Но...
– Я не говорил...
– Но, – продолжал Мейер, – случилось так, что кто-то изрезал эту девчонку, и нам надо найти этого человека, чтобы такое не повторилось вновь и, кстати, чтобы не доставлять вам новых неудобств. Заявление умирающего – правомочное доказательство. Если человек делает заявление, когда у него нет надежды выжить, суды считаются с этим. Скажите мне честно, девушка будет жить?
Фредерикс удрученно молчал.
– Будет?
– Не думаю.
– Тогда можно с ней поговорить?
– Я должен проверить.
– Так будьте добры, ради всего святого, идите и проверьте.
– Да. Да. Сейчас. Вы понимаете, что не я за это отвечаю. Я не могу дать разрешения на допрос девушки без указания...
– Идите же, наконец, – попросил Мейер. – Проверьте. И побыстрее.
– Да, – сказал Фредерикс и быстро пошел по коридору.
– А ты знаешь, какие вопросы мы должны ей задать? – спросил Уиллис. – Чтобы суд принял ее показания?
– Думаю, что знаю. Хочешь потренироваться?
– Неплохо бы. Кстати, нам понадобится и стенографист.
– Все зависит от того, сколько у нас времени. Может, в больнице найдется свободная секретарша. Чтобы вызвать полицейского стенографиста...
– Ты прав, на это времени нет. Надо спросить Фредерикса, кто у них может стенографировать. А подписать показания она сможет?
– Не знаю. Так что насчет вопросов?
– Сначала имя и адрес, – сказал Уиллис.
– Да. Затем: «Понимаете ли вы, что умираете?»
– Верно, – согласился Уиллис. – Что дальше?
– Боже, знал бы ты, как я это ненавижу, – сказал Мейер.
– Видимо, что-то вроде: «Надеетесь ли вы поправиться?»
– Нет, не так. «Осознаете ли вы, что у вас не осталось никаких надежд на выздоровление?» – Мейер покачал головой. – Боже, как я ненавижу это.
– А затем рутинный вопрос: «Хотите ли вы сделать правдивое заявление о том, как получили ранение?» Кажется, все.
– Да, – ответил Мейер, – Боже, бедная девчонка...
Оба замолчали. До них доносились больничные шумы, похожие на биение громадного сердца. Вскоре послышались торопливые шаги по коридору.
– А вот и Фредерикс, – сказал Уиллис. К ним подошел доктор Фредерикс. Лицо его заливал пот, халат был помят и испачкан кровью.
– Ну что? – спросил Мейер. – Получили разрешение?
– Это уже не важно, – сказал Фредерикс.
– То есть?
– Она умерла.
Глава 11
Поскольку комната, в которой Мария Эрнандес устроила роковое свидание с неизвестным или неизвестными, была последним несомненным местом пребывания убийцы, полиция подвергла ее особенно тщательному обследованию.
Обследование было планомерным. Сотрудники лаборатории криминалистики, заполнившие комнату, воображение свое не напрягали. Их интересовало только то, что могло вывести на убийцу. Эти люди искали факты. После осмотра и фотографирования комнаты они приступили к делу, а дело было медленным и трудоемким.
Сначала, конечно, поиски отпечатков пальцев.
Отпечатки пальцев бывают трех типов:
1) невидимые – их тем не менее иногда можно обнаружить невооруженным глазом, но только на гладкой поверхности и если источник света непрямой;
2) видимые – они становятся заметными только из-за неряшливости преступника: человек аккуратный постарается не испачкать руки грязью или кровью;
3) отчетливые – эти остаются на пластичных материалах вроде мастики, воска, смолы, глины или внутренней стороны банановой кожуры.
Естественно, что лучше всего иметь дело с видимыми и отчетливыми отпечатками пальцев. По крайней мере, их гораздо легче обнаружить. Но поскольку отпечатки пальцев оставляют по оплошности и не задумываясь, человек, их оставляющий, не заботится о том, чтобы экспертам было легко работать. Большинство отпечатков невидимые, и поэтому их надо сначала проявить с помощью тонко размолотых порошков, а потом уж фотографировать и переносить на контрастный фон. Все это требует времени. У криминалистов время есть, но и невидимых отпечатков тоже хватает. Комнату, в которой зарезали Марию Эрнандес, часто посещали мужчины. Медленно и терпеливо лабораторные эксперты посыпали различные предметы порошком, фотографировали, переносили на контрастный фон, и в конце концов обнаружили, что десять человек оставили в комнате ясные невидимые отпечатки пальцев.
Они не знали, что среди этих людей убийцы Марии Эрнандес нет. Откуда им было знать, что убийца Марии не снимал перчаток до того момента, как забрался к ней в постель? Они этого знать не могли и поэтому передали все отпечатки детективам, которые проверили их по полицейской картотеке, а затем занялись кропотливым поиском возможных убийц, у каждого из которых было наготове вполне правдивое алиби. Часть отпечатков оставили люди, никогда не имевшие дел с полицией. В картотеке их отпечатков не было, и этих людей на допросы, естественно, вызвать не могли.
Эксперты знали назначение комнаты, где совершилось убийство, и поэтому не удивились, обнаружив много следов голых ног, особенно в пыльных углах возле кровати. К сожалению, полиция не хранит отпечатки ног преступников. Найденные отпечатки ног отложили в сторону на случай, если они вдруг понадобятся для изобличения убийцы. Один из таких следов, вполне естественно, принадлежал Марии Эрнандес.
Следов обуви, сколько-нибудь полезных для работы, в комнате не обнаружили.
Зато на залитых кровью простынях нашли много волос, как с головы, так и с лобка. Обнаружили и пятна спермы. Одеяло, лежавшее на кровати, пропылесосили, пыль собрали на лист пергамента. Потом пыль тщательно проанализировали – ничего интересного.
В комнате нашли единственную вещь, возможно, представляющую ценность.
Перо птицы.
Вся эта работа может кому-то показаться очень простой и необременительной, особенно если учесть, что весь улов состоял из жалкого перышка, дюжины отпечатков пальцев, отпечатков ног, нескольких волосков, пятен крови и семени.
Как вы думаете, сколько времени заняла обработка всех этих материалов?
Пятно семени выглядит миниатюрной географической картой, на ощупь оно похоже на крахмальное пятно. К сожалению, для идентификации семени внешнего осмотра недостаточно.
Сначала пятно следует упаковать, причем так, чтобы избежать трения, поскольку эти пятна очень хрупки и легко разлетаются на миниатюрные, не пригодные для анализа кусочки. Трение к тому же может повредить сперматозоиды. Другими словами, кусок ткани с пятном нельзя просто свернуть и бросить в сумку. Его необходимо упаковать так, чтобы к нему ничего не прикасалось, а это требует времени.
Когда пятно доставляют в лабораторию, начинается настоящее исследование.
Первый микрохимический анализ носит название флорентийской реакции: небольшую часть семени помещают в раствор, содержащий йодид калия и кристаллический йод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Я не говорил...
– Но, – продолжал Мейер, – случилось так, что кто-то изрезал эту девчонку, и нам надо найти этого человека, чтобы такое не повторилось вновь и, кстати, чтобы не доставлять вам новых неудобств. Заявление умирающего – правомочное доказательство. Если человек делает заявление, когда у него нет надежды выжить, суды считаются с этим. Скажите мне честно, девушка будет жить?
Фредерикс удрученно молчал.
– Будет?
– Не думаю.
– Тогда можно с ней поговорить?
– Я должен проверить.
– Так будьте добры, ради всего святого, идите и проверьте.
– Да. Да. Сейчас. Вы понимаете, что не я за это отвечаю. Я не могу дать разрешения на допрос девушки без указания...
– Идите же, наконец, – попросил Мейер. – Проверьте. И побыстрее.
– Да, – сказал Фредерикс и быстро пошел по коридору.
– А ты знаешь, какие вопросы мы должны ей задать? – спросил Уиллис. – Чтобы суд принял ее показания?
– Думаю, что знаю. Хочешь потренироваться?
– Неплохо бы. Кстати, нам понадобится и стенографист.
– Все зависит от того, сколько у нас времени. Может, в больнице найдется свободная секретарша. Чтобы вызвать полицейского стенографиста...
– Ты прав, на это времени нет. Надо спросить Фредерикса, кто у них может стенографировать. А подписать показания она сможет?
– Не знаю. Так что насчет вопросов?
– Сначала имя и адрес, – сказал Уиллис.
– Да. Затем: «Понимаете ли вы, что умираете?»
– Верно, – согласился Уиллис. – Что дальше?
– Боже, знал бы ты, как я это ненавижу, – сказал Мейер.
– Видимо, что-то вроде: «Надеетесь ли вы поправиться?»
– Нет, не так. «Осознаете ли вы, что у вас не осталось никаких надежд на выздоровление?» – Мейер покачал головой. – Боже, как я ненавижу это.
– А затем рутинный вопрос: «Хотите ли вы сделать правдивое заявление о том, как получили ранение?» Кажется, все.
– Да, – ответил Мейер, – Боже, бедная девчонка...
Оба замолчали. До них доносились больничные шумы, похожие на биение громадного сердца. Вскоре послышались торопливые шаги по коридору.
– А вот и Фредерикс, – сказал Уиллис. К ним подошел доктор Фредерикс. Лицо его заливал пот, халат был помят и испачкан кровью.
– Ну что? – спросил Мейер. – Получили разрешение?
– Это уже не важно, – сказал Фредерикс.
– То есть?
– Она умерла.
Глава 11
Поскольку комната, в которой Мария Эрнандес устроила роковое свидание с неизвестным или неизвестными, была последним несомненным местом пребывания убийцы, полиция подвергла ее особенно тщательному обследованию.
Обследование было планомерным. Сотрудники лаборатории криминалистики, заполнившие комнату, воображение свое не напрягали. Их интересовало только то, что могло вывести на убийцу. Эти люди искали факты. После осмотра и фотографирования комнаты они приступили к делу, а дело было медленным и трудоемким.
Сначала, конечно, поиски отпечатков пальцев.
Отпечатки пальцев бывают трех типов:
1) невидимые – их тем не менее иногда можно обнаружить невооруженным глазом, но только на гладкой поверхности и если источник света непрямой;
2) видимые – они становятся заметными только из-за неряшливости преступника: человек аккуратный постарается не испачкать руки грязью или кровью;
3) отчетливые – эти остаются на пластичных материалах вроде мастики, воска, смолы, глины или внутренней стороны банановой кожуры.
Естественно, что лучше всего иметь дело с видимыми и отчетливыми отпечатками пальцев. По крайней мере, их гораздо легче обнаружить. Но поскольку отпечатки пальцев оставляют по оплошности и не задумываясь, человек, их оставляющий, не заботится о том, чтобы экспертам было легко работать. Большинство отпечатков невидимые, и поэтому их надо сначала проявить с помощью тонко размолотых порошков, а потом уж фотографировать и переносить на контрастный фон. Все это требует времени. У криминалистов время есть, но и невидимых отпечатков тоже хватает. Комнату, в которой зарезали Марию Эрнандес, часто посещали мужчины. Медленно и терпеливо лабораторные эксперты посыпали различные предметы порошком, фотографировали, переносили на контрастный фон, и в конце концов обнаружили, что десять человек оставили в комнате ясные невидимые отпечатки пальцев.
Они не знали, что среди этих людей убийцы Марии Эрнандес нет. Откуда им было знать, что убийца Марии не снимал перчаток до того момента, как забрался к ней в постель? Они этого знать не могли и поэтому передали все отпечатки детективам, которые проверили их по полицейской картотеке, а затем занялись кропотливым поиском возможных убийц, у каждого из которых было наготове вполне правдивое алиби. Часть отпечатков оставили люди, никогда не имевшие дел с полицией. В картотеке их отпечатков не было, и этих людей на допросы, естественно, вызвать не могли.
Эксперты знали назначение комнаты, где совершилось убийство, и поэтому не удивились, обнаружив много следов голых ног, особенно в пыльных углах возле кровати. К сожалению, полиция не хранит отпечатки ног преступников. Найденные отпечатки ног отложили в сторону на случай, если они вдруг понадобятся для изобличения убийцы. Один из таких следов, вполне естественно, принадлежал Марии Эрнандес.
Следов обуви, сколько-нибудь полезных для работы, в комнате не обнаружили.
Зато на залитых кровью простынях нашли много волос, как с головы, так и с лобка. Обнаружили и пятна спермы. Одеяло, лежавшее на кровати, пропылесосили, пыль собрали на лист пергамента. Потом пыль тщательно проанализировали – ничего интересного.
В комнате нашли единственную вещь, возможно, представляющую ценность.
Перо птицы.
Вся эта работа может кому-то показаться очень простой и необременительной, особенно если учесть, что весь улов состоял из жалкого перышка, дюжины отпечатков пальцев, отпечатков ног, нескольких волосков, пятен крови и семени.
Как вы думаете, сколько времени заняла обработка всех этих материалов?
Пятно семени выглядит миниатюрной географической картой, на ощупь оно похоже на крахмальное пятно. К сожалению, для идентификации семени внешнего осмотра недостаточно.
Сначала пятно следует упаковать, причем так, чтобы избежать трения, поскольку эти пятна очень хрупки и легко разлетаются на миниатюрные, не пригодные для анализа кусочки. Трение к тому же может повредить сперматозоиды. Другими словами, кусок ткани с пятном нельзя просто свернуть и бросить в сумку. Его необходимо упаковать так, чтобы к нему ничего не прикасалось, а это требует времени.
Когда пятно доставляют в лабораторию, начинается настоящее исследование.
Первый микрохимический анализ носит название флорентийской реакции: небольшую часть семени помещают в раствор, содержащий йодид калия и кристаллический йод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37