Как не любить того, кто всегда желал добра и кто учил добру?…“
По времени Арбузик пролетел столько же, сколько и в первый раз, но под ракетопланом расстилался все тот же безбрежный океан. „Неужели я заблудился?“ И хотя горючего хватало, чтобы возвратиться назад, все же стоило наугад рыскать над океаном.
И вдруг Арбузик увидел землю. Радость сменилась разочарованием, когда он убедился, что это не бывшая страна зеленохвостых, а сравнительно небольшой гористый остров, покрытый лесом и как бы разделенный посередине узким проливом.
Арбузик никогда прежде не видел этого острова. „Я, конечно, сбился с курса, – заключил он. – И если отклонился, так, скорее всего, к югу, возьму-ка севернее!“
Не прошло и часа, как на горизонте вновь появилась земля. Теперь Арбузик узнал очертания берегов.
Сердце его забилось от волнения: там внизу люди с нетерпением ожидают своих спасителей, считая дни! Там его друзья и товарищи, те, вместе с которыми он сражался, не страшась смерти!
Так хотелось приземлиться, так хотелось повидаться с Бомбоко, его дочерью и вызволенными из плена детьми!
Если бы Арбузик приземлился, может, вся история приняла бы совсем другой оборот, но Арбузик повернул назад, сделав на карте необходимые отметки: нужно было поскорее возвращаться на „Освободитель“.
Теперь он опять летел над гористым островом, покрытым густыми лесами. Интересно, обитаем ли остров? Арбузик сбавил скорость и стал снижаться…
И вот Арбузик с удивлением разглядел возделанные поля и виноградники, а потом увидел большой город и причал, где стояли парусные корабли…
Это было последнее, что запомнил Арбузик. Он даже не догадывался о том, что за ним тщательно следят враги, извещенные о полете Эпельсиновым. Враги выпустили в ракетоплан самонаводящийся снаряд, и снаряд взорвался близко от ракетоплана. Воздушная волна поломала оба крыла, и ракетоплан стал падать в море.
Перед глазами Арбузика вспыхнуло пламя, – он потерял сознание…
СТАРЫЙ РЫБАК КАРУОКА
Каруока редко выходил в море. Он был болен и стар. Давно пора было ловить рыбу его сыновьям, но сыновья неволею покинули родной дом. Старшего забрали в армию короля Болдуина, иноземца, поработившего страну с помощью зеленохвостых чудовищ, средний сидел в тюрьме за то, что непочтительно отозвался о сборщиках налогов, а младший скрывался где-то в горах. Он и его товарищи не пожелали признать королем Болдуина. За это им грозила смертная казнь, вот они и прятались в горах.
Болело сердце старого рыбака о своих детях.
Будь он один на свете, он, пожалуй, лег бы где-нибудь и умер. Но в доме оставались маленькие дети старшего сына, и старику приходилось кормить и поить их.
В тот вечер Каруока взял свою лодку и решил попытать счастья у прибрежных скал. Море было спокойным, и старик, не торопясь, наживил и поставил снасть на двадцать крючков – двадцать больших поплавков легли за кормой. Теперь можно было передохнуть.
Внезапно старик увидел, как с крыши королевского дворца, оставляя за собой белый след, в небо взлетел снаряд и взорвался. Прежде чем звук коснулся уха старика, с неба стало падать что-то темное. Вот это темное разделилось на две части, и обе устремились прямо на него. Старик сидел в лодке, не шевелясь. „Что будет, то будет“, – спокойно сказал он самому себе. Друг за другом оба предмета шлепнулись в воду – как раз туда, где стояла снасть. Желая проверить, цела ли она, старый Каруока стал наматывать бечевку на барабан. Ему показалось, что взяла большая рыба, – бечевка поддавалась с трудом. Но то ли увиденное подействовало на старика, то ли ему очень захотелось поймать рыбу, которую можно было обменять на хлеб, – хлеба он не брал в рот уже целую неделю, – только он взялся за барабан с тою же сноровкой и силой, как в молодые годы. Одна за одной в лодку легли небольшие ставриды и следом за ними показалось тело мальчика-утопленника. Крючок поймал его за полу куртки.
Каруока был не робкого десятка. Потому не испугался и втащил необычный улов в лодку. Он тотчас же понял, что слуги короля охотились за мальчиком. Всмотревшись в его лицо, старик понял и другое: что мальчик еще жив.
Не теряя времени, старик положил мальчика животом на свое колено – головой вниз, – чтобы удалить воду изо рта, желудка и дыхательных путей. Затем, очистив рот мальчика от водорослей, перевернул беднягу на спину и начал делать ему искусственное дыхание, упруго вдувая то в рот, то в нос свежие порции воздуха и одновременно опытной рукою растирая бок в области сердца. Шли долгие минуты. Но вот чуткие руки старика уловили первый слабый толчок пробудившегося сердца. Обрадованный старик, несмотря на усталость, продолжал ритмичный массаж и вдувание свежего воздуха в рот до тех пор, пока у мальчика не восстановилось дыхание…
Выбрав снасть, старик тотчас же погреб к берегу. Близилась ночь, и потому никто из рыбацкого поселка, вероятно, не приметил, как старик пронес на плечах спасенного мальчика.
Понимая, какая опасность ему грозит, старик спрятал „Упавшего с неба“ в соседней полуразрушенной хижине. Хозяин хижины вместе с сыновьями совсем недавно погиб во время шторма. Жену и дочерей утонувшего рыбака слуги короля Болдуина забрали за неуплату налогов в рабство. Они же разрушили хижину, не желая, чтобы в ней поселился кто-либо из бедняков. Но селиться в доме, который постигло несчастье, и без того запрещал обычай. Так и стоял он – пустой и страшный. И все обходили его стороной, за исключением дождей и ветра.
Каруока ненавидел короля Болдуина. Правда, и прежний король не отличался добротой, и прежде людям жилось трудно, но все же законы не были такими свирепыми – рабство запрещалось, и налоги люди платили по числу взрослых мужчин в доме. Болдуин восстановил рабство и завел огромную армию и полицию. Ему нужны были деньги, много денег, и он ввел налоги на всех мужчин и женщин. Бедные подданные вынуждены были платить налоги даже за тех членов семьи, которые пропали без вести. Этот жестокий закон разорял пастушеские племена, терявшие людей в обрывистых горах, и рыбаков, плативших постоянную дань штормовому морю. Кто не мог показать сборщикам налогов тело погибшего, вынужден был пять лет платить за него. Если же выяснялось, что человек не погиб, а бежал, всю семью ожидало рабство.
Спрятав в разрушенной хижине „Упавшего с неба“, Каруока отправился домой. Внуки уже спали, накрывшись рваным одеялом. Старик развел в очаге огонь, чтобы приготовить ужин. Он хотел покормить внуков рыбой, поесть сам и подкрепить силы „Упавшего с неба“.
Старик торопился, предчувствуя беду. И в самом деле, едва он положил рыбу в котел, в поселок нагрянули солдаты короля с факелами в руках.
– Эй, вы, чумазые, – кричали они, выгоняя людей из домов, – кто из вас видел, куда упал с неба сбитый самолет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
По времени Арбузик пролетел столько же, сколько и в первый раз, но под ракетопланом расстилался все тот же безбрежный океан. „Неужели я заблудился?“ И хотя горючего хватало, чтобы возвратиться назад, все же стоило наугад рыскать над океаном.
И вдруг Арбузик увидел землю. Радость сменилась разочарованием, когда он убедился, что это не бывшая страна зеленохвостых, а сравнительно небольшой гористый остров, покрытый лесом и как бы разделенный посередине узким проливом.
Арбузик никогда прежде не видел этого острова. „Я, конечно, сбился с курса, – заключил он. – И если отклонился, так, скорее всего, к югу, возьму-ка севернее!“
Не прошло и часа, как на горизонте вновь появилась земля. Теперь Арбузик узнал очертания берегов.
Сердце его забилось от волнения: там внизу люди с нетерпением ожидают своих спасителей, считая дни! Там его друзья и товарищи, те, вместе с которыми он сражался, не страшась смерти!
Так хотелось приземлиться, так хотелось повидаться с Бомбоко, его дочерью и вызволенными из плена детьми!
Если бы Арбузик приземлился, может, вся история приняла бы совсем другой оборот, но Арбузик повернул назад, сделав на карте необходимые отметки: нужно было поскорее возвращаться на „Освободитель“.
Теперь он опять летел над гористым островом, покрытым густыми лесами. Интересно, обитаем ли остров? Арбузик сбавил скорость и стал снижаться…
И вот Арбузик с удивлением разглядел возделанные поля и виноградники, а потом увидел большой город и причал, где стояли парусные корабли…
Это было последнее, что запомнил Арбузик. Он даже не догадывался о том, что за ним тщательно следят враги, извещенные о полете Эпельсиновым. Враги выпустили в ракетоплан самонаводящийся снаряд, и снаряд взорвался близко от ракетоплана. Воздушная волна поломала оба крыла, и ракетоплан стал падать в море.
Перед глазами Арбузика вспыхнуло пламя, – он потерял сознание…
СТАРЫЙ РЫБАК КАРУОКА
Каруока редко выходил в море. Он был болен и стар. Давно пора было ловить рыбу его сыновьям, но сыновья неволею покинули родной дом. Старшего забрали в армию короля Болдуина, иноземца, поработившего страну с помощью зеленохвостых чудовищ, средний сидел в тюрьме за то, что непочтительно отозвался о сборщиках налогов, а младший скрывался где-то в горах. Он и его товарищи не пожелали признать королем Болдуина. За это им грозила смертная казнь, вот они и прятались в горах.
Болело сердце старого рыбака о своих детях.
Будь он один на свете, он, пожалуй, лег бы где-нибудь и умер. Но в доме оставались маленькие дети старшего сына, и старику приходилось кормить и поить их.
В тот вечер Каруока взял свою лодку и решил попытать счастья у прибрежных скал. Море было спокойным, и старик, не торопясь, наживил и поставил снасть на двадцать крючков – двадцать больших поплавков легли за кормой. Теперь можно было передохнуть.
Внезапно старик увидел, как с крыши королевского дворца, оставляя за собой белый след, в небо взлетел снаряд и взорвался. Прежде чем звук коснулся уха старика, с неба стало падать что-то темное. Вот это темное разделилось на две части, и обе устремились прямо на него. Старик сидел в лодке, не шевелясь. „Что будет, то будет“, – спокойно сказал он самому себе. Друг за другом оба предмета шлепнулись в воду – как раз туда, где стояла снасть. Желая проверить, цела ли она, старый Каруока стал наматывать бечевку на барабан. Ему показалось, что взяла большая рыба, – бечевка поддавалась с трудом. Но то ли увиденное подействовало на старика, то ли ему очень захотелось поймать рыбу, которую можно было обменять на хлеб, – хлеба он не брал в рот уже целую неделю, – только он взялся за барабан с тою же сноровкой и силой, как в молодые годы. Одна за одной в лодку легли небольшие ставриды и следом за ними показалось тело мальчика-утопленника. Крючок поймал его за полу куртки.
Каруока был не робкого десятка. Потому не испугался и втащил необычный улов в лодку. Он тотчас же понял, что слуги короля охотились за мальчиком. Всмотревшись в его лицо, старик понял и другое: что мальчик еще жив.
Не теряя времени, старик положил мальчика животом на свое колено – головой вниз, – чтобы удалить воду изо рта, желудка и дыхательных путей. Затем, очистив рот мальчика от водорослей, перевернул беднягу на спину и начал делать ему искусственное дыхание, упруго вдувая то в рот, то в нос свежие порции воздуха и одновременно опытной рукою растирая бок в области сердца. Шли долгие минуты. Но вот чуткие руки старика уловили первый слабый толчок пробудившегося сердца. Обрадованный старик, несмотря на усталость, продолжал ритмичный массаж и вдувание свежего воздуха в рот до тех пор, пока у мальчика не восстановилось дыхание…
Выбрав снасть, старик тотчас же погреб к берегу. Близилась ночь, и потому никто из рыбацкого поселка, вероятно, не приметил, как старик пронес на плечах спасенного мальчика.
Понимая, какая опасность ему грозит, старик спрятал „Упавшего с неба“ в соседней полуразрушенной хижине. Хозяин хижины вместе с сыновьями совсем недавно погиб во время шторма. Жену и дочерей утонувшего рыбака слуги короля Болдуина забрали за неуплату налогов в рабство. Они же разрушили хижину, не желая, чтобы в ней поселился кто-либо из бедняков. Но селиться в доме, который постигло несчастье, и без того запрещал обычай. Так и стоял он – пустой и страшный. И все обходили его стороной, за исключением дождей и ветра.
Каруока ненавидел короля Болдуина. Правда, и прежний король не отличался добротой, и прежде людям жилось трудно, но все же законы не были такими свирепыми – рабство запрещалось, и налоги люди платили по числу взрослых мужчин в доме. Болдуин восстановил рабство и завел огромную армию и полицию. Ему нужны были деньги, много денег, и он ввел налоги на всех мужчин и женщин. Бедные подданные вынуждены были платить налоги даже за тех членов семьи, которые пропали без вести. Этот жестокий закон разорял пастушеские племена, терявшие людей в обрывистых горах, и рыбаков, плативших постоянную дань штормовому морю. Кто не мог показать сборщикам налогов тело погибшего, вынужден был пять лет платить за него. Если же выяснялось, что человек не погиб, а бежал, всю семью ожидало рабство.
Спрятав в разрушенной хижине „Упавшего с неба“, Каруока отправился домой. Внуки уже спали, накрывшись рваным одеялом. Старик развел в очаге огонь, чтобы приготовить ужин. Он хотел покормить внуков рыбой, поесть сам и подкрепить силы „Упавшего с неба“.
Старик торопился, предчувствуя беду. И в самом деле, едва он положил рыбу в котел, в поселок нагрянули солдаты короля с факелами в руках.
– Эй, вы, чумазые, – кричали они, выгоняя людей из домов, – кто из вас видел, куда упал с неба сбитый самолет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63