Похоже, вы нас совсем бросили. Мы здесь словно на необитаемом острове.
– Это длинная история, и я не уверен, что все до конца понял, – ответил Коулман. – Много заумных философских рассуждений на тему искусственной жизни и прочего. Сухой остаток таков: ваш компьютер действует по собственному разумению и в результате наворотил всю эту фигню. Во всяком случае, мистер Бич как раз сейчас пытается нейтрализовать его и полностью отключить компьютер от управления зданием, – закончил Коулман, прекрасно понимая, насколько его слова расстроят главного архитектора Решетки.
– Господи Иисусе, какого черта? Нам просто надо подождать немного, вот и все.
– Я так не думаю, мистер Ричардсон. Видите ли. Авраам аннулировал ваши авиабилеты в Лондон. Он связался с центральным компьютером ПУЛА в Сити-холле и добился, чтобы нас с сержантом Куртисом отстранили от дела. И проделал еще кучу подобных трюков. И вот результат – никого из нас не ждут сегодня вечером дома. Похоже, ваш компьютер собирается стать первым профессиональным киллером во всей Силиконовой Долине.
Коулман слышал, как Ричардсон передал эти новости Джоан и Дюку. Затем Ричардсон снова обратился к нему:
– Чья это идиотская затея, скажи, ради Христа? Нет, не говори, и так догадываюсь – наверняка этот ваш упрямый сержант. Не мог бы ты позвать Митчелла Брайана? Мне надо поговорить с человеком, который понимает, чем нам грозит это дурацкое предложение. Не хотелось бы тебя обижать, сынок, но речь идет о компьютерном оборудовании стоимостью сорок миллионов долларов, а не о каком-то паршивом калькуляторе «Касио».
Нат засунул два пальца в рот, имитируя рвоту на голову Ричардсона.
– Ладно, сейчас позову его.
Выключив «уоки-токи», Коулман направился назад в комнату правления. Теперь, когда дело вроде бы двигалось к развязке, он вспомнил о девушке, с которой собирался завтра встретиться. Ее звали Нан Такер, и она работала в компании по торговле недвижимостью. Он познакомился с ней на свадьбе своей давнишней подруги, которая еще заявила тогда, что у двух людей с такими созвучными именами – Нат и Нан – должно быть много общего. Насчет этого Коулман был не так уж уверен, но все же решил пригласить Нан на бранч в один из самых романтичных ресторанов, которые знал, – в знаменитый «Бевериваж» в районе Малибу. Это было весьма дорогое заведение. Коулман подозревал, что они с Нан не так уж и подходят друг другу, не считая, пожалуй, взаимной чисто физической привлекательности и, кроме завтрака, ничего не планировал. Он уже сильно ограничил свои сексуальные притязания в отношении женщин. К тому же он меньше всего собирался вести себя не по-джентльменски...
Услышав приглушенный шум за дверью туалетной комнаты, Коулман на секунду замедлил шаги. Он уже собирался зайти туда, когда заметил Митча, идущего по коридору к нему навстречу. Коулман направился навстречу ему и протянул Митчу «уоки-токи».
– Босс хочет побеседовать с вами. Я сообщил ему, что мистер Бич пытается заглушить взбесившийся компьютер. Ваш начальник буквально писает кипятком. Этот малый, похоже, привык крутить яйца сотрудникам или я ошибаюсь?
Митч устало кивнул в ответ.
Коулман собирался было добавить еще кое-что по адресу Рэя Ричардсона, но вместо этого резко обернулся, внимательно посмотрев в сторону туалета.
– Вы ничего не слышали?
– Вроде бы ничего особенного, – сказал Митч, прислушиваясь.
Подойдя к туалету. Коулман секунду подождал и толкнул дверь. Та не шелохнулась. Сейчас он мог сказать вполне определенно – с той стороны раздавались чьи-то приглушенные крики о помощи. Коулман опять толкнул дверь. На этот раз она легко поддалась, но, как только он переступил порог, крик, уже переросший в нечеловеческий вопль, резко оборвался странным хлопком, напомнившим звук шины, лопнувшей на мокром асфальте, или бульканье вулканической лавы. И тут же Коулман почувствовал, как в него ударила мощная струя какой-то теплой жидкости, окатившей его лицо и шею. На мгновение ему показалось, будто Митч что-то ему сказал, но Нат не расслышал, что именно. Наконец он понял, что с ног до головы облит кровью.
Как и большинство полицейских в Лос-Анджелесе, Коулману нередко доводилось участвовать в перестрелках, однажды ему даже показалось, что его ранили, вероятнее всего, из какого-то скорострельного автомата. Сейчас он неуверенно шагнул вперед, обтирая кровь с глаз, в ожидании приступа боли. Но боль не ощущалась. С трудом до него дошло, что звуки, которые он принял вначале за выстрелы, а чуть позже за стук собственного сердца, на самом деле исходили от Митча, который колотил кулаками в дверь с внешней стороны.
– Нат, с тобой все в порядке? Ты меня слышишь?
Подергав за ручку. Коулман убедился, что дверь снова заперта.
– Вроде бы да. Только, по-моему, я заперт.
– Что там случилось? – спросил Митч. – Сержант! – позвал он. – Подойдите сюда – Коулман заперт в туалете.
Когда Коулман отер кровь с лица и оглядел туалетную комнату, челюсть у него отвалилась и задрожала мелкой дрожью. Кровь покрывала абсолютно все, везде виднелись кровяные сгустки: они свисали с потолка, стекали с разбитого зеркала в мелкую раковину умывальника и, собираясь в алые ручейки, текли у его ног. Буквально за несколько секунд раковина, словно в результате кровавого прилива, заполнилась до краев. Крепко стиснув челюсти, Коулман взглянул на источник этого кровавого извержения.
В углу громоздилась куча пропитанных кровью тряпок. Рядом с ними валялась мужская нога, у основания которой еще виднелись яички и половой член. Аккуратно оторванная, словно отрезанная ножом, рука продолжала держаться за ручку водопроводного крана. На дверце одной из кабинок повисло что-то похожее на розовый галстук, но, подойдя ближе, Коулман понял, что это вовсе не галстук, а обрывок кишок. Невольно отшатнувшись, он поскользнулся и упал, оказавшись впритык с головой бывшего обладателя еще не остывших частей тела, разбросанных по всей туалетной комнате, будто после нападения акулы. Перед ним была оторванная голова Тони Левина с конским пучком волос на затылке.
– Святый Боже! – воскликнул Коулман, с отвращением оттолкнув от себя окровавленную голову. Немного прокатившись по полу, словно разбитый кокосовый орех, она остановилась, уткнувшись в неровный обрубок, который когда-то был шеей.
Веки на голове приоткрылись, и Коулман с ужасом ощутил на себе живой и пронзительный взгляд, в котором перемещались возмущение и страдание. Ноздри внезапно расширились, и, вздрогнув, Натан Коулман машинально обратился к оторванной голове:
– Господи Иисусе! Что с тобой случилось?
Ответа не прозвучало, но еще целых десять или пятнадцать секунд они смотрели друг другу в глаза, пока наконец веки на оторванной голове не опустились, словно занавес, – жизнь окончательно покинула угасший мозг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– Это длинная история, и я не уверен, что все до конца понял, – ответил Коулман. – Много заумных философских рассуждений на тему искусственной жизни и прочего. Сухой остаток таков: ваш компьютер действует по собственному разумению и в результате наворотил всю эту фигню. Во всяком случае, мистер Бич как раз сейчас пытается нейтрализовать его и полностью отключить компьютер от управления зданием, – закончил Коулман, прекрасно понимая, насколько его слова расстроят главного архитектора Решетки.
– Господи Иисусе, какого черта? Нам просто надо подождать немного, вот и все.
– Я так не думаю, мистер Ричардсон. Видите ли. Авраам аннулировал ваши авиабилеты в Лондон. Он связался с центральным компьютером ПУЛА в Сити-холле и добился, чтобы нас с сержантом Куртисом отстранили от дела. И проделал еще кучу подобных трюков. И вот результат – никого из нас не ждут сегодня вечером дома. Похоже, ваш компьютер собирается стать первым профессиональным киллером во всей Силиконовой Долине.
Коулман слышал, как Ричардсон передал эти новости Джоан и Дюку. Затем Ричардсон снова обратился к нему:
– Чья это идиотская затея, скажи, ради Христа? Нет, не говори, и так догадываюсь – наверняка этот ваш упрямый сержант. Не мог бы ты позвать Митчелла Брайана? Мне надо поговорить с человеком, который понимает, чем нам грозит это дурацкое предложение. Не хотелось бы тебя обижать, сынок, но речь идет о компьютерном оборудовании стоимостью сорок миллионов долларов, а не о каком-то паршивом калькуляторе «Касио».
Нат засунул два пальца в рот, имитируя рвоту на голову Ричардсона.
– Ладно, сейчас позову его.
Выключив «уоки-токи», Коулман направился назад в комнату правления. Теперь, когда дело вроде бы двигалось к развязке, он вспомнил о девушке, с которой собирался завтра встретиться. Ее звали Нан Такер, и она работала в компании по торговле недвижимостью. Он познакомился с ней на свадьбе своей давнишней подруги, которая еще заявила тогда, что у двух людей с такими созвучными именами – Нат и Нан – должно быть много общего. Насчет этого Коулман был не так уж уверен, но все же решил пригласить Нан на бранч в один из самых романтичных ресторанов, которые знал, – в знаменитый «Бевериваж» в районе Малибу. Это было весьма дорогое заведение. Коулман подозревал, что они с Нан не так уж и подходят друг другу, не считая, пожалуй, взаимной чисто физической привлекательности и, кроме завтрака, ничего не планировал. Он уже сильно ограничил свои сексуальные притязания в отношении женщин. К тому же он меньше всего собирался вести себя не по-джентльменски...
Услышав приглушенный шум за дверью туалетной комнаты, Коулман на секунду замедлил шаги. Он уже собирался зайти туда, когда заметил Митча, идущего по коридору к нему навстречу. Коулман направился навстречу ему и протянул Митчу «уоки-токи».
– Босс хочет побеседовать с вами. Я сообщил ему, что мистер Бич пытается заглушить взбесившийся компьютер. Ваш начальник буквально писает кипятком. Этот малый, похоже, привык крутить яйца сотрудникам или я ошибаюсь?
Митч устало кивнул в ответ.
Коулман собирался было добавить еще кое-что по адресу Рэя Ричардсона, но вместо этого резко обернулся, внимательно посмотрев в сторону туалета.
– Вы ничего не слышали?
– Вроде бы ничего особенного, – сказал Митч, прислушиваясь.
Подойдя к туалету. Коулман секунду подождал и толкнул дверь. Та не шелохнулась. Сейчас он мог сказать вполне определенно – с той стороны раздавались чьи-то приглушенные крики о помощи. Коулман опять толкнул дверь. На этот раз она легко поддалась, но, как только он переступил порог, крик, уже переросший в нечеловеческий вопль, резко оборвался странным хлопком, напомнившим звук шины, лопнувшей на мокром асфальте, или бульканье вулканической лавы. И тут же Коулман почувствовал, как в него ударила мощная струя какой-то теплой жидкости, окатившей его лицо и шею. На мгновение ему показалось, будто Митч что-то ему сказал, но Нат не расслышал, что именно. Наконец он понял, что с ног до головы облит кровью.
Как и большинство полицейских в Лос-Анджелесе, Коулману нередко доводилось участвовать в перестрелках, однажды ему даже показалось, что его ранили, вероятнее всего, из какого-то скорострельного автомата. Сейчас он неуверенно шагнул вперед, обтирая кровь с глаз, в ожидании приступа боли. Но боль не ощущалась. С трудом до него дошло, что звуки, которые он принял вначале за выстрелы, а чуть позже за стук собственного сердца, на самом деле исходили от Митча, который колотил кулаками в дверь с внешней стороны.
– Нат, с тобой все в порядке? Ты меня слышишь?
Подергав за ручку. Коулман убедился, что дверь снова заперта.
– Вроде бы да. Только, по-моему, я заперт.
– Что там случилось? – спросил Митч. – Сержант! – позвал он. – Подойдите сюда – Коулман заперт в туалете.
Когда Коулман отер кровь с лица и оглядел туалетную комнату, челюсть у него отвалилась и задрожала мелкой дрожью. Кровь покрывала абсолютно все, везде виднелись кровяные сгустки: они свисали с потолка, стекали с разбитого зеркала в мелкую раковину умывальника и, собираясь в алые ручейки, текли у его ног. Буквально за несколько секунд раковина, словно в результате кровавого прилива, заполнилась до краев. Крепко стиснув челюсти, Коулман взглянул на источник этого кровавого извержения.
В углу громоздилась куча пропитанных кровью тряпок. Рядом с ними валялась мужская нога, у основания которой еще виднелись яички и половой член. Аккуратно оторванная, словно отрезанная ножом, рука продолжала держаться за ручку водопроводного крана. На дверце одной из кабинок повисло что-то похожее на розовый галстук, но, подойдя ближе, Коулман понял, что это вовсе не галстук, а обрывок кишок. Невольно отшатнувшись, он поскользнулся и упал, оказавшись впритык с головой бывшего обладателя еще не остывших частей тела, разбросанных по всей туалетной комнате, будто после нападения акулы. Перед ним была оторванная голова Тони Левина с конским пучком волос на затылке.
– Святый Боже! – воскликнул Коулман, с отвращением оттолкнув от себя окровавленную голову. Немного прокатившись по полу, словно разбитый кокосовый орех, она остановилась, уткнувшись в неровный обрубок, который когда-то был шеей.
Веки на голове приоткрылись, и Коулман с ужасом ощутил на себе живой и пронзительный взгляд, в котором перемещались возмущение и страдание. Ноздри внезапно расширились, и, вздрогнув, Натан Коулман машинально обратился к оторванной голове:
– Господи Иисусе! Что с тобой случилось?
Ответа не прозвучало, но еще целых десять или пятнадцать секунд они смотрели друг другу в глаза, пока наконец веки на оторванной голове не опустились, словно занавес, – жизнь окончательно покинула угасший мозг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121