Он широко раздвинул коленом ее ноги, лег поверх нее и прошептал:
– Сейчас тебе будет совсем хорошо, любимая!
И, как всегда, Корделия поверила ему и закинула ноги ему на спину, хотя никто ее этому не учил.
В следующий миг он вошел в нее.
Корделия охнула, ощутив внутри себя его мужское естество, которое мгновенно вытеснило из лона томительное ощущение пустоты.
Рэнсом усилил свой натиск. В трепетном розовом бутоне Корделии внезапно возникла пульсация. Ручейки райского блаженства растеклись по всему телу Корделии, вынуждая ее извиваться и подпрыгивать на диванчике, пронзительно крича при этом:
– Да, милый! Еще, еще! Боже, как же мне хорошо!
Ей казалось, что она превратилась в большой хрустальный шар, который вот-вот разлетится на миллионы осколков. Корделия сомкнула веки и погрузилась в пучину блаженства.
Их тела двигались в одном темпе, подчиняясь основному инстинкту. Корделия полностью раскрепостилась, забыв обо всех своих тревогах, и целиком доверилась Рэнсому, который стал для нее кем-то подобным Гераклу или даже Зевсу. Такому титану она готова была без колебаний доверить свою жизнь, а не только невинность.
Рэнсом ускорил темп их стремительного совместного восхождения на вершину блаженства. Корделия, восторженно ахнув, до боли прикусила губу.
– Не стесняйся своих эмоций, глупышка, – ласково промолвил он, продолжая мощно работать торсом. – Кричи хоть в полный голос, визжи, пока не зазвенит в ушах. Нас все равно никто не услышит.
– А как же ты? – открыв глаза, изумленно спросила она.
– Я ждал этого восхитительного момента с того самого дня, когда впервые тебя увидел, – сказал Рэнсом и широко улыбнулся.
Корделия запрокинула голову и вцепилась в обшивку старенького дивана. Их жаркая амурная схватка оказалась чересчур яростной для тесного любовного ложа. Они так увлеклись ею, что даже не заметили, как оказались на полу.
Очутившись в новом положении, Корделия замерла на мгновение, оценивая открывшиеся перед ней возможности, приняла более удобное положение и понеслась вскачь на бедрах Рэнсома, издавая победные возгласы. Их тела становились все горячее, боли в коленках Корделия не замечала. Стремительно нарастающее в ней чувство радости переливалось всеми цветами радуги. Восторг наездницы передавался скакуну. Слившись в одно целое, Корделия и Рэнсом неслись к пику своего блаженства с головокружительной скоростью, словно бы подбадривая другу друга криками и стонами.
От этого дикарского танца у Корделии поплыли оранжевые круги перед глазами. Она стиснула коленями бедра Рэнсома и, вцепившись руками в его плечи, перевернулась вместе с ним на спину. Ошеломленный таким потрясающим кульбитом, Рэнсом принялся овладевать ею с удвоенным пылом.
– Да, да, любимый! Продолжай! – выкрикнула Корделия.
Несколько спазмов потрясли ее до основания и рассыпались крохотными шаровыми молниями по всем клеточкам. Оглохнув от серии мощных взрывов где-то внутри себя, Корделия обессиленная, но очень довольная замерла на груди Рэнсома.
Он крепко обнял ее и тоже застыл, не произнося ни слова. Лишь спустя несколько минут, отдышавшись, Рэнсом поцеловал ее и встал с пола.
Они нежно улыбнулись друг другу, все еще не веря, что свершили такое чудо.
– Ты необыкновенный мужчина, – сказала Корделия.
– А ты потрясающая женщина! – сказал Рэнсом. – Именно о такой я всегда и мечтал. Выходи за меня замуж, любимая! У меня покладистый характер, что может подтвердить Джайлз, солидное состояние, стабильный доход и прекрасные родственники. Клянусь, что обеспечу тебя надежной широкой кроватью, с которой мы не будем падать на пол во время наших ночных утех.
– Ах, Рэнсом! – только и смогла промолвить Корделия.
– Ты удивлена? Разве тебе не приходило в голову, что я устроился на работу в театр вовсе не ради того, чтобы размахивать на сцене дурацкой деревянной саблей, изображая бравого стражника?
– Только не упоминай больше при мне о холодном оружии, пожалуйста! Но право же, Рэнсом, твое предложение стало для меня полной неожиданностью! Ты бы мог и раньше сделать мне маленький намек.
– Раньше ты еще не была готова к такому серьезному предложению, Корделия. Твои мысли целиком занимала Офелия. Это легко понять, вы же близнецы, не-разлучавшиеся с раннего детства. Как старшая сестра, ты привыкла заботиться о ней. Но теперь настало время, чтобы о ней заботился ее супруг. Вот почему и тебе пора довериться другому человеку. Так позволь же мне стать этим счастливцем и заботиться о тебе до конца своих дней.
Корделия почувствовала, что к горлу у нее подкатил ком. В ожидании ответа Рэнсом прищурился. Она глупо улыбнулась и, захлопав глазами, пролепетала:
– Это мне посчастливилось с таким мужчиной, как ты, любимый.
Он наклонился и, поцеловав ее, сказал:
– Мы можем спорить о том, кому из нас повезло больше, бесконечно.
– Ты прав, дорогой! Давай лучше поговорим о серьезном деле, – сказала Корделия. – Что мы будем делать с письмом Эвери? Надо найти его как можно скорее. Иначе ни он, ни я не будем чувствовать себя в безопасности. Неттлс не успокоится и будет продолжать нас шантажировать.
– Ты права, о мудрейшая из женщин! – сказала Рэнсом. – И коль скоро ко всему уже перечисленному тобой прибавилась угроза и моим брачным обязанностям, я сделаю все, что в моих силах, чтобы разыскать это письмо. Ты уже подала мне одну идею, как можно быстрее добиться успеха. Слушай меня внимательно и не перебивай…
Дождавшись, пока за Корделией прибыл экипаж маркиза, Рэнсом передал ее под опеку служанки и, поцеловав на прощание в щеку, отправился куда-то по своим делам.
Всю дорогу до особняка Корделия размышляла над опасной ситуацией, в которой все они оказались из-за интриг Неттлса, Удастся ли им когда-нибудь избавиться от этого шантажиста? Этот мерзавец теперь стал единственным препятствием на ее пути к счастью. Из-за него могли рухнуть все ее светлые надежды и репутация и, что гораздо хуже, Эвери мог лишиться жизни. Корделия тяжело вздохнула и подумала, что уснуть ей в эту ночь вряд ли удастся.
На другое утро, спустившись в столовую на завтрак, Офелия с удивлением узнала, что сестра прислала ей записку.
Что же заставило Корделию проснуться так рано и послать ей весточку? Офелия поцеловала мужа, с аппетитом доедавшего яичницу с ветчиной, села за стол и развернула письмо. Пробежав первые строки, она громко вскрикнула, напугав служанку и Джайлза.
– Дорогая, что тебя так удивило? – с тревогой спросил он, отодвинув пустую тарелку.
Офелия ничего ему не ответила и молча дочитала письмо до конца. В нем говорилось следующее:
«Дорогая Офелия!
Я верю, что ты не осудишь меня за то, что я познала сладость супружества прежде, чем произнесла слова супружеской клятвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Сейчас тебе будет совсем хорошо, любимая!
И, как всегда, Корделия поверила ему и закинула ноги ему на спину, хотя никто ее этому не учил.
В следующий миг он вошел в нее.
Корделия охнула, ощутив внутри себя его мужское естество, которое мгновенно вытеснило из лона томительное ощущение пустоты.
Рэнсом усилил свой натиск. В трепетном розовом бутоне Корделии внезапно возникла пульсация. Ручейки райского блаженства растеклись по всему телу Корделии, вынуждая ее извиваться и подпрыгивать на диванчике, пронзительно крича при этом:
– Да, милый! Еще, еще! Боже, как же мне хорошо!
Ей казалось, что она превратилась в большой хрустальный шар, который вот-вот разлетится на миллионы осколков. Корделия сомкнула веки и погрузилась в пучину блаженства.
Их тела двигались в одном темпе, подчиняясь основному инстинкту. Корделия полностью раскрепостилась, забыв обо всех своих тревогах, и целиком доверилась Рэнсому, который стал для нее кем-то подобным Гераклу или даже Зевсу. Такому титану она готова была без колебаний доверить свою жизнь, а не только невинность.
Рэнсом ускорил темп их стремительного совместного восхождения на вершину блаженства. Корделия, восторженно ахнув, до боли прикусила губу.
– Не стесняйся своих эмоций, глупышка, – ласково промолвил он, продолжая мощно работать торсом. – Кричи хоть в полный голос, визжи, пока не зазвенит в ушах. Нас все равно никто не услышит.
– А как же ты? – открыв глаза, изумленно спросила она.
– Я ждал этого восхитительного момента с того самого дня, когда впервые тебя увидел, – сказал Рэнсом и широко улыбнулся.
Корделия запрокинула голову и вцепилась в обшивку старенького дивана. Их жаркая амурная схватка оказалась чересчур яростной для тесного любовного ложа. Они так увлеклись ею, что даже не заметили, как оказались на полу.
Очутившись в новом положении, Корделия замерла на мгновение, оценивая открывшиеся перед ней возможности, приняла более удобное положение и понеслась вскачь на бедрах Рэнсома, издавая победные возгласы. Их тела становились все горячее, боли в коленках Корделия не замечала. Стремительно нарастающее в ней чувство радости переливалось всеми цветами радуги. Восторг наездницы передавался скакуну. Слившись в одно целое, Корделия и Рэнсом неслись к пику своего блаженства с головокружительной скоростью, словно бы подбадривая другу друга криками и стонами.
От этого дикарского танца у Корделии поплыли оранжевые круги перед глазами. Она стиснула коленями бедра Рэнсома и, вцепившись руками в его плечи, перевернулась вместе с ним на спину. Ошеломленный таким потрясающим кульбитом, Рэнсом принялся овладевать ею с удвоенным пылом.
– Да, да, любимый! Продолжай! – выкрикнула Корделия.
Несколько спазмов потрясли ее до основания и рассыпались крохотными шаровыми молниями по всем клеточкам. Оглохнув от серии мощных взрывов где-то внутри себя, Корделия обессиленная, но очень довольная замерла на груди Рэнсома.
Он крепко обнял ее и тоже застыл, не произнося ни слова. Лишь спустя несколько минут, отдышавшись, Рэнсом поцеловал ее и встал с пола.
Они нежно улыбнулись друг другу, все еще не веря, что свершили такое чудо.
– Ты необыкновенный мужчина, – сказала Корделия.
– А ты потрясающая женщина! – сказал Рэнсом. – Именно о такой я всегда и мечтал. Выходи за меня замуж, любимая! У меня покладистый характер, что может подтвердить Джайлз, солидное состояние, стабильный доход и прекрасные родственники. Клянусь, что обеспечу тебя надежной широкой кроватью, с которой мы не будем падать на пол во время наших ночных утех.
– Ах, Рэнсом! – только и смогла промолвить Корделия.
– Ты удивлена? Разве тебе не приходило в голову, что я устроился на работу в театр вовсе не ради того, чтобы размахивать на сцене дурацкой деревянной саблей, изображая бравого стражника?
– Только не упоминай больше при мне о холодном оружии, пожалуйста! Но право же, Рэнсом, твое предложение стало для меня полной неожиданностью! Ты бы мог и раньше сделать мне маленький намек.
– Раньше ты еще не была готова к такому серьезному предложению, Корделия. Твои мысли целиком занимала Офелия. Это легко понять, вы же близнецы, не-разлучавшиеся с раннего детства. Как старшая сестра, ты привыкла заботиться о ней. Но теперь настало время, чтобы о ней заботился ее супруг. Вот почему и тебе пора довериться другому человеку. Так позволь же мне стать этим счастливцем и заботиться о тебе до конца своих дней.
Корделия почувствовала, что к горлу у нее подкатил ком. В ожидании ответа Рэнсом прищурился. Она глупо улыбнулась и, захлопав глазами, пролепетала:
– Это мне посчастливилось с таким мужчиной, как ты, любимый.
Он наклонился и, поцеловав ее, сказал:
– Мы можем спорить о том, кому из нас повезло больше, бесконечно.
– Ты прав, дорогой! Давай лучше поговорим о серьезном деле, – сказала Корделия. – Что мы будем делать с письмом Эвери? Надо найти его как можно скорее. Иначе ни он, ни я не будем чувствовать себя в безопасности. Неттлс не успокоится и будет продолжать нас шантажировать.
– Ты права, о мудрейшая из женщин! – сказала Рэнсом. – И коль скоро ко всему уже перечисленному тобой прибавилась угроза и моим брачным обязанностям, я сделаю все, что в моих силах, чтобы разыскать это письмо. Ты уже подала мне одну идею, как можно быстрее добиться успеха. Слушай меня внимательно и не перебивай…
Дождавшись, пока за Корделией прибыл экипаж маркиза, Рэнсом передал ее под опеку служанки и, поцеловав на прощание в щеку, отправился куда-то по своим делам.
Всю дорогу до особняка Корделия размышляла над опасной ситуацией, в которой все они оказались из-за интриг Неттлса, Удастся ли им когда-нибудь избавиться от этого шантажиста? Этот мерзавец теперь стал единственным препятствием на ее пути к счастью. Из-за него могли рухнуть все ее светлые надежды и репутация и, что гораздо хуже, Эвери мог лишиться жизни. Корделия тяжело вздохнула и подумала, что уснуть ей в эту ночь вряд ли удастся.
На другое утро, спустившись в столовую на завтрак, Офелия с удивлением узнала, что сестра прислала ей записку.
Что же заставило Корделию проснуться так рано и послать ей весточку? Офелия поцеловала мужа, с аппетитом доедавшего яичницу с ветчиной, села за стол и развернула письмо. Пробежав первые строки, она громко вскрикнула, напугав служанку и Джайлза.
– Дорогая, что тебя так удивило? – с тревогой спросил он, отодвинув пустую тарелку.
Офелия ничего ему не ответила и молча дочитала письмо до конца. В нем говорилось следующее:
«Дорогая Офелия!
Я верю, что ты не осудишь меня за то, что я познала сладость супружества прежде, чем произнесла слова супружеской клятвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74