— Этот разговор был что-то уж очень коротким, Уэйд. Это на вас не похоже. Вы обычно так дотошны. Вы мысленно отрабатываете все детали. Расскажите мне что-нибудь о Мозге.
Это был первый из более чем дюжины вопросов, каждый из которых был задан по существу и имел отношение к делу — тем или иным образом; но Марина это только раздражало. У него не было никакого достойного внимания плана, касающегося Мозга.
В ответах Марин выдавал в основном информацию, полученную от Слэйтера. Похоже, что эта информация была обширнее, чем та, которой располагал лидер банд приппов.
Должно быть, результат допроса оказался удовлетворительным, поскольку наконец, после паузы, показавшейся бесконечной, Скаддер заявил:
— Я пришлю Дана — а вы поддерживайте со мной контакт.
— Да, — сказал Марин.
— Послезавтра ваш последний день, — сказал Скаддер. — Вы действительно оставляете все на последнюю минуту.
— У меня есть другие, не менее важные дела, — заметил Марин.
— Мне приходится отдать это дело в ваши руки, Уэйд, — Оказал Скаддер. — Но мне, разумеется, хотелось бы знать, что у вас на уме.
— Послушайте, Ральф, — с жаром проговорил Марин. — То, что я собираюсь сделать, будет иметь ценность только в том случае, если вы хорошо выполните свою часть работы. Если это не получится, то ничто уже не будет иметь значения.
С точки зрения логики это было верно. Должно быть, до Скаддера дошла истинность данного утверждения, потому что он поспешно сказал:
— Не беспокойтесь. Мы можем сделать вам эту карту и сделаем ее.
Он нажал кнопку интеркома.
— Эй, Дан, войди.
Марин испытал облегчение, ощутив на глазах повязку и осознав, что скоро он снова будет свободен. Он почувствовал, как его ведут к двери.
И в это мгновение их движение было прервано. Это был звук, приглушенный, но невероятно мощный, потому что Убежища задрожали.
Марин, слышавший этот звук и раньше, при испытании орудий, а также в старых фильмах, похолодел, на мгновение не поверив своим ощущениям, но затем это недоверие сменилось полной уверенностью. А потом…
Где-то поблизости ожил громкоговоритель, и напряженный голос заговорил: «Отправляйтесь в ближайшее Убежище. Атомная бомба только что взорвалась в секторе Группы 814 и полностью уничтожила Площадь. Отправляетесь в ближайшее Убежище и ждите дальнейших указаний. Повторяю…»
Глава 23
Сорвав повязку с глаз, Марин обернулся.
Скаддер спешил во внутреннее помещение. У двери он задержался и повернулся.
— Узнайте, где располагается Группа 814. Может быть, нам придется спасти часть нашего оборудования.., живо!
Марин мог сообщить ему, где это находится. Но в этот момент он думал только об одном.
Квартира Траска, Рива, его собственное тело…
Он стоял, застыв, но чувствуя себя спокойным. Все происходящее казалось ему отдаленным и каким-то нереальным.
Неподалеку снова ожил громкоговоритель, извергая кодовые слова, которые были ему знакомы. В переводе это означало: «Всем Руководителям Групп прибыть в Штаб Убежищ „С“.
Марин пошевелился.
— Наденьте повязку снова, — сказал он. — Мне нужно выбраться отсюда до того, как Контроль запретит полеты.
* * *
Это был военный совет, проводившийся в подземном штабе Великого Судьи.
Марин сидел на стуле перед открытой дверью. В эту дверь входили официальные курьеры вооруженных сил, приносили ему сообщения из расположенного неподалеку центра срочной связи, который военные поспешно активировали и который на время чрезвычайной ситуации принял функции по защите города у особых сил полиции, предводительствуемых Слэйтером.
Некоторые из сообщений он передавал Великому Судье. Это были обычные, исключительно краткие обзоры состояния дел на поверхности. Улицы патрулировались. Вооруженные отряды уже казнили около дюжины мародеров. Грузовики перевозили пищевые рационы чрезвычайного положения к станциям питания в Убежищах, где уже полным ходом решалась проблема обеспечения миллионов людей завтраком на следующее утро.
Самым обнадеживающим было то, что радиоактивность осадков, выпавших на город, оказалась гораздо ниже опасного уровня. Сильные ветры в верхних слоях атмосферы быстро рассеяли смертоносное облако.
Везде на местах Руководители Групп бесстрастно использовали для поддержания порядка многоуровневую систему групповой ответственности. Возврат к надповерхностной жизни будет проводиться избранными представителями каждой группы, которые станут заново занимать жилые и служебные помещения.
Таким образом, каждой группе предстояло разделиться на четыре эшелона, и до конца чрезвычайного положения на поверхности в каждый момент времени будет находиться только один.
Даже если внезапно взорвется вторая бомба, группа будет сохранена.
Однако вскоре всем присутствующим стало ясно, что угроза тотальной катастрофы миновала. Люди успокаивались. Уже виднелись мрачные улыбки, выражавшие облегчение. Марин принял несколько новых сообщений, увидел, что ничего нового в них не сообщалось, откинулся на стуле и подумал: «И что теперь?»
Ужасную ошибку уже не исправить. Отказавшись освободить Траска, он обрек на смерть и ученого, и себя. И если он не сможет каким-то образом аннулировать приговор, его скоро казнят. Но сам Траск — вернее сущность, представлявшая собой настоящего Уэйла Траска — был мертв, мгновенно уничтоженный бомбой, и вместе с ним было уничтожено, или точнее, полностью дезинтегрировано тело Дэвида Марина.
Прошло уже несколько часов с тех пор, как он покинул офис Скаддера. Память о первоначальном потрясении осталась, но последствия шока поблекли. Он был привычен к мыслям о насилии, поэтому без труда подавил страх, связанный с этой катастрофой, и приложил все усилия к тому, чтобы делать то, что должно быть сделано.
Его мышление переключалось с собственных проблем на другие вещи. Гибель тела в лаборатории уже не так его интересовала; он был теперь безвозвратно обречен на то, чтобы быть Уэйдом Траском. Он не сомневался, что против Траска будут предприняты какие-либо меры; местоположение взрыва было слишком значительным, чтобы в связи с этим событием никто не вспомнил о мятежном ученом.
Несмотря на безотлагательность решения этих задач, он поймал себя на том, что думает о чисто военных аспектах применения бомбы. Он пристально разглядывал разрушения, возникавшие на огромном телевизионном экране, занимавшем полстены, и подумал со странным задором, что уж теперь эксперты порезвятся вволю. Какова мощность этой бомбы, разорвавшейся на одной из самых известных площадей Города?
Даже сквозь развалины он видел, что площадь проявила себя достойно. Ударная волна явно пошла вверх, следуя изгибам хитроумно устроенного барьера — вверх, внутрь и на себя, и снова вверх, каждый раз разбивая на еще более мелкие куски то, что уже было разрушено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55