– Я могу уехать в Италию, на виллу Велата, – проговорила она. – Я оставлю для тебя сообщение на автоответчике.
– Обещаешь? – спросил он, завязывая галстук.
– Обещаю, – она улыбнулась. – Увидимся скоро, Орландо.
ГЛАВА 16
Майк Престон читал открытку от Лорен Хантер пятый раз. На открытке был плавательный бассейн в Хокни; на изумрудной зелени воды – золотистые блики солнечного света. На обороте было написано:
«Моя мама всегда говорила, что вежливость требует написать открытку со словами благодарности. Но мне действительно этого хочется. Я действительно была очень рада познакомиться с вами. Удачи вам в вашем путешествии по Европе. Я надеюсь, что вы найдете пропавшую наследницу.
С любовью, Лорен».
Майк был тронут.
Взяв трубку, он набрал ее номер. Раздались гудки, но никто не подходил к телефону. Тогда он набрал номер в Медисоне, Висконсин. На этот раз трубку взяли уже на втором звонке.
– Тетя Марта? – сказал Майк. – Как дела?
– Все так же, Майк, хотя ты мог бы убедиться в этом и собственными глазами, если бы был в силах покинуть свою развеселую компанию и приехать домой.
Ее голос был резким, и он усмехнулся; тетя Марта сперва всегда хотела выговориться: сейчас он услышит о недостатках нового священника в церкви, и о новой, слишком смелой шляпке Джоанны Хэндпачер, и что Мэри Гриффит сделала свою мать бабушкой в третий раз, и когда же он сам наконец найдет себе респектабельную даму, а ее сделает двоюродной бабушкой? Наконец, она скажет что-нибудь об обществе ее приятельниц, которые всегда хотят получить его автограф. На ее взгляд, автографы – это глупость, и почему, собственно, они постоянно пристают к ней с этим, хотела бы она знать…
– Ну, ну, тетя Марта, – сказал он, добродушно смеясь. – Ты же знаешь, что гордишься мной.
– Горжусь? Конечно, я горжусь… Но как же быть с твоей женитьбой? Все мне твердят, что тебе тридцать семь лет – словно я нуждаюсь в их напоминаниях!
Он почти видел, как она улыбалась, разговаривая с ним; ее короткие темные волосы красиво и мягко завиты, серебряные прядки на висках гордо выставлены – она очень гордилась, что у нее естественный цвет волос. Большинство ее приятельниц были уже совершенно седыми или, как она насмешливо говорила, тратили уйму денег на салоны красоты, крася там волосы в немыслимый нелепый голубой цвет.
– Возраст – это состояние ума, – всегда говорила она Майку. – Это не имеет никакого отношения к тому, как ты выглядишь. – Он вспомнил это сейчас, думая о Лорен.
– Что у тебя на плите, тетя Марта? – перебил он ее. – Замечательно пахнет.
Та рассмеялась – звонко, весело, заразительно.
– Глупыш, – упрекнула она его. – Это же твое любимое тушеное мясо.
– Тетя Марта, я не ел его уже вечность. Приготовь в следующий раз, ладно?
– Скучно без тебя, – сказала она. – Когда он будет – этот «следующий раз»?
Майк вздохнул. – Увы, дорогуша, не скоро. Днем я улетаю в Нью-Йорк, оттуда в Лондон, а потом в Женеву. Дела!
– Хорошие города ты выбрал для своих дел. Новая книга, что ли?
Он объяснил. – Тут такая темная история, я только-только начинаю разбираться. Я ловлю пропавшего наследника или наследницу – состояния, которое до сих пор остается загадкой, – сказал он, смеясь.
– Ну и что? – спросила она. – Какое дело до этого наследникам? Их, наверно, интересуют ее деньги, а не то, откуда они появились.
Майк опять засмеялся.
– Во всяком случае, я еду в Европу, чтобы во всем разобраться.
– Ну что ж, удачи тебе, сынок. Приезжай ко мне, когда вернешься, ладно?
Майк колебался.
– Тетя Марта?
– Да? В чем дело, Майк? Я вижу, как Милли Хатчинс идет по тропинке – она идет к обеду… ничего, дверь открыта, она войдет сама.
– Тетя Марта, я встретил девушку… здесь, в Лос-Анджелесе, – на другом конце провода было молчание, и он поспешил продолжить, – я имел в виду, что едва знаю ее. Я видел ее всего один раз, но… в ней что-то есть…
– Господи, спасибо тебе за это! – воскликнула тетя Марта, смеясь. – Привези ее с собой сюда, когда соберешься приехать.
Он усмехнулся с облегчением; он не знал, почему заговорил об этом, но ощутил спокойствие, когда выразил свои чувства словами.
– Я подумаю об этом, – ответил он весело, прежде чем она повесила трубку.
Все еще улыбаясь, он посмотрел на чемодан, лежавший на кровати. Что ж, пора укладываться. Самолет вылетает через два часа – ему лучше поторопиться. Его заметки о Поппи Мэллори, сделанные при помощи дневников Розалии и Энджел, лежали на столе. Он встал и подошел к ним, глядя в задумчивости на исписанные листки. Это забавно, но он чувствовал такую же нежность к Поппи, как и к Лорен, и, Бог свидетель, обе они заслуживали сочувствия.
ГЛАВА 17
1886, Калифорния
Ник рассматривал маленькую рыжеволосую девочку, стоявшую у кассы кондитерского магазина мистера Прайса. Она сосредоточенно кусала губы, разглядывая блестящие баночки с анисовыми шариками и карамельками. Ошибки быть не могло – это была дочка Джэба Мэллори; она была похожа на него, как две капли воды.
– Два пакетика лакричных конфет и баночку анисовых шариков, пожалуйста, – сказала малышка, протягивая руку с монетками.
– Не хватает одного цента, девочка, – улыбнулась миссис Прайс. – Боюсь, тебе придется выбрать что-нибудь другое.
– Позвольте мне, – Ник положил недостающий цент на тарелочку. Поппи посмотрела на него изумленно.
– Но как я смогу вернуть вам, – спросила она с сомнением. – Я вас не знаю.
– Но я знаю тебя – и я знал твою маму, – ответил Ник, улыбаясь. – Тебя зовут Поппи, ведь так?
Она улыбнулась ему в ответ.
– Откуда вы знаете?
– Ты выглядишь совсем как… Ник – заколебался – ему не хотелось упоминать Джэба. – У твоей мамы тоже были рыжие волосы, – закончил он.
– Правда? Я похожа на нее? – ее глаза округлились от приятного удивления. – Никто никогда не говорил мне, что у моей мамы были рыжие волосы!
Ник нахмурился, когда услышал, что она сказала.
– А как вас зовут? – спросила Поппи.
– Ник Констант.
Она разразилась смехом.
– Но у меня была деревянная лошадка по имени Ник. Папа назвал ее так потому, что у него был друг, который… – она внезапно она закрыла рот ладошкой; ведь она не может сказать ему, что папа называл его безмозглым жеребцом. – О, это был очень красивый конь, – добавила она извиняющимся тоном, – и я очень люблю его. Он в Сан-Франциско.
Она неуверенно стояла у кассы, пока Ник делал кое-какие покупки, и миссис Прайс упаковывала их в бумажные мешочки.
– Для кого эти конфеты? – спросила Поппи, запустив свою ручку в пакетик с карамельками.
– Это – подарки для моей дочурки, Энджел.
– Энджел! – она нахмурилась. – Какое забавное имя. Сколько ей лет?
– Столько, сколько и тебе – шесть, – он улыбнулся, беря мешочки.
– Я не знаю ни одной девочки моего возраста, – сказала Поппи важно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96