Томкинс (Tomkins, 1963) расценивал стыд как эмоцию, связанную с уменьшением нейронной активности. В частности, стыд активируется частичным снижением нейронной активности при переживании эмоции интереса—возбуждения или удовольствия—радости.
Любопытная гипотеза Томкинса о нейронных механизмах активации стыда очень важна для понимания сущности базовых эмоций. Если эта гипотеза верна, то стыд возникает только тогда, когда субъект испытывает одну из позитивных эмоций, будь то интерес или радость. И таким образом, как на нейронном, так и на психологическом уровнях стыд гораздо более тесно, чем другие отрицательные эмоции, связан с положительными эмоциями. Согласно гипотезе Томкинса, стыд активиру-
348
Глава 15
ется частичным уменьшением нейронной активности положительной эмоции, следовательно, можно ожидать, что эта положительная эмоция не угаснет окончательно, что она, наряду со стыдом, будет представлена в сознании, особенно в том случае, когда переживание стыда окажется не слишком интенсивным.
Все исследователи эмоции стыда сходятся во мнении о том, что стыд характеризуется острым повышением самоосознания. Стыд — это осознание собственной неумелости, непригодности или неадекватности в некой ситуации или при исполнении некого задания, сопровождаемое негативным переживанием — огорчением, беспокойством или тревогой. Однако, если мы предполагаем, что в сердцевине стыда лежит особый1зид обостренного самоосознания, следовательно, еще до того,лак младенец сможет испытать стыд, он должен обладать некими, хотя бы зачаточными элементами образа «Я» или Я-концепции. То есть как минимум ребенок должен уметь отличать себя от других. Известно, что способность к подобному различению на элементарном уровне начинает проявляться лишь в 4-месячном возрасте.
Для того чтобы оценить роль образа «Я.» в переживании стыда, Льюис, Салли-ван, Стэнжер и Вейс (Lewis, Sullivan, Stanger, Weiss, 1989) провели ряд экспериментов, в которых оценивалась реакция детей на зеркало. При помощи этих экспериментов исследователи предполагали определить возраст начала самоопознания и влияние, которое оказывает способность к опознанию себя на переживание стыда. Тест на самоопознание основывался на объективной оценке поведения ребенка в экспериментальной ситуации. Ситуация состояла в том, что нос ребенка незаметно пачкали румянами, а затем ребенка оставляли перед зеркалом. При этом, если ребенок глядел в зеркало и пытался прикоснуться к своему отражению, то экспериментатор предполагал, что ребенок воспринимает свое отражение как внешний объект. А если ребенок смотрел в зеркало, а затем пытался вытереть собственный нос, то экспериментатор делал вывод, что ребенок распознает в зеркальном отражении образ «Я». Подобный вывод был сделан на том основании, что поведение ребенка наглядно показывало — он знает, что нечто «неладно» с его лицом.
Для целей эксперимента Льюис с коллегами описали следующий поведенческий паттерн смущения: пристальный, внимательный взгляд, лицо сохраняет нейтральное или серьезное выражение, затем резкая приостановка вербальной и прочей активности, сопровождаемая отведением взгляда. Переживание стыда (они использовали термин «стеснение») по их мнению проявляется следующим поведенческим паттерном: улыбка, сопровождаемая отведением взгляда и движением рук, прикосновениями к волосам, одежде и лицу. Независимые наблюдатели, регистрировавшие описанные проявления эмоций, практически всегда были единодушны в оценках, надежность критериев оказалась очень высокой.
До 15-18-месячного возраста младенцы не узнавали себя в зеркальном отражении. В 15-18-месячном возрасте успешно прошли тест на самоопознание 30% детей. В возрасте 21-24 месяцев, уже 88 % младенцев, оставленные перед зеркалом с испачканным носом, продемонстрировали поведение, свидетельствующее о самоопознании. В другой экспериментальной ситуации к младенцу, усаженному на высокий стул рядом с матерью, подходил незнакомый человек. Незнакомец постепенно и исподволь приближался к младенцу, в конце концов прикасался к его руке и удалялся. При этом незнакомец никогда ничего не говорил. В этой ситуации система объективного кодирования поведения зарегистрировала настороженность или
Стыд
349
поведенческий паттерн смущения у 23 из 27 испытуемых, и лишь у двоих испытуемых были отмечены проявления стыда или неловкости. В экспериментальной ситуации с зеркалом были отмечены более частые проявления неловкости или стыда. В возрасте 22 месяцев поведенческий паттерн неловкости или стыда при виде собственного перепачканного румянами носа в зеркале демонстрировали 11 из 44 младенцев.
По мнению авторов, более частые проявления поведенческого паттерна стыда или неловкости в экспериментальной ситуации с зеркалом объясняются тем, что ситуация нацеливала ребенка на самоосознание. Это объяснение соответствует общепринятой точке Прения, согласно которой обостренное самоосознание является предпосылкой переживания стыда. Однако Льюис и ее коллеги считают, что на самом деле переживание стыда базируется на чем-то вроде знания о самом себе. Они предполагают, что, до того как ребенок окажется в состоянии испытать стыд, он должен научиться взаимоотношениям с самим собой. То есть у ребенка должен быть сформирован достаточно ясный и стабильный образ «Я», с которым ему надо научиться осознанно соотносить себя. Только после этого ребенок способен будет испытать стыд.
Очень возможно, что реакции сердечно-сосудистой системы — особенно феномен стыдливого румянца — играют значительную роль в нейрохимии стыда. Поскольку реакции сердечно-сосудистой системы отмечаются после субъективного переживания стыда, то можно предположить, что они, и в частности стыдливый румянец, исполняют регуляторную функцию при переживании стыда. Томкинс отмечал, что эффект румянца при переживании стыда цмеет в некотором смысле психологическую природу — залившееся краской лицо заставляет человека еще больше сконцентрировать на нем свое внимание, привлекает к лицу внимание окружающих, и таким образом усиливает переживание стыда.
Один из возможных источников стыда можно обнаружить, если проследить за ранним опытом общения с незнакомыми людьми. У младенца человеческое лицо вызывает, как правило, волнение и радость. Пока ребенок не научится выделять лицо матери среди лиц других взрослых, незнакомец вызывает у него желание общаться. Опознание же его лица как незнакомого подавляет интерес и радость ребенка, уменьшает стремление к общению. Ошибка узнавания, приводящая к неверной реакции на незнакомого человека, порождают стыд и смущение. Если ребенок часто переживал такие неприятные ощущения, он постепенно понимает, что встреча с незнакомцем всегда вызывает стыд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146