Садовник с женой – те оба, семейной парой, служили у достопочтенного Генри Уорнера, садовник и сейчас работает в доме приходского священника. Старина Харрис. Нет, он не бывает в баре по вечерам. Он член общества трезвости. Живет в домике неподалеку от церкви. Нет, жена у него умерла. Он живет с замужней дочерью. Большой любитель выращивать розы, каждый год получает призы на местной цветочной выставке.
Блэк допил кружку пива и удалился. Вечер был еще ранний. Он сбросил личину описателя старинных гемпширских церквей и принял роль коллекционера гемпширских роз. Старого Харриса он застал в саду, тот курил трубку. Вдоль изгороди росли ряды роз. Блэк остановился полюбоваться ими. Завязался разговор.
Понадобился чуть не целый час, чтобы перевести его с роз на прежних викариев, с прежних викариев – на Уорнера, с Уорнера – на миссис Уорнер, а с миссис Уорнер – на Мэри Уорнер. В конце концов перед Блэком развернулась вся картина, но в ней не было ничего нового. Повторение той же истории, которую он слышал в деревне.
Достопочтенный Уорнер был человек суровый, слова приветливого не дождешься, на похвалы скуп. Садом не интересовался. Чванливый, надутый, но чуть что не так – в пух и прах готов тебя разнести. Вот женушка у него была совсем другая. Такая жалость – умерла. Мисс Мэри тоже была приятная девочка. Жена садовника души не чаяла в мисс Мэри. Вот уж ничуть не надутая и не спесивая.
– Наверное, достопочтенный Уорнер отказался от прихода потому, что ему было одиноко после смерти миссис Уорнер? – спросил Блэк, протягивая Харрису сигареты.
– И вовсе не потому. А из-за здоровья мисс Мэри, когда ей велели жить за границей после тяжелого ревматизма. Вот они и уехали в Канаду, и больше мы о них не слыхали.
– Ревматизм? – повторил Блэк. – Неприятная штука.
– Но здешние постели тут ни при чем, – продолжал старый садовник, – моя жена все проветривала, обо всем заботилась, как и при жизни миссис Уорнер. Нет, мисс Мэри заболела в школе. Помню, я еще сказал жене, мол, викарию надо бы в суд подать на тамошних учителей за недогляд. Девочка чуть не умерла.
Блэк потрогал лепестки розы, сорванной для него садовником, и аккуратно всунул ее в петлицу.
– Отчего же викарий не подал в суд на школу? – спросил он.
– А мы не знаем – подал или нет, он нам не докладывал. Велел только упаковать вещи мисс Мэри и отослать в Корнуолл по адресу, который дал, а потом упаковать также и его вещи и одеть чехлами мебель, и не успели мы оглянуться, как приехал громадный фургон, мебель забрали и увезли не то на склад, не то на продажу. Мы слыхали потом, что мебель продали, а викарий отказался от прихода и они перебрались в Канаду. Моя жена очень беспокоилась о мисс Мэри: ни словечка мы больше не получали ни от нее, ни от викария, а ведь столько лет у них прослужили.
Блэк согласился с тем, что им отплатили черной неблагодарностью.
– Так, значит, школа была в Корнуолле? – заметил он. – Там ревматизм немудрено подхватить – очень сырая местность.
– Да нет, сэр, – поправил его старый садовник. – Мисс Мэри поехала в Корнуолл на излечение. Карнлит – так, кажется, называлось местечко. А в школе она училась в Хайте, в графстве Кент.
– И у меня дочка в школе неподалеку от Хайта, – с легкостью соврал Блэк. – Надеюсь, это не там. Как называлась школа мисс Мэри?
– Не могу вам сказать, сэр, – Харрис покачал головой, – давно это было. Но, помнится, мисс Мэри рассказывала, что местечко красивое, прямо на берегу моря, очень ей там было хорошо, спортом нравилось заниматься.
– Вот что, – протянул Блэк, – значит, не то место. Дочкина школа далеко от моря. Забавно, как люди вечно все перепутают. Как раз сегодня вечером в деревне поминали мистера Уорнера… вот ведь как бывает – стоит услышать чье-нибудь имя, тут же услышишь его опять… и кто-то сказал, мол, в Канаду они уехали потому, что дочка сильно пострадала в железнодорожной катастрофе.
Харрис с презрением засмеялся.
– Эти пьяницы чего только не наговорят, когда пива надуются. Железнодорожная катастрофа – ишь чего придумали. Да вся деревня в то время знала, что у нее ревматизм. Викарий чуть не рехнулся с расстройства, когда его вдруг в школу вызвали. Никогда не видал, чтобы человек так с ума сходил. Чего скрывать, мы с женой до той поры и не думали, чтоб он так мисс Мэри любил. Обыкновенно он и внимания ей не уделял, так мы считали. Она материна дочка была. Но тут на нем лица не было, когда он воротился из поездки, и он сказал моей жене, что Бог покарает директора школы за преступное небрежение. Так и сказал: преступное небрежение.
– А может, у него совесть была неспокойна, – предположил Блэк, – вот он и обвинял в небрежности школу, потому что в глубине души винил себя?
– Может, и так, – согласился Харрис, – может, и так. Он завсегда виноватых искал.
Блэк решил, что теперь самое время перейти от Уорнера обратно к розам. Он задержался еще минут на пять, записал несколько сортов роз, которые рекомендуется сажать любителям вроде него, желающим быстрых результатов, попрощался и вернулся в гостиницу. Он выспался и сел на первый утренний поезд в Лондон. Раздобыть еще какие-то сведения в Лонг Коммоне он не рассчитывал. В тот же день он отправился поездом в Хайт. На сей раз он не стал беспокоить местного священника, а обратился к управляющей гостиницей.
– Я ищу тут, на побережье, подходящую школу для моей дочери, – сказал он. – Говорят, в здешних краях есть недурные школы. Может, вы мне посоветуете какую– нибудь из них?
– Охотно, – ответила управляющая, – в Хайте имеются две отличные школы. Одна принадлежит мисс Брэддок и расположена на вершине холма, ну а другая, конечно, Сент-Биз, школа с совместным обучением, стоит прямо на берегу. У нас в гостинице обычно останавливаются родители тех детей, которые учатся в Сент-Бизе.
– С совместным обучением? – переспросил Блэк. – И там всегда так было?
– Со дня основания, уже тридцать лет, – отвечала управляющая. – Мистер и миссис Джонсон по-прежнему во главе, хотя, конечно, уже немолоды. Дело там поставлено очень хорошо, атмосфера безукоризненная. Я знаю, у некоторых людей есть предубеждение против школ с совместным обучением, будто бы девочки от этого делаются мужеподобными, а мальчики – женственными, но я сама ничего подобного не замечала. Дети как дети, выглядят веселыми, и к тому же их там держат только до пятнадцати. Если хотите, я могу устроить вам свидание с мистером или миссис Джонсон. Я их хорошо знаю.
Блэк заподозрил, что она получает комиссионные за учеников, которых поставляет для школы.
– Большое спасибо, – ответил он, – я буду вам очень признателен.
Встреча была назначена на следующее утро в половине двенадцатого.
Блэка удивило, что в Сент-Бизе обучение совместное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Блэк допил кружку пива и удалился. Вечер был еще ранний. Он сбросил личину описателя старинных гемпширских церквей и принял роль коллекционера гемпширских роз. Старого Харриса он застал в саду, тот курил трубку. Вдоль изгороди росли ряды роз. Блэк остановился полюбоваться ими. Завязался разговор.
Понадобился чуть не целый час, чтобы перевести его с роз на прежних викариев, с прежних викариев – на Уорнера, с Уорнера – на миссис Уорнер, а с миссис Уорнер – на Мэри Уорнер. В конце концов перед Блэком развернулась вся картина, но в ней не было ничего нового. Повторение той же истории, которую он слышал в деревне.
Достопочтенный Уорнер был человек суровый, слова приветливого не дождешься, на похвалы скуп. Садом не интересовался. Чванливый, надутый, но чуть что не так – в пух и прах готов тебя разнести. Вот женушка у него была совсем другая. Такая жалость – умерла. Мисс Мэри тоже была приятная девочка. Жена садовника души не чаяла в мисс Мэри. Вот уж ничуть не надутая и не спесивая.
– Наверное, достопочтенный Уорнер отказался от прихода потому, что ему было одиноко после смерти миссис Уорнер? – спросил Блэк, протягивая Харрису сигареты.
– И вовсе не потому. А из-за здоровья мисс Мэри, когда ей велели жить за границей после тяжелого ревматизма. Вот они и уехали в Канаду, и больше мы о них не слыхали.
– Ревматизм? – повторил Блэк. – Неприятная штука.
– Но здешние постели тут ни при чем, – продолжал старый садовник, – моя жена все проветривала, обо всем заботилась, как и при жизни миссис Уорнер. Нет, мисс Мэри заболела в школе. Помню, я еще сказал жене, мол, викарию надо бы в суд подать на тамошних учителей за недогляд. Девочка чуть не умерла.
Блэк потрогал лепестки розы, сорванной для него садовником, и аккуратно всунул ее в петлицу.
– Отчего же викарий не подал в суд на школу? – спросил он.
– А мы не знаем – подал или нет, он нам не докладывал. Велел только упаковать вещи мисс Мэри и отослать в Корнуолл по адресу, который дал, а потом упаковать также и его вещи и одеть чехлами мебель, и не успели мы оглянуться, как приехал громадный фургон, мебель забрали и увезли не то на склад, не то на продажу. Мы слыхали потом, что мебель продали, а викарий отказался от прихода и они перебрались в Канаду. Моя жена очень беспокоилась о мисс Мэри: ни словечка мы больше не получали ни от нее, ни от викария, а ведь столько лет у них прослужили.
Блэк согласился с тем, что им отплатили черной неблагодарностью.
– Так, значит, школа была в Корнуолле? – заметил он. – Там ревматизм немудрено подхватить – очень сырая местность.
– Да нет, сэр, – поправил его старый садовник. – Мисс Мэри поехала в Корнуолл на излечение. Карнлит – так, кажется, называлось местечко. А в школе она училась в Хайте, в графстве Кент.
– И у меня дочка в школе неподалеку от Хайта, – с легкостью соврал Блэк. – Надеюсь, это не там. Как называлась школа мисс Мэри?
– Не могу вам сказать, сэр, – Харрис покачал головой, – давно это было. Но, помнится, мисс Мэри рассказывала, что местечко красивое, прямо на берегу моря, очень ей там было хорошо, спортом нравилось заниматься.
– Вот что, – протянул Блэк, – значит, не то место. Дочкина школа далеко от моря. Забавно, как люди вечно все перепутают. Как раз сегодня вечером в деревне поминали мистера Уорнера… вот ведь как бывает – стоит услышать чье-нибудь имя, тут же услышишь его опять… и кто-то сказал, мол, в Канаду они уехали потому, что дочка сильно пострадала в железнодорожной катастрофе.
Харрис с презрением засмеялся.
– Эти пьяницы чего только не наговорят, когда пива надуются. Железнодорожная катастрофа – ишь чего придумали. Да вся деревня в то время знала, что у нее ревматизм. Викарий чуть не рехнулся с расстройства, когда его вдруг в школу вызвали. Никогда не видал, чтобы человек так с ума сходил. Чего скрывать, мы с женой до той поры и не думали, чтоб он так мисс Мэри любил. Обыкновенно он и внимания ей не уделял, так мы считали. Она материна дочка была. Но тут на нем лица не было, когда он воротился из поездки, и он сказал моей жене, что Бог покарает директора школы за преступное небрежение. Так и сказал: преступное небрежение.
– А может, у него совесть была неспокойна, – предположил Блэк, – вот он и обвинял в небрежности школу, потому что в глубине души винил себя?
– Может, и так, – согласился Харрис, – может, и так. Он завсегда виноватых искал.
Блэк решил, что теперь самое время перейти от Уорнера обратно к розам. Он задержался еще минут на пять, записал несколько сортов роз, которые рекомендуется сажать любителям вроде него, желающим быстрых результатов, попрощался и вернулся в гостиницу. Он выспался и сел на первый утренний поезд в Лондон. Раздобыть еще какие-то сведения в Лонг Коммоне он не рассчитывал. В тот же день он отправился поездом в Хайт. На сей раз он не стал беспокоить местного священника, а обратился к управляющей гостиницей.
– Я ищу тут, на побережье, подходящую школу для моей дочери, – сказал он. – Говорят, в здешних краях есть недурные школы. Может, вы мне посоветуете какую– нибудь из них?
– Охотно, – ответила управляющая, – в Хайте имеются две отличные школы. Одна принадлежит мисс Брэддок и расположена на вершине холма, ну а другая, конечно, Сент-Биз, школа с совместным обучением, стоит прямо на берегу. У нас в гостинице обычно останавливаются родители тех детей, которые учатся в Сент-Бизе.
– С совместным обучением? – переспросил Блэк. – И там всегда так было?
– Со дня основания, уже тридцать лет, – отвечала управляющая. – Мистер и миссис Джонсон по-прежнему во главе, хотя, конечно, уже немолоды. Дело там поставлено очень хорошо, атмосфера безукоризненная. Я знаю, у некоторых людей есть предубеждение против школ с совместным обучением, будто бы девочки от этого делаются мужеподобными, а мальчики – женственными, но я сама ничего подобного не замечала. Дети как дети, выглядят веселыми, и к тому же их там держат только до пятнадцати. Если хотите, я могу устроить вам свидание с мистером или миссис Джонсон. Я их хорошо знаю.
Блэк заподозрил, что она получает комиссионные за учеников, которых поставляет для школы.
– Большое спасибо, – ответил он, – я буду вам очень признателен.
Встреча была назначена на следующее утро в половине двенадцатого.
Блэка удивило, что в Сент-Бизе обучение совместное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12