Но некоторым везло и через два месяца они превращались во взрослых особей. Те представляли собой твердые ульеобразные конструкции, которые не могли двигаться. Эти улья встречались на каждом шагу, на земле или деревьях
— всюду, где молодые лаймфы настигали жертву. Взрослая особь жила меньше, но была весьма плодовитой. Жила она за счет запасов, приобретенных до превращения. Всю свою короткую жизнь они проводили в непрерывном размножении. Но дети оставались в них. Они развивались в родителях и начинали их пожирать. Это останавливало размножение, но детенышей было уже так много, что она пожирали друг друга. И несмотря на все это, какая-то часть ухитрялась спастись. На этом мысли Джемисона прервались, так как «Питер» щелкнул тумблером и дверь аэрокары открылась:
— Выходите, живо!
Они спрыгнули на землю, где их уже поджидали руллы. Руллы повернулись друг к другу.
— Это они разговаривают, — прошептал Джемисон. — Им трудно говорить по-человечески.
«Клаги» повернулся к ним и сказал Айре:
— Вы свободны. Можете убираться на аэрокаре ко всем чертям, но сегодня сюда не возвращаться!
Джемисон и Айра были потрясены. Клаги сказал:
— Нет, если Джемисон остается, то и я тоже.
— Но почему? Ведь он вам не нравится!
— Это так, но… — он бешено проорал: — А, так вы знаете! Значит, вы убили племянника еще на Земле!
Джемисон предостерегающе положил руку ему на плечо. Рулл ответил:
— Ваш племянник жив. Он здесь, — он подошел к зависшему аэрокару и открыл люк — внутри лежала неподвижная фигура, похожая на «Питера».
— Он пробудет без сознания несколько часов. Мы усыпили его утром, в лагере. Так было нужно.
Это было правдоподобно. Руллы стали совещаться. Поступок Клаги выпадал из сценария. В этот момент Джемисона привлекло какое-то движение в траве, довольно далеко, но он сразу понял, что это. Это молодые лаймфы! Короткое совещание руллов окончилось и «Питер» обратился к Клаги:
— Лезьте в кар, я отвезу вас.
— А что будет с Джемисоном?
— Он останется здесь. Через час стемнеет. Когда вы прилетите за ним, он будет уже мертв.
Какой смысл? Зачем? Конечно же! Все помнят, как Клаги выступал против проекта — подозрение в любом случае падет на него. Начнется расследование и проект будет остановлен. Это в случае, если они не знают о цели проекта. Просто где-нибудь разведцентр руллов получил сведения о повышенной активности людей в этом районе и послал группу агентов. Стандартный их метод. Джемисон уголком глаз следил за движением травы. Лаймфы были уже в тридцати — сорока футах от них. Круг замкнулся. Он не медлил ни секунды. Он правильно понял план руллов
— нужно было действовать. Он подошел к Клаги и сказал:
— Ступайте в кар. В самом деле, они правы, — и шепотом: — Мы окружены лаймфами. Я замру и спасусь. Идите, — он подтолкнул Клаги. Тот немного поколебался и вошел. Джемисон прыгнул в сторону и побежал. «Они меня не убьют, это не по сценарию. Только бы отвлечь их внимание на несколько секунд».
Каждый его нерв натянулся и лопнул, и он упал в траву не в силах пошевелиться. Сознание он не потерял, но прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что случилось. Один из руллов парализовал его. Страшная мысль пришла ему в голову. Что если какой-нибудь лаймф впился в него, пока он падал и теперь пожирает его! Ослепительная вспышка света осветила уже темнеющие джунгли. Еще одна, еще! Он мог только гадать, что произошло. Шли минуты. Редели вспышки. Глаза резало, он не мог их закрыть. И через секунду он понял, что это хорошо — в поле его зрения появилась уродливая головка лаймфа. Он просеменил на маленьких ножках вблизи него. Земля ушла из под Джемисона. Он понял, что его подняли. Сначала он испугался, что это рулл, но нет — его нес на руках Клаги. Прежде чем захлопнулся люк, Джемисон мельком увидел трех руллов в футах пятидесяти от корабля. Они потеряли человеческую форму и на членистых многоногих телах тут и там блестели шишки излучателей света, с помощью которых создавалась видимость людей. И повсюду в их тела внедрялись лаймфы.
17
— Как, говорите, назвали? — переспросил польщенный Джемисон. Он был в своей каюте в корабле, летящем с Миры 23 на Землю.
— Он хотел взять ваше имя, но ему объяснили, что это будет нетактично. Так что его зовут Эфрами.
Джемисон откинулся в кресло. Он улыбнулся тому, что Эзвал хотел взять его имя. А, в принципе, это было из ряда вон выходящее событие. «Что в имени?» сказал древний поэт. Это была одна из его немногих ошибок. Люди, выйдя в космос, обнаружили много рас, которые не имели имен. Ни одна из них не создала цивилизацию. Джемисон понимал, конечно, что за сотню лет понятие «цивилизованности» было искажено до той степени, когда раса считалась тем цивилизованней, чем активней она боролась против руллов.
— Эфрами… — повторил он, — и второе?
— Джемисон. Это было возможно.
— Ха, еще один родственничек. Жене сообщили?
— Да, я ей звонил. Но она была слишком расстроена вашим исчезновением.
Он был весьма рад, что уже успел поговорить с Ведой. Поэтому он принялся непринужденно болтать с собеседником. В результате родилась идея: изготовить индикатор, который бы издавал мысленные импульсы: «Меня зовут…» и каждому индикатору присвоить имя. Миллионы таких индикаторов необходимо привезти на планету Карсона и там использовать их для лечения Эзвалов. Делать метки можно из материалов, со временем растворимых в крови. Но к этому времени каждый Эзвал уже будет знать свое имя. Несомненно, эту идею можно преподнести Совету.
Затем он соединился с одним исследовательским институтом и сообщил о том странном рисунке, парализовавшем его. Через несколько дней он снова был в своем кабинете.
— Вас хотят видеть, — позвонила секретарша.
— Да, включите, — на экране появилось взволнованное лицо жены.
— Мне звонили из Сада. Дидди ушел искать Источник Звука.
— О-о-о… — протянул Джемисон.
Он любовался ее лицом. Она и в самом деле была привлекательна, с нежной кожей и угольно-черными волосами, хотя замужество и материнство все-таки повлияли на нее.
— Веда, тебе не следует волноваться.
— Но ведь он ушел, а вокруг кишат эти руллы!
— Ведь в Саду его отпустили. Они знают, что делают.
— Но ведь его не будет всю ночь!
Джемисон медленно кивнул.
— Видишь ли, дорогая, так нужно. Это неотъемлемая часть процесса воспитания и мы должны подчиниться. Мы этого уже долго ждали… — он переменил тему разговора. — Лучше развлекись, пройдись по магазинам, купи что-нибудь, возьми… ну, сколько хочешь денег. До свидания, дорогая, и, главное, не расстраивайся!
Он встал и подошел к окну. Перед ним были здания Бюро. Проспекта и Корабля он не мог видеть, они были по другую сторону здания. Дальше простирались пригороды, далеко-далеко, до туманного горизонта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— всюду, где молодые лаймфы настигали жертву. Взрослая особь жила меньше, но была весьма плодовитой. Жила она за счет запасов, приобретенных до превращения. Всю свою короткую жизнь они проводили в непрерывном размножении. Но дети оставались в них. Они развивались в родителях и начинали их пожирать. Это останавливало размножение, но детенышей было уже так много, что она пожирали друг друга. И несмотря на все это, какая-то часть ухитрялась спастись. На этом мысли Джемисона прервались, так как «Питер» щелкнул тумблером и дверь аэрокары открылась:
— Выходите, живо!
Они спрыгнули на землю, где их уже поджидали руллы. Руллы повернулись друг к другу.
— Это они разговаривают, — прошептал Джемисон. — Им трудно говорить по-человечески.
«Клаги» повернулся к ним и сказал Айре:
— Вы свободны. Можете убираться на аэрокаре ко всем чертям, но сегодня сюда не возвращаться!
Джемисон и Айра были потрясены. Клаги сказал:
— Нет, если Джемисон остается, то и я тоже.
— Но почему? Ведь он вам не нравится!
— Это так, но… — он бешено проорал: — А, так вы знаете! Значит, вы убили племянника еще на Земле!
Джемисон предостерегающе положил руку ему на плечо. Рулл ответил:
— Ваш племянник жив. Он здесь, — он подошел к зависшему аэрокару и открыл люк — внутри лежала неподвижная фигура, похожая на «Питера».
— Он пробудет без сознания несколько часов. Мы усыпили его утром, в лагере. Так было нужно.
Это было правдоподобно. Руллы стали совещаться. Поступок Клаги выпадал из сценария. В этот момент Джемисона привлекло какое-то движение в траве, довольно далеко, но он сразу понял, что это. Это молодые лаймфы! Короткое совещание руллов окончилось и «Питер» обратился к Клаги:
— Лезьте в кар, я отвезу вас.
— А что будет с Джемисоном?
— Он останется здесь. Через час стемнеет. Когда вы прилетите за ним, он будет уже мертв.
Какой смысл? Зачем? Конечно же! Все помнят, как Клаги выступал против проекта — подозрение в любом случае падет на него. Начнется расследование и проект будет остановлен. Это в случае, если они не знают о цели проекта. Просто где-нибудь разведцентр руллов получил сведения о повышенной активности людей в этом районе и послал группу агентов. Стандартный их метод. Джемисон уголком глаз следил за движением травы. Лаймфы были уже в тридцати — сорока футах от них. Круг замкнулся. Он не медлил ни секунды. Он правильно понял план руллов
— нужно было действовать. Он подошел к Клаги и сказал:
— Ступайте в кар. В самом деле, они правы, — и шепотом: — Мы окружены лаймфами. Я замру и спасусь. Идите, — он подтолкнул Клаги. Тот немного поколебался и вошел. Джемисон прыгнул в сторону и побежал. «Они меня не убьют, это не по сценарию. Только бы отвлечь их внимание на несколько секунд».
Каждый его нерв натянулся и лопнул, и он упал в траву не в силах пошевелиться. Сознание он не потерял, но прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что случилось. Один из руллов парализовал его. Страшная мысль пришла ему в голову. Что если какой-нибудь лаймф впился в него, пока он падал и теперь пожирает его! Ослепительная вспышка света осветила уже темнеющие джунгли. Еще одна, еще! Он мог только гадать, что произошло. Шли минуты. Редели вспышки. Глаза резало, он не мог их закрыть. И через секунду он понял, что это хорошо — в поле его зрения появилась уродливая головка лаймфа. Он просеменил на маленьких ножках вблизи него. Земля ушла из под Джемисона. Он понял, что его подняли. Сначала он испугался, что это рулл, но нет — его нес на руках Клаги. Прежде чем захлопнулся люк, Джемисон мельком увидел трех руллов в футах пятидесяти от корабля. Они потеряли человеческую форму и на членистых многоногих телах тут и там блестели шишки излучателей света, с помощью которых создавалась видимость людей. И повсюду в их тела внедрялись лаймфы.
17
— Как, говорите, назвали? — переспросил польщенный Джемисон. Он был в своей каюте в корабле, летящем с Миры 23 на Землю.
— Он хотел взять ваше имя, но ему объяснили, что это будет нетактично. Так что его зовут Эфрами.
Джемисон откинулся в кресло. Он улыбнулся тому, что Эзвал хотел взять его имя. А, в принципе, это было из ряда вон выходящее событие. «Что в имени?» сказал древний поэт. Это была одна из его немногих ошибок. Люди, выйдя в космос, обнаружили много рас, которые не имели имен. Ни одна из них не создала цивилизацию. Джемисон понимал, конечно, что за сотню лет понятие «цивилизованности» было искажено до той степени, когда раса считалась тем цивилизованней, чем активней она боролась против руллов.
— Эфрами… — повторил он, — и второе?
— Джемисон. Это было возможно.
— Ха, еще один родственничек. Жене сообщили?
— Да, я ей звонил. Но она была слишком расстроена вашим исчезновением.
Он был весьма рад, что уже успел поговорить с Ведой. Поэтому он принялся непринужденно болтать с собеседником. В результате родилась идея: изготовить индикатор, который бы издавал мысленные импульсы: «Меня зовут…» и каждому индикатору присвоить имя. Миллионы таких индикаторов необходимо привезти на планету Карсона и там использовать их для лечения Эзвалов. Делать метки можно из материалов, со временем растворимых в крови. Но к этому времени каждый Эзвал уже будет знать свое имя. Несомненно, эту идею можно преподнести Совету.
Затем он соединился с одним исследовательским институтом и сообщил о том странном рисунке, парализовавшем его. Через несколько дней он снова был в своем кабинете.
— Вас хотят видеть, — позвонила секретарша.
— Да, включите, — на экране появилось взволнованное лицо жены.
— Мне звонили из Сада. Дидди ушел искать Источник Звука.
— О-о-о… — протянул Джемисон.
Он любовался ее лицом. Она и в самом деле была привлекательна, с нежной кожей и угольно-черными волосами, хотя замужество и материнство все-таки повлияли на нее.
— Веда, тебе не следует волноваться.
— Но ведь он ушел, а вокруг кишат эти руллы!
— Ведь в Саду его отпустили. Они знают, что делают.
— Но ведь его не будет всю ночь!
Джемисон медленно кивнул.
— Видишь ли, дорогая, так нужно. Это неотъемлемая часть процесса воспитания и мы должны подчиниться. Мы этого уже долго ждали… — он переменил тему разговора. — Лучше развлекись, пройдись по магазинам, купи что-нибудь, возьми… ну, сколько хочешь денег. До свидания, дорогая, и, главное, не расстраивайся!
Он встал и подошел к окну. Перед ним были здания Бюро. Проспекта и Корабля он не мог видеть, они были по другую сторону здания. Дальше простирались пригороды, далеко-далеко, до туманного горизонта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30