропотно распахнул телогрейку, обшитую сверху грубой серой холстиной. Под телогрейкой обнаружился светлый шерстяной свитер крупной вязки, заправленный в старые брюки военного образца. Засаленные брюки были туго подпоясаны черным кожаным ремнем. Кавказец высоко задрал руки и без команды обернулся на триста шестьдесят градусов, всем видом демонстрируя отсутствие оружия и ярую приверженность к пацифизму. Выполнив сию манипуляцию, убедительно уставился на чрезмерно подозрительного спецназовца…
— Пусть вытащит свитер из брюк, — мрачным голосом продолжал Костя.
«Сельчанин» повиновался.
И снова улем с инженером, будто исполняя обязанности присяжных в зале суда, услышали вывод главного обвинителя:
— А этот хмырь, помимо автомата на плече, носит за поясом пистолет. Видите: слева на светлой шерсти у талии отчетливо проступает потемневшее пятно? Это следы от ружейной смазки; масло это с одежды вовек не смыть, не отстирать.
Богослов не стал переводить сурового вердикта, да кавказец, видно, и без перевода догадался о сказанном — понурив голову, заправил в штаны свитер, накинул телогрейку и, не застегивая пуговиц, уселся на прежнее место. Взгляд его суматошно метался из стороны в сторону…
— А ты чего примолк, плюгавый? — сотрудник «Шторма» в упор воззрился на подростка, да так сверкнул глазами, что тот съежился от страху.
Через минуту пацан стоял по пояс раздетый, а Константин, указывая толстым стволом автомата на правое плечо юного бандита, просвещал гражданскую половину разведгруппы:
— Перед вами молодой «Ворошиловский стрелок», использующий старенькую снайперскую винтовку СВД или одну из модификаций устаревшей винтовки Мосина. А может быть, что совсем уж маловероятно — антикварный английский «бур». Только мощное оружие с сильной отдачей оставляет прикладами на теле новичков продолговатые синяки. Таковой на его правом плече вы и изволите наблюдать.
— Не убивай! — вдруг взвизгнул пожилой чеченец, стоявший до сей поры как изваяние, и с мертвенной бледностью на лице наблюдая за происходящим.
Он брякнулся на колени и подполз на четвереньках к русскому офицеру.
— Не убивай, руса!! Или стреляй меня одного!.. Все тебе расскажу! Все что знаю, только их не трогай! — махнул он грязной и мокрой от снега рукой на двух своих единоверцев, — Аллахом тебя заклинаю!.. Сыновья они мои. Не убивай…
Молодые кавказцы взирали на отца широко раскрытыми глазами, видимо только в эту трагичную минуту до конца осознав весь ужас своего положения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74