День, на который было назначено выселение, приближался. Меньше чем через две недели бульдозеры должны были снести все дома поселка. Уже началась рубка деревьев.
Мартина пригласила друзей для того, чтобы те помогли мадам Перо подготовиться к переезду. В новой квартире места было куда меньше, чем в доме, и предстояло определить, какие вещи взять с собой, а какие выбросить. Особенно много хлама было на чердаке: там лежала сломанная мебель, старая одежда, кипы газет и журналов.
Жители Ситэ-Флери решили воспользоваться проведением ярмарки, чтобы организовать последнюю манифестацию протеста против разрушения поселка. Мартина тоже принимала в ней участие, представляя свою бабушку.
Именно на эту манифестацию в Ситэ-Флери и направлялись сейчас друзья.
– Я думал, вы будете помогать мне! – проворчал Даниель, сгибаясь под тяжестью фотоаппарата.
– Для тебя и воробей – непомерная тяжесть! – усмехнулся Артур.
– Это, кажется, из басни Лафонтена? – спросил Даниель. – Ты сам не знаешь, о чем говоришь, Артур. Ты спутал воробья с рождественской индейкой на двенадцать персон!
Мишель и Артур взялись за ремень футляра и понесли фотоаппарат вдвоем.
Крики манифестантов они услышали издалека. Их перекрывал чей-то голос, доносившийся из громкоговорителя. Слова на таком расстоянии разобрать было невозможно. Иногда говоривший умолкал, и тогда снова раздавались свистки и крики.
– Видно, заваруха уже началась! – ухмыльнулся Артур. – Я, кажется, узнаю голос Мартины…
– Ты совсем спятил! – откликнулся Даниель. – Только представь, что она должна испытывать! Через две недели дом ее бабушки пойдет на слом, а соседний лес уже наполовину вырублен.
– Меа сиlра, – отозвался Артур. – Обещаю, что никогда больше не буду шутить по этому поводу!
Они были уже совсем рядом с Ситэ-Флери. На лужайке собралось не меньше сотни человек. Один из них, стоя чуть в стороне, продолжал что-то говорить в мегафон.
– Видите? Республиканские гвардейцы! – воскликнул Даниель.
– Да, Фромар хорошо знает свое дело, – сказал Мишель. – Все как положено!
И действительно, метрах в тридцати от толпы выстроились в линию республиканские гвардейцы. Они были в касках, в руках держали щиты и дубинки. Казалось, они защищают стоявшие тут же огромные мощные машины, выкрашенные в желтый цвет: экскаваторы, бульдозеры и кран, на стреле которого висел огромный чугунный шар, предназначенный для разрушения стен. Надписи на машинах извещали, что они принадлежат подрядчику Фромару.
– Мы не позволим, чтобы наш поселок был уничтожен! – восклицал оратор. – Здесь жили наши родители. Почти все мы родились именно здесь. Машины мсье Фромара уничтожат не только дома, но и наши воспоминания, если только мы позволим им сделать это!
Его заявление было поддержано возмущенными криками. Мальчики увидели транспарант с удивившей их надписью. Кривыми буквами кто-то вывел на большом листе бумаги: «Фромар не получит сыра!»
– Да, если Фромару удастся осуществить то, что он задумал, ему достанется недурной куш! – заметил Артур.
Друзья внимательно осматривали толпу, стараясь отыскать среди собравшихся Мартину.
Наконец они заметили ее в последнем ряду манифестантов и направились к ней. Девочка тоже увидела приятелей и пошла им навстречу.
Это была спортивного вида загорелая блондинка с короткими волосами, тонкими и правильными чертами лица и большими голубыми глазами, в которых светился живой ум.
По румянцу, заливавшему ее щеки, было видно, как она взволнована.
– Если бы вы знали, до чего я зла! – воскликнула она. – Председатель комитета по защите поселка прав: этот Фромар – настоящий вандал!
– Скажу больше: это настоящий Аттила, – поддержал девочку Артур. – Куда он ни поставит ногу – землю покрывает бетон, и трава там больше никогда не зазеленеет!
Ярость и отчаяние жителей поселка находили выражение в надписях – столь же злых, сколь и бесполезных, – которыми была испещрена дорога и стены окружающих домов: «Долой Фромара!», «Фромар, ты нам надоел!», «Прочь отсюда, вандалы!».
Мишель собирался о чем-то спросить Мартину, но на лице девочки вдруг появилось тревожное выражение.
Приятели обернулись и поняли причину этого: позади манифестантов, охватывая их с тыла, выстраивалась еще одна цепь республиканских гвардейцев.
– Осторожно! – крикнул кто-то. – Они заходят сзади!
Человек с мегафоном тоже заметил угрозу и приказал:
– Расходимся, друзья мои! Врассыпную!
В толпе возникло движение, похожее на панику. Друзья вдруг оказались посреди группы людей, отступавших в сторону, где, как им казалось, выход еще не был перекрыт.
Однако там, преграждая последний путь к отступлению, появилась третья цепь республиканских гвардейцев. Лишь нескольким молодым людям удалось в последнюю секунду перебраться через изгородь и скрыться в ближайших садах.
Скоро манифестанты были окружены со всех сторон.
– Ну вот! – воскликнул Артур. – Мы сломя голову мчались сюда, чтобы помочь Мартине, а в итоге окажемся в какой-нибудь темнице, где нет ничего, кроме охапки сырой соломы.
Но его никто не слышал. Несколько манифестантов попытались пробиться сквозь цепь республиканских гвардейцев, однако безуспешно.
– Дело принимает дурной оборот! – сказал Мишель.
Чувствовалось, что нервы манифестантов напряжены. Они осыпали республиканских гвардейцев непрерывным потоком ругательств. Самым мягким было обвинение, что те продались Фромару.
К толпе подошел унтер-офицер с мегафоном в руке и объявил:
– Проверка документов!
– Кто же берет на манифестацию документы! Их здесь ни у кого нет! – воскликнул пожилой мужчина.
– Пропал день, – сокрушенно проворчал другой. – Сейчас они всех поволокут в участок.
Мишель, Даниель и Артур не слишком тревожились из-за происходящего. Что же касается Мартины, она беспокоилась прежде всего из-за бабушки.
– Бабушка наверняка будет волноваться, – сказала она. – Как все это глупо! Зачем им понадобилось устраивать проверку документов?!
– Чтобы подорвать ваш боевой дух, мадемуазель, – ответил ей высокий молодой человек в костюме мотоциклиста. – Чтобы вы десять раз подумали, прежде чем решиться защищать свои права!.. А вы что здесь делаете, молодые люди? Надеюсь, у вас нет с собой взрывчатки?!
– Только фотоаппарат, – отозвался Мишель. – Мы пришли сюда с ярмарки.
– Фотоаппарат?! Потрясающе! – воскликнул молодой человек. – А ну-ка доставай его! Мишель повиновался.
– Ты будешь моим фотографом. Времени на разговоры нет. Короче, я журналист. У меня есть пропуск, так что я без всякого труда выберусь отсюда и проведу с собой еще двоих. Один пойдет с фотоаппаратом, а другой с закрытым футляром.
– Дело в том, что нас четверо, – заметил Мишель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29