– Кейн! – Внезапно перед ним появилась осунувшаяся фигура в доспехах. Неистен Мариль видел, как гибнет его Империя, и теперь после часов яростного сражения он был здесь, чтобы защищать свой дворец. – Клянусь Хорментом, по меньшей мере я получу удовольствие от того, что отправлю твою черную душу в Седьмой Ад!
– Много народу пыталось сделать это! – презрительно крикнул Кейн. – И теперь Владыка Тлолуин присматривает за ними!
Заревев яростно, словно бык, Мариль бросился на Кейна. Император был сильным мужчиной и дрался, направляемый безумной яростью. Вот перед ним человек, который принес разрушение его огромной Империи. Если победа отвернулась от императора, то по крайней мере месть ему доступна. Кейн медленно отступал под неистовой атакой Мариля, парируя удар за ударом своим мечом и то и дело ударяя о щит императора топором. Мариль уклонялся от мелькавшего боевого топора, который был в левой руке Кейна, и неистово атаковал штормом сверкающей стали.
Неожиданный взмах более длинного клинка Мариля зацепил правую руку Кейна, глубоко разрезав заживающую рану. Абордажная сабля с лязгом выпала из руки Кейна. Не обращая внимания на боль, он осторожно стал кружить вокруг Мариля, выжидая, чтобы тот раскрылся. Он описывал топором сверкающие узоры, вызывающе рыча.
Мариль был слишком опрометчив в своем стремлении покончить с ненавистным врагом. Один промах – это все, что было нужно Кейну. Кейн сделал обманный выпад топором – отскочил, когда клинок Мариля дико свистнул у него над головой. На мгновение император раскрылся в попытке снести Кейну голову. С невероятной скоростью топор качнулся и пронзил панцирь и грудь Мариля. С глазами, все еще горящими ненавистью, Неистен Мариль рухнул на пол и испустил дух в луже крови.
– Зачем ты его убил? – спросил Арбас, с интересом следивший за дуэлью. – Эфрель это не позабавит. И для полного счастья наш друг Альремас прорвался сюда как раз вовремя, чтобы увидеть, как ты его прирезал. Я уверен, что он быстренько наябедничает Эфрель. Кейн, может, нам теперь не стоит торопиться на Пеллин?
Кейн выругался и осмотрел свою раненую руку.
– Не хватало еще позволить Марилю прикончить меня только для того, чтобы удовлетворить ее прихоть! Да пошла она! Я добыл Эфрель императорский трон, и, если Имель пленит М'Кори, она должна быть вполне довольна.
Тем временем Имель пробился к покоям М'Кори. Наконец, справившись с последними из тех, кто стоял на страже, он ворвался туда. Мятежники накинулись на кричащих служанок, потом добрались до самой М'Кори.
М'Кори поборола гложущий страх и с вызывающим видом поднялась навстречу ухмыляющимся захватчикам. Ей в голову приходили мысли о самоубийстве, но это было слишком отвратительно. Пока она была жива, была надежда, и, пока она знала, что Лагес жив, она отказывалась терять последнюю надежду.
Смакуя ее красоту, Имель проклял Эфрель за то, что она велела приберечь М'Кори для себя. Девушка стала бы хорошим подарком самому ценному слуге колдуньи.
– Иди с нами спокойно, и я обещаю, что тебе не причинят вреда, – сказал он своей белокурой пленнице. Он ободряюще улыбнулся. – В конце концов ты почетная пленница. Мы доставим тебя к императрице на Призарт.
– Никого нет подлее, чем предатель! – выплюнула М'Кори.
– Лучше победивший предатель, чем побежденный патриот,– пожал плечами Имель. Он приказал, чтобы девушку связали, и повел ее к Кейну. В разграбленном городе найдутся и менее принципиальные красотки.
Тем временем в кровавом хаосе улиц Лагес все еще продолжал сопротивление. Он разделился с дядей в начале битвы, чтобы встретить многоголовую атаку мятежников, и главный удар захватчиков обошел его стороной. Поэтому он с отрядом изнуренных имперских солдат до сих пор кружил по улицам, на которых бушевал разгул, и уничтожал попадавшихся им грабителей. Зная, что столица Империи пала, Лагес сражался, не думая о спасении, намереваясь погибнуть на пепелище своего города.
Затем до него добрался посланник с известием о том, что дворец пал, император убит, а М'Кори пленена. И Лагеса охватило дикое бешенство, он призвал своих людей следовать за ним в самоубийственной попытке спасти М'Кори. Но уставшие солдаты удержали его, убедив, что бессмысленно жертвовать их жизнями в бессмысленной атаке.
Лагес осознал безнадежность положения. Он дал приказ известить всех оставшихся верными ему солдат о том, чтобы они присоединялись к нему, и отступил. Подбирая по дороге отставших, он выбрался из горящего города и направился в глубь Товноса, где он мог бы организовать партизанское сопротивление против завоевателей.
Так рухнула Товносианская Империя, в пепле и крови, – от руки человека, который косвенно способствовал ее созданию.
ХХVIII. РУКА КЕЙНА
Повсему Призарту неистовствовало веселье победивших мятежников. Напряжение битвы перешло в ликующее безумие. Награбленное золото и вино лились полноводной рекой.
В черной крепости Дан-Леге настроение было иным. Эфрель была в неистовой ярости. Целый час она кричала и проклинала Кейна. Его сокрушительная победа над Империей ничего для нее не значила. Все, что знала колдунья, это то, что Кейн убил ее кровного врага. Его колоссальная глупость навеки разрушила взлелеянную ею мечту о мести. Месяцами жизнь в ней поддерживалась только ненавистью к человеку, который опозорил и изувечил ее, – и теперь Неистен Мариль был вне пределов досягаемости.
Оксфорс Альремас самодовольно наблюдал, как Кейн стоически выслушивает бесконечную тираду Эфрель. Временами она могла только дико вопить, издавая несвязные крики необузданной ярости. Альремас никогда не видел ее в таком гневе. Он с удовлетворением прикинул, что больше ему нечего беспокоиться о Кейне. Теперь, когда его соперник попал в немилость, он сможет убедить Эфрель, что Кейн слишком опасен. Затем – просто законное убийство.
Кейн оставил попытки урезонить колдунью. Понимая, что ее охватил приступ безумия, он взял себя в руки и ждал, когда ее гнев утихнет. Для этого потребовалось немало времени, но наконец ее тирада закончилась.
Пока Эфрель не завелась снова, Кейн заговорил:
– Исключая этот случай, я выполнил все твои приказы. Когда прежде у тебя был повод, чтобы порицать меня или мои методы? И несмотря на то что говорят некоторые лживые языки, я хотел только разоружить Мариля. Этот дурак отказался сдаться – он сам бросился на мой топор. Разве меня надо винить в его смерти? Забудь это. Разве я не бросил Империю к твоим ногам? Я сделал все, что обещал тебе. И помни, для мести у тебя осталась М'Кори.
В глазе Эфрель загорелся странный свет. Казалось, ее внимание перешло с Кейна на какую-то потаенную мысль.
– Да, но другой взял ее в плен, – прошипела она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60