– Да, Великий Камера. Владелец величайшего…
– Хочешь сказать, что наездник руководит аттракционом?
– Да. Но, как Великий Камера, несомненно, узнал за свою долгую жизнь, первый цирк был организован наездником, Филиппом Эстлеем…
– Зазывала, ты смеешь учить меня истории цирка?
Зазывала низко поклонился:
– Нет-нет, Великий Камера. Если позволишь повторить…
– Нет! – Камера поднял руку. – Не это. Что у него за аттракцион?
– Будет Джеда, Герой и Император конников, на принадлежащей самому Хгмиду четверке белых жеребцов. Воздушные гимнасты Джаветты представляют Тессию и сальто-мортале в пять оборотов. Потом Семья Рум и их Большие Слоно-ящеры представляют Мамута и…
– Стой, зазывала. Слоноящеры?
– Аттракцион больших животных, Великий Камера, со свирепыми чудовищами из болот Аркадии, укрощенными и дрессированными маленьким мальчиком, который…
– Продолжай. Что еще?
– Великие Риетты, канатоходцы, поразят толпу четырехуровневой пирамидой. Йаруз, отважный укротитель львов, представит зрелище отчаянной…
– Зазывала, я никогда не слышал ни одного из этих имен. Что это за люди, притязающие на воскрешение цирка? – Камера поскреб лысую голову и на мгновение задумался. – На самом деле я вообще не помню, видел ли канатоходца хоть раз в жизни. Как и воздушных гимнастов, не говоря уже об этих ящерах. Это что, какая-то шутка?
– Клянусь жизнью, Великий Камера. Аттракционы сейчас монтируются на Большой Арене.
– Куулис, несомненно, знает об этом.
– Да, конечно. Инспектор Большой Арены заплатил десять тысяч мовиллов за честь представить Большой Аттракцион Хамида.
– Говоришь, Куулис заплатил за честь?
– Я сам оформлял договор.
Камера потер подбородок:
– Куулис расстался с деньгами, это значит, что он ожидает возврата еще большей суммы.
– Это правда, Великий Камера. В уплату Куулис получит четверть всех сборов.
– И полагаю, зазывала, Хамид, кем бы он ни был, ищет клоунов, да?
– Цирк – самое подходящее место для клоуна, Великий Камера. Разве я не прав?
Камера кивнул. Много лет назад он выступал в цирке – очень убогом, на одной из последних на Момусе ярмарок. Это был прекрасный, почти духовный опыт.
– Я хорошо… нет, великолепно зарабатываю, выступая один, сам по себе, на площадях Тарзака. Сколько заплатил бы этот Хамид, если бы я снизошел одолжить свое имя и талант для его программы?
Зазывала ухмыльнулся и покачал головой:
– Великий Камера не понимает. Поскольку ты мастер-клоун Момуса, Великий Хамид предоставит тебе рекламу всего за тысячу мовиллов.
– Я должен заплатить, чтобы выступить?
–Да.
– Что за ерунда? Ты сам сказал, что я мастер-клоун Момуса!
– Верно, верно, Великий Камера. – Зазывала потер руки. – Но ведущий клоун Большого Аттракциона Хамида будетмастером-клоуном Момуса.
Камера кивнул:
– Ясно. Куулиса убедили подобной же логикой?
– Великий Куулис также получает четверть сборов. Ты, Великий Камера, получишь полпроцента за свои медяки.
– А Куулис получит двадцать пять, заплатив десять?
– У Куулиса есть еще и Арена.
– Хм-м. – Камера потянулся под стол, вытащил из-под него кошелек и бросил перед зазывалой. – Прежде чем ты возьмешь эти медяки, ответь на один вопрос.
– Если смогу, Великий Камера.
– Цирки на Момусе умерли из-за отсутствия зрителей. Этот Хамид нашел решение?
Зазывала пожал плечами:
– Великий Камера, когда я задал этот же вопрос Великому Хамиду, его ответ был загадочен.
– Он же не рассчитывает на солдат, а? Алленби не пустит их на планету.
– Великий Камера, он только посмотрел вверх и сказал: «Зрители обеспечены».
Куулис посмотрел на старика, сидящего на низком каменном барьере, окружающем Большую Арену. Хамид смотрел на манеж. Инспектор Арены оглянулся на Джеду и Даввика, пожал плечами и попытался еще раз.
– Хамид, я говорил не только с Дисусом, но и с самим Великим Алленби. Он не растрогался; солдаты останутся на спутниках.
Хамид шевельнул губами:
– Алленби видел парад-алле?
Куулис вздохнул:
– Это не имеет значения.
– Если бы Алленби видел парад, он не смог бы отказывать цирку в жизни.
– Хамид, Алленби заботится обо всей планете Момус. В отличие от нас, цирк для него не весь мир.
– Нас?
Куулис, казалось, обиделся.
– Да, нас.
– Если цирк умрет, Куулис, у тебя все равно останется Большая Арена. У нас не останется ничего.
Куулис плюнул в опилки.
– Хамид, ты не понимаешь. Ради твоего цирка я разорил семью.
– За четверть сборов.
– Без зрителей это двадцать пять процентов от нуля. – Куулис хлопнул руками по ногам. – Без солдат твой цирк – и моя Арена – пропадут. Это и мой мир, Хамид!
Старик поднял голову и кивнул:
– Я должен извиниться перед тобой, Куулис. – Он потянулся за кошельком, потом пожал плечами. – Но я стольким людям должен за очень многое.
Куулис улыбнулся и сел рядом со старым наездником, потрепав его по колену.
– Я запишу это на твой счет.
Джеда поднял руку, потом опустил ее:
– У нас нет медяков, отец. Я не вижу иного выхода.
Старик повернулся к лесорубу:
– Что ж, Даввик, будь по-твоему. Кони… твои.
Даввик посмотрел вниз и покачал головой:
– Это не то, чего я хочу, Хамид. Поверь, я бы предпочел, чтобы ты сохранил их. – Он кивнул на больших ящеров, дрессируемых на дальней стороне Арены, потом наверх, где униформисты устанавливали опорные стойки для проволоки и трапеции. – Но ни мои желания, ни твоя воля не накормят артистов и животных.
Хамид кивнул:
– Заботься о них, Даввик.
Джеда подошел к Хамиду и ласково положил руку на плечо старика:
– Я буду там, отец. И присмотрю за ними.
Старик посмотрел сыну в лицо:
– Ты пойдешь с Даввиком?
Джеда кивнул:
– Я наездник, а… в твоем цирке нет коней.
– Я буду хорошо платить ему, Хамид. – Даввик обнял Джеду за плечи. – А если твой цирк все-таки заработает, я продам тебе коней обратно.
– Спасибо, Даввик.
Лесоруб кивнул, потом повернулся к Джеде:
– Нам надо идти.
– До свидания, отец.
Хамид, закрыв глаза, накрыл руку сына своей и сжал ее. Потом он услышал удаляющиеся шаги. Куулис покачал головой:
– После того, как мы отсыплем немного мовиллов кредиторам, мы сможем прожить на медяки Даввика еще месяц, – возможно, меньше. А потом?
– У меня в голове пусто, как в кошельке, Куулис… – Старик поднял голову и увидел, как на платформе, установленной на мачте, униформист изображает, будто оступается с проволоки. Он споткнулся, но быстро схватился за стойку позади платформы. Куулис вскочил и поднес к губам сложенные рупором руки.
– Сломаешь шею, дурак, и сам потом оплачивай свои похороны!
Куулис повернулся и увидел, что Хамид ковыляет на костылях прочь.
– Быстро, Куулис! Собери труппу. Торопись!
Старший сержант Левек осмотрел индикаторы и отрегулировал настройку, едва касаясь кнопок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55