И все же чувствовалось, что молодой человек чем-то озабочен. В конце концов Эйприл решила спросить об этом напрямик.
– В чем дело, Олтон? Ты сегодня какой-то странный!
Он поставил корзину на землю и осторожно убрал золотой локон, упавший на лоб Эйприл. Она молча ждала, понимая, что молодому человеку надо собраться с духом.
– Я должен идти на войну, милая! Дальше откладывать нельзя. Я и так слишком долго ждал, потому что боялся оставлять тебя одну… Но похоже, дела у южан складываются неважно, и я просто обязан сражаться вместе с ними. Я не могу иначе! Ты понимаешь?..
Эйприл на мгновение показалось, что она сейчас упадет в обморок. Олтон собирается уезжать? Но ведь дружба с ним – это единственное, что помогает ей хоть как-то выжить. Потерять его сейчас – значит потерять все!
И тут же ей стало стыдно: «Я думаю только о себе, а не о нем!» А ведь на войне Олтон столкнется с настоящими лишениями и трудностями, может быть, даже смертельными. Кроме того, он прав: сейчас все здоровые мужчины защищают родину, а не отсиживаются дома.
Смахнув со щеки слезу, Эйприл прошептала:
– Я буду молить Господа, чтобы ты вернулся целым и невредимым, Олтон! И буду очень по тебе скучать…
– Я знал, что ты это скажешь! – вскричал он радостно.
Положив руки ей на плечи, он привлек девушку к себе и поцеловал. Как ни странно, Эйприл ответила на поцелуй, хотя и понимала в глубине души, что это не любовь. Нет, она не любит Олтона. Просто он сейчас – единственная ее защита от жизненных бурь…
– Я так и знал, что ты это скажешь, Эйприл! Значит, я тебе не безразличен… Может быть, это еще не любовь, но все же ты что-то чувствуешь. Я хочу жениться на тебе! Прошу тебя, стань моей женой!..
Он говорил торопливо и сбивчиво, словно боясь, что если остановится хоть на секунду, Эйприл найдет сотни причин для отказа.
– Тебе не придется переселяться к моим родным, хотя, если станет совсем худо… Может быть, домишко их и невелик, но зато у каждого большое доброе сердце, и они будут рады приютить тебя. Наверное, ты думаешь, что я дурак, раз хочу жениться на тебе, а сам беден, как церковная мышь, но ведь когда человек влюблен, он часто ведет себя по-дурацки… – Он смахнул слезы, медленно катившиеся по его гладким щекам. – Пойми меня правильно, Эйприл. Я знаю, что ты живешь в большом особняке, носишь красивые платья. Я не могу дать тебе всего этого… Но, видит Бог, я люблю тебя всем сердцем, Эйприл, и никогда в жизни не обижу, клянусь!..
Все это нахлынуло на нее неожиданно, словно гроза в жаркий летний день. Эйприл казалось, что это какой-то сон. Губы ее шевелились, но она не произносила ни слова.
– Я поговорю с твоим отцом, – твердо сказал Олтон, снова обнимая и прижимая ее к себе. – Я пойду к нему и почтительно попрошу твоей руки!..
И снова Эйприл стало стыдно. А внутренний голос уже нашептывал ей: «Вот и найден выход из теперешнего ужасного положения. Только так ты можешь спастись от своего безумного отца!» Конечно, нехорошо выходить замуж без любви, но иного пути, кажется, нет…
Олтон ласково взял ее за подбородок.
– Я сделаю тебя счастливой, – улыбнувшись, сказал он и нежно поцеловал ее в губы.
Эйприл чувствовала, что он говорит искренне. И снова ответила на поцелуй Олтона, беззвучно молясь о том, чтобы Господь простил ее…
Глава 4
На потолке плясали полуденные тени. Эйприл понимала, что ей давно уже пора вставать, но почему-то все медлила. С самого рассвета она не переставая плакала и теперь чувствовала себя опустошенной. Кроме того, ее мучила постоянная необходимость скрывать от всех свои слезы. А больше всего она ненавидела себя за то, что не может выбраться из того постыдного существования, которое вынуждена теперь влачить.
«Трусиха, – мысленно ругала она себя. – Да, другого слова не подберешь. Я просто трусиха, потому что вижу лишь один выход из создавшегося положения – бегство. А замужество, которое предлагает мне Олтон, является именно бегством. Но ведь даже если я останусь дома, то все равно ничем не помогу отцу…»
Впрочем, временами он как будто снова становился прежним, но теперь это случалось все реже и реже. Прислуга уже говорила о его странностях не таясь, и лишь на преданную Поузи и верного Бьюфорда можно было положиться, как и раньше. Остальные же слуги испуганно перешептывались, считая, что их хозяин сошел с ума, более того – стал опасен.
«Опасен…» – Эйприл снова и снова повторяла это слово. Оно причиняло ей невыносимую боль. Конечно, отец делает это не нарочно. Но не далее как сегодня утром он подошел к двери ее спальни. Обнаружив, что она заперта, тихонько постучал и спросил:
– Лорена, почему ты заперлась? Я хочу тебя, дорогая! Ты же знаешь, что нам будет хорошо вдвоем…
Эйприл зарылась с головой в подушки, стараясь не слышать его голоса. Не дождавшись ответа, отец с силой заколотил в дверь. Эйприл, вся дрожа, спряталась под одеяло и заплакала. Ей стало страшно: вдруг он сломает дверь?.. А отец в раздражении уже закричал:
– Это не похоже на тебя, Лорена! Раньше ты никогда мне не отказывала… Я рассержусь на тебя. В конце концов, я твой муж, и у меня есть свои права!..
Прошло еще несколько минут, показавшиеся Эйприл вечностью. Наконец, он сдался и медленно возвратился к себе.
Господи, сколько она еще может терпеть? Долго ли ей удастся держать обезумевшего отца на расстоянии?..
В дверь постучали. Эйприл замерла, твердо решив не открывать. Пусть отец думает, что она уже ушла по делам.
– Мисс Эйприл, вы что, заболели? Господи, это же Поузи! Эйприл мгновенно выпрыгнула из постели и торопливо отперла дверь.
– Почему вы до сих пор не спускаетесь? – Поузи с подозрением оглядела хозяйку и вошла в спальню. – Менди говорит, что уже стучалась к вам рано утром, и вы не ответили. Что с вами, деточка? Вы что-то неважно выглядите…
Эйприл быстро отвернулась: не нужно, чтобы Поузи видела ее заплаканные глаза.
– Со мной все в порядке. Должно быть, я еще спала, когда приходила Менди. Вообще я что-то разленилась в последнее время!
– Ну, ничего страшного!.. А я пришла сказать, что сегодня вашему отцу гораздо лучше. Он уже встал, оделся и прошел в свой кабинет – должно быть, хочет поработать. Сказал, чтобы я поднялась к вам и узнала, спуститесь ли вы к ленчу.
Эйприл вздохнула с облегчением. Раз отцу лучше, значит, видения отступили. Так что бояться нечего!
Но она тут же вспомнила об Олтоне. Вряд ли молодому человеку стоит говорить с ее отцом, когда тот не в себе. А вот сегодня утром – самый подходящий момент. Пожалуй, лучше она пошлет за Олтоном прямо сейчас.
Да, другого случая может не представиться. Остается только молиться о том, чтобы Олтон никогда не узнал, что она его не любит. И Эйприл тут же дала себе клятву сделать все от нее зависящее, только бы Олтон был счастлив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– В чем дело, Олтон? Ты сегодня какой-то странный!
Он поставил корзину на землю и осторожно убрал золотой локон, упавший на лоб Эйприл. Она молча ждала, понимая, что молодому человеку надо собраться с духом.
– Я должен идти на войну, милая! Дальше откладывать нельзя. Я и так слишком долго ждал, потому что боялся оставлять тебя одну… Но похоже, дела у южан складываются неважно, и я просто обязан сражаться вместе с ними. Я не могу иначе! Ты понимаешь?..
Эйприл на мгновение показалось, что она сейчас упадет в обморок. Олтон собирается уезжать? Но ведь дружба с ним – это единственное, что помогает ей хоть как-то выжить. Потерять его сейчас – значит потерять все!
И тут же ей стало стыдно: «Я думаю только о себе, а не о нем!» А ведь на войне Олтон столкнется с настоящими лишениями и трудностями, может быть, даже смертельными. Кроме того, он прав: сейчас все здоровые мужчины защищают родину, а не отсиживаются дома.
Смахнув со щеки слезу, Эйприл прошептала:
– Я буду молить Господа, чтобы ты вернулся целым и невредимым, Олтон! И буду очень по тебе скучать…
– Я знал, что ты это скажешь! – вскричал он радостно.
Положив руки ей на плечи, он привлек девушку к себе и поцеловал. Как ни странно, Эйприл ответила на поцелуй, хотя и понимала в глубине души, что это не любовь. Нет, она не любит Олтона. Просто он сейчас – единственная ее защита от жизненных бурь…
– Я так и знал, что ты это скажешь, Эйприл! Значит, я тебе не безразличен… Может быть, это еще не любовь, но все же ты что-то чувствуешь. Я хочу жениться на тебе! Прошу тебя, стань моей женой!..
Он говорил торопливо и сбивчиво, словно боясь, что если остановится хоть на секунду, Эйприл найдет сотни причин для отказа.
– Тебе не придется переселяться к моим родным, хотя, если станет совсем худо… Может быть, домишко их и невелик, но зато у каждого большое доброе сердце, и они будут рады приютить тебя. Наверное, ты думаешь, что я дурак, раз хочу жениться на тебе, а сам беден, как церковная мышь, но ведь когда человек влюблен, он часто ведет себя по-дурацки… – Он смахнул слезы, медленно катившиеся по его гладким щекам. – Пойми меня правильно, Эйприл. Я знаю, что ты живешь в большом особняке, носишь красивые платья. Я не могу дать тебе всего этого… Но, видит Бог, я люблю тебя всем сердцем, Эйприл, и никогда в жизни не обижу, клянусь!..
Все это нахлынуло на нее неожиданно, словно гроза в жаркий летний день. Эйприл казалось, что это какой-то сон. Губы ее шевелились, но она не произносила ни слова.
– Я поговорю с твоим отцом, – твердо сказал Олтон, снова обнимая и прижимая ее к себе. – Я пойду к нему и почтительно попрошу твоей руки!..
И снова Эйприл стало стыдно. А внутренний голос уже нашептывал ей: «Вот и найден выход из теперешнего ужасного положения. Только так ты можешь спастись от своего безумного отца!» Конечно, нехорошо выходить замуж без любви, но иного пути, кажется, нет…
Олтон ласково взял ее за подбородок.
– Я сделаю тебя счастливой, – улыбнувшись, сказал он и нежно поцеловал ее в губы.
Эйприл чувствовала, что он говорит искренне. И снова ответила на поцелуй Олтона, беззвучно молясь о том, чтобы Господь простил ее…
Глава 4
На потолке плясали полуденные тени. Эйприл понимала, что ей давно уже пора вставать, но почему-то все медлила. С самого рассвета она не переставая плакала и теперь чувствовала себя опустошенной. Кроме того, ее мучила постоянная необходимость скрывать от всех свои слезы. А больше всего она ненавидела себя за то, что не может выбраться из того постыдного существования, которое вынуждена теперь влачить.
«Трусиха, – мысленно ругала она себя. – Да, другого слова не подберешь. Я просто трусиха, потому что вижу лишь один выход из создавшегося положения – бегство. А замужество, которое предлагает мне Олтон, является именно бегством. Но ведь даже если я останусь дома, то все равно ничем не помогу отцу…»
Впрочем, временами он как будто снова становился прежним, но теперь это случалось все реже и реже. Прислуга уже говорила о его странностях не таясь, и лишь на преданную Поузи и верного Бьюфорда можно было положиться, как и раньше. Остальные же слуги испуганно перешептывались, считая, что их хозяин сошел с ума, более того – стал опасен.
«Опасен…» – Эйприл снова и снова повторяла это слово. Оно причиняло ей невыносимую боль. Конечно, отец делает это не нарочно. Но не далее как сегодня утром он подошел к двери ее спальни. Обнаружив, что она заперта, тихонько постучал и спросил:
– Лорена, почему ты заперлась? Я хочу тебя, дорогая! Ты же знаешь, что нам будет хорошо вдвоем…
Эйприл зарылась с головой в подушки, стараясь не слышать его голоса. Не дождавшись ответа, отец с силой заколотил в дверь. Эйприл, вся дрожа, спряталась под одеяло и заплакала. Ей стало страшно: вдруг он сломает дверь?.. А отец в раздражении уже закричал:
– Это не похоже на тебя, Лорена! Раньше ты никогда мне не отказывала… Я рассержусь на тебя. В конце концов, я твой муж, и у меня есть свои права!..
Прошло еще несколько минут, показавшиеся Эйприл вечностью. Наконец, он сдался и медленно возвратился к себе.
Господи, сколько она еще может терпеть? Долго ли ей удастся держать обезумевшего отца на расстоянии?..
В дверь постучали. Эйприл замерла, твердо решив не открывать. Пусть отец думает, что она уже ушла по делам.
– Мисс Эйприл, вы что, заболели? Господи, это же Поузи! Эйприл мгновенно выпрыгнула из постели и торопливо отперла дверь.
– Почему вы до сих пор не спускаетесь? – Поузи с подозрением оглядела хозяйку и вошла в спальню. – Менди говорит, что уже стучалась к вам рано утром, и вы не ответили. Что с вами, деточка? Вы что-то неважно выглядите…
Эйприл быстро отвернулась: не нужно, чтобы Поузи видела ее заплаканные глаза.
– Со мной все в порядке. Должно быть, я еще спала, когда приходила Менди. Вообще я что-то разленилась в последнее время!
– Ну, ничего страшного!.. А я пришла сказать, что сегодня вашему отцу гораздо лучше. Он уже встал, оделся и прошел в свой кабинет – должно быть, хочет поработать. Сказал, чтобы я поднялась к вам и узнала, спуститесь ли вы к ленчу.
Эйприл вздохнула с облегчением. Раз отцу лучше, значит, видения отступили. Так что бояться нечего!
Но она тут же вспомнила об Олтоне. Вряд ли молодому человеку стоит говорить с ее отцом, когда тот не в себе. А вот сегодня утром – самый подходящий момент. Пожалуй, лучше она пошлет за Олтоном прямо сейчас.
Да, другого случая может не представиться. Остается только молиться о том, чтобы Олтон никогда не узнал, что она его не любит. И Эйприл тут же дала себе клятву сделать все от нее зависящее, только бы Олтон был счастлив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112