– Я бы постарался – при условии, повторяю, что я был бы пиратом, – постарался вернуться сюда еще раз.
Дона снова зевнула и отбросила растерзанную маргаритку.
– Но вы не пират, Рокингем, вы всего лишь расфранченный, жеманный щеголь, питающий слабость к женщинам и вину. И давайте оставим эту тему. Мне она, признаться, уже надоела.
Она встала и направилась к дому.
– Раньше вам никогда не надоедало со мной беседовать, – небрежно уронил он.
– Вы себе льстите, Рокингем.
– А тот вечер в Воксхолле, помните?
– Какой именно, Рокингем? Их было так много. Может быть, тот, когда вы, воспользовавшись моей слабостью и беспечностью после двух выпитых бокалов вина, осмелились меня поцеловать? Если речь идет о нем, то позвольте вам сообщить, что этот вечер я до сих пор не могу вспоминать без отвращения.
Они остановились у балконной двери. Рокингем, покраснев от досады, посмотрел на нее.
– Вы сегодня удивительно красноречивы, – сказал он. – Сколько яду!
Неужели здешний климат так на вас повлиял? Или, может быть, это результат болезни?
– Может быть.
– А с вашим любимчиком, с этим чудаковатым лакеем, вы тоже так суровы?
– Спросите об этом у него самого.
– Спрошу, непременно спрошу. Будь я на месте Гарри, я нашел бы, о чем у него спросить, и, уж поверьте, не стал бы с ним церемониться.
– О чем это вы тут болтаете? – раздался у них за спиной голос Гарри.
Он вошел в комнату, плюхнулся в кресло и принялся вытирать лоб кружевным платком. – С кем ты не стал бы церемониться, Роки?
– С твоим лакеем, – широко улыбнувшись, ответил Рокингем. – Я хотел узнать у Доны, за что ему была оказана такая честь – ухаживать за ней во время болезни.
– Да, черт побери, мне это тоже показалось странным. У малого очень подозрительный вид. Не понимаю, Дона, что ты в нем нашла?
– Он молчалив, сдержан, умеет себя держать, чего не скажешь об остальных слугах. Только поэтому я его и выбрала.
– Слишком много достоинств для одного лакея, – полируя ногти, промолвил Рокингем.
– Вот именно, – подхватил Гарри. – Роки совершенно прав. Малый может черт знает что о себе вообразить. Ей-Богу, дорогая, ты поступила очень неосмотрительно. Подумать только, ты лежала здесь совсем одна, больная, беспомощная, а этот тип постоянно шнырял вокруг. Да и вообще, откуда он взялся? Раньше я его у нас не видел.
– О, так он вдобавок еще и новенький? – заметил Рокингем.
– Ну да. Ты ведь знаешь, Роки, мы редко бываем в Нэвроне. Хозяин из меня никудышный, половины слуг я и в глаза не видел. Проще всего, конечно, его уволить…
– Только попробуй! – воскликнула Дона. – Уильям будет жить здесь столько, сколько я захочу.
– Ну хорошо, хорошо, не надо ссориться, – проговорил Гарри, поднимая с пола Герцогиню и сажая ее к себе на колени. – Я просто хотел сказал, что ты зря позволяешь лакею безвылазно торчать у себя в спальне. А, вот и он! Несет какое-то письмо. Ну и физиономия, черт возьми, можно подумать, что он сам только что оправился от болезни.
Дона оглянулась: Уильям стоял в дверях, держа в руке письмо. Лицо его было бледно, взгляд выражал тревогу.
– Ну что там у тебя? – обратился к нему Гарри.
– Письмо от лорда Годолфина, сэр, – ответил Уильям. – Только что получено. Посыльный ждет ответа.
Гарри развернул письмо, прочел его и перебросил Рокингему.
– Так-так, – проговорил он, – загонщики собираются. Похоже, охота будет удачной.
Рокингем с улыбкой пробежал письмо и разорвал его на части.
– Что ты ему ответишь? – спросил он.
Гарри склонился над собакой и принялся перебирать шерсть у нее на спине.
– Дьявол, еще одна болячка! Никакого толку от этой мази!.. Что ты говоришь, Роки? Ах да, ответ Годолфину. – Он повернулся к Уильяму:
– Скажи посыльному, что мы ждем лорда Годолфина и остальных господ сегодня на ужин.
– Слушаюсь, сэр, – ответил Уильям.
– Может быть, вы все-таки объясните мне, в чем дело? – проговорила Дона, поправляя волосы перед зеркалом. – Кого это мы ждем сегодня на ужин?
– Джорджа Годолфина, Томми Юстика, Филипа Рэшли и еще кое-кого из соседей, – ответил Гарри, сталкивая собаку на пол. – Сегодня ночью они хотят расправиться наконец с этим проклятым лягушатником. И мы им в этом поможем, верно, Герцогиня?
Дона снова посмотрела в зеркало и встретилась с внимательным взглядом Рокингема.
– Вечер обещает быть интересным, не правда ли? – заметил он.
– Посмотрим, – ответила Дона. – Боюсь, что при таком гостеприимном хозяине, как Гарри, к полуночи вы все будете валяться под столом.
И она вышла из гостиной, плотно прикрыв за собой дверь. Уильям уже ждал ее, вид у него был по-прежнему встревоженный.
– Что с тобой, Уильям? – спросила она. – Неужели тебя напугали лорд Годолфин и его приятели? Не волнуйся, они совершенно не опасны. Прежде чем они встанут из-за стола, корабль уже благополучно выйдет в море.
– Нет, миледи, – проговорил Уильям, – корабль не сможет выйти в море.
Я спускался к ручью и беседовал с капитаном. Сегодня утром во время отлива "Ла Муэтт" села на мель и повредила днище. Матросы сразу же начали его чинить, но пробоина большая, и раньше чем через сутки они не управятся.
Он вдруг поднял голову и посмотрел через ее плечо. Дона обернулась: дверь, которую она только что плотно закрыла, была снова распахнута. На пороге стоял Рокингем и расправлял кружевные манжеты.
Глава 17
День тянулся томительно долго. Стрелки на часах, казалось, замерли.
Звон, каждые тридцать минут разносившийся по двору, звучал мрачно и угрюмо.
Было душно, небо хмурилось с утра, предвещая грозу, которая так и не разразилась.
Гарри громко храпел на лужайке, прикрыв лицо платком. Рядом прикорнули собаки. Рокингем сидел с раскрытой книгой, но Дона видела, что он почти не переворачивает страниц. Стоило ей поднять голову, как она тут же натыкалась на его холодный, испытующий взгляд.
Он, конечно, ничего не знал наверняка, но благодаря своей поразительной, поистине женской интуиции сразу почувствовал происшедшую в ней перемену. Слишком многое казалось ему странным: и ее добровольное затворничество, и чересчур теплые отношения с лакеем, и весьма недружелюбный прием, оказанный ему и Гарри. Все это не могло объясняться одной лишь скукой – нет, причины были гораздо более серьезные и опасные. Его настораживало ее непривычное молчание и то, что она не шутила и не болтала, как прежде, а сидела, прикрыв глаза и теребя в руках цветок, погруженная в какие-то тайные думы. Он ловил каждое ее движение, каждый жест, и она это видела, но ничего не могла сделать. И с каждой минутой напряжение, возникшее между ними с самого их приезда, становилось все сильней и ощутимей. Он следил за ней, словно кот, подкарауливающий птичку, готовую вот-вот вспорхнуть из высокой травы.
Гарри, ни о чем не подозревая, мирно посапывал на лужайке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66