Еще один установленный факт: именно он организовал вторжение, приведшее к гибели протектора Кирстаада и к последующему уничтожению нескольких деревень.
Дэмьен резко посмотрел на Охотника, но тот уклонился от поединка взглядов. Сколько же деревень посетил посвященный в поисках пищи в протекторатах, в те часы, когда его не было с остальной группой? Они никогда не задавали ему этого вопроса, а задать, возможно, стоило.
— Отсюда вытекает, — продолжал Таррант, — что если у нас и имеется враг, то речь может идти только о Неумирающем Принце.
— А как насчет Калесты? — осведомился Дэмьен.
— Вне всякого сомнения, этот демон — союзник Принца и действует с ним заодно. Что делает любое прямое покушение особенно опасным.
— Точнее говоря, невозможным, — хмыкнул Дэмьен. — Именно так вы и говорили раньше.
Охотник пожал плечами.
— И каковы же наши шансы? — прямо спросила Хессет.
— Шансы четверки бродяг против властвующего монарха? Весьма ограниченные. — Охотник откинулся на спинку кресла, переплел на столе изящные пальцы. — Прямое покушение представляется самым простым способом, и у него имеются определенные преимущества. Но когда у тебя в телохранителях могущественнейший Йезу, опасаться покушения особо не приходится.
— Что тогда? — поморщился Дэмьен.
— Если отказаться от мысли собрать собственное войско или, в свою очередь, заручиться демоническим покровительством, нам следует ориентироваться на ресурсы, которые способна предложить сама эта страна.
— Вы хотите сказать: найти кого-нибудь, кто сделает дело за нас.
— Да-да, вот именно. Или поможет нам сделать это.
— Но если Принц находится под покровительством Йезу, то сквозь такую броню не пробиться и аборигену, — подчеркнула Хессет.
— В идеальном случае Калеста не сумеет распознать в нашем агенте врага. Но я думаю вовсе не о прямом покушении. Принц и сам могущественный колдун, возможно, он также является посвященным. Такие люди вечно вызывают зависть, которая иногда оборачивается насилием.
Дэмьен не сразу сообразил, куда он клонит.
— Вы говорите о восстании?
Охотник кивнул:
— Именно так.
— Революция? — По голосу Хессет было ясно, что она считает подобную возможность полностью исключенной. — Вы же сами говорили, что он правит этой страной уже много веков…
— Но всегда остаются недовольные, любезная Хессет. Всегда остаются и находятся такие, кто готов при первом же удобном случае взять бразды правления в свои руки. Так уж устроен человек. Чем могущественней тот или иной правитель, тем вероятней, что он сам уже посеял семена своей гибели. Надо только найти эти семена и помочь им прорасти.
— Но если его враги так глубоко затаились, они едва ли бросятся к нам лишь потому, что мы в них остро нуждаемся.
— Каждый разумный человек, планируя свергнуть властителя-колдуна, держит этот замысел в глубокой тайне, — спокойно отозвался Таррант. — И ни на какие наши уговоры он не клюнет… если ему не будет предложена помощь другого колдуна — по меньшей мере столь же могущественного.
— Вы говорите про себя?!
Таррант насмешливо поклонился.
— Но все равно остается Калеста, — напомнила Хессет. — Наверняка в случае любого восстания он использует свое могущество в интересах Принца — и мятежники будут столь же бессильны перед его иллюзиями, как были мы. И что же тогда получится? Погибнем не только мы, но и целое войско бунтовщиков вместе с нами.
— Не совсем так. — Серебряные глаза Охотника холодно блеснули. — Погибнет целое войско бунтовщиков, но не вместе с нами, а вместо нас.
— Приманка, — выдохнул Дэмьен.
— Я бы предпочел назвать это отвлекающим маневром.
— Чтобы Принц со своими демонами ждал их, а вовсе не нас, — сообразила Хессет.
Дэмьен заговорил, стараясь сохранять хладнокровие:
— Вы говорите об убийстве многих людей. О том, что мы пошлем целое войско в бой, пообещав ему вашу поддержку, а потом бросим на произвол судьбы и, соответственно, обречем на верную гибель, тогда как сами обрушимся на врага с неожиданной стороны.
— Если кому-то так уж хочется избавить страну от ее нынешнего правителя, — столь же хладнокровно возразил Таррант, — то тут нет никакого обмана. Многие из этих людей, вне всякого сомнения, готовы пожертвовать собой для победы. Так имеет ли особое значение, кем и как будет достигнута искомая победа, если в конце концов им удастся добиться своего? — А поскольку Дэмьен промолчал, он добавил: — Война всегда требует жертв.
— Да уж, — пробормотал Дэмьен. — Это я понимаю. Но все равно мне этот план не нравится.
— А если бы мы приняли ваше предложение, — вступила Хессет, — то с чего нам следовало бы начать? Как выйти на группу потенциальных мятежников?
— Вот-вот, — подхватил Таррант. — В том-то и загвоздка.
— Да бросьте, — фыркнул Дэмьен. — Применив Познание…
— Припав к революционным потокам в этой стране, я тем самым во весь голос извещу Принца о нашем появлении. Нет, преподобный Райс. Здешнее Фэа нам надо использовать с чрезвычайной осмотрительностью. Любого рода Фэа, — добавил он, многозначительно посмотрев на Йенсени.
Девочка не дрогнула под его ледяным взглядом — не дрогнула ни физически, ни психически. И хотя внешний мир по-прежнему невероятно страшил ее, с проявлениями натуры Тарранта она справляться научилась. И в этом отношении, подумал Дэмьен, она преуспела лучше многих посвященных. А порой ему казалось, что и лучше его самого.
— Йенсени. — Хессет погладила девочку по руке. — Может быть, ты подскажешь нам что-нибудь? Что-нибудь, что рассказал или же показал тебе отец.
Девочка задумалась.
— Как что, например?
— Что-нибудь о людях, которым не нравится Принц. О местах, откуда Принцу, возможно, грозит опасность.
— Вы действительно полагаете, что она может это знать? — резко спросил Таррант.
— Ее отец побывал здесь, считая себя врагом Принца, — напомнил Дэмьен. — Какие бы поводы он ни изобрел для того, чтобы попасть сюда, его главной целью была разведка ситуации, в которой находится Принц, включая и его потенциальные слабости. — Подавшись вперед, он погладил Йенсени по плечу. — А поскольку обо всем остальном он дочери рассказал, то почему бы и не об этом?
— Мне кажется… — медленно заговорила девочка. Видно было, с каким напряжением она вспоминает. — Мне кажется, он рассказывал, что определенное недовольство чувствуется среди ракхов.
Хессет шумно вдохнула:
— Это более чем понятно.
— И он говорил, что восстать им трудно, потому что Принц был одним из них. Но, с другой стороны, одним из них он был не всегда.
— Родовой инстинкт в противоречии с разумом, — заметил Таррант.
Хессет недовольно зашипела.
— А имен ты каких-нибудь не слышала? — поинтересовался Дэмьен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Дэмьен резко посмотрел на Охотника, но тот уклонился от поединка взглядов. Сколько же деревень посетил посвященный в поисках пищи в протекторатах, в те часы, когда его не было с остальной группой? Они никогда не задавали ему этого вопроса, а задать, возможно, стоило.
— Отсюда вытекает, — продолжал Таррант, — что если у нас и имеется враг, то речь может идти только о Неумирающем Принце.
— А как насчет Калесты? — осведомился Дэмьен.
— Вне всякого сомнения, этот демон — союзник Принца и действует с ним заодно. Что делает любое прямое покушение особенно опасным.
— Точнее говоря, невозможным, — хмыкнул Дэмьен. — Именно так вы и говорили раньше.
Охотник пожал плечами.
— И каковы же наши шансы? — прямо спросила Хессет.
— Шансы четверки бродяг против властвующего монарха? Весьма ограниченные. — Охотник откинулся на спинку кресла, переплел на столе изящные пальцы. — Прямое покушение представляется самым простым способом, и у него имеются определенные преимущества. Но когда у тебя в телохранителях могущественнейший Йезу, опасаться покушения особо не приходится.
— Что тогда? — поморщился Дэмьен.
— Если отказаться от мысли собрать собственное войско или, в свою очередь, заручиться демоническим покровительством, нам следует ориентироваться на ресурсы, которые способна предложить сама эта страна.
— Вы хотите сказать: найти кого-нибудь, кто сделает дело за нас.
— Да-да, вот именно. Или поможет нам сделать это.
— Но если Принц находится под покровительством Йезу, то сквозь такую броню не пробиться и аборигену, — подчеркнула Хессет.
— В идеальном случае Калеста не сумеет распознать в нашем агенте врага. Но я думаю вовсе не о прямом покушении. Принц и сам могущественный колдун, возможно, он также является посвященным. Такие люди вечно вызывают зависть, которая иногда оборачивается насилием.
Дэмьен не сразу сообразил, куда он клонит.
— Вы говорите о восстании?
Охотник кивнул:
— Именно так.
— Революция? — По голосу Хессет было ясно, что она считает подобную возможность полностью исключенной. — Вы же сами говорили, что он правит этой страной уже много веков…
— Но всегда остаются недовольные, любезная Хессет. Всегда остаются и находятся такие, кто готов при первом же удобном случае взять бразды правления в свои руки. Так уж устроен человек. Чем могущественней тот или иной правитель, тем вероятней, что он сам уже посеял семена своей гибели. Надо только найти эти семена и помочь им прорасти.
— Но если его враги так глубоко затаились, они едва ли бросятся к нам лишь потому, что мы в них остро нуждаемся.
— Каждый разумный человек, планируя свергнуть властителя-колдуна, держит этот замысел в глубокой тайне, — спокойно отозвался Таррант. — И ни на какие наши уговоры он не клюнет… если ему не будет предложена помощь другого колдуна — по меньшей мере столь же могущественного.
— Вы говорите про себя?!
Таррант насмешливо поклонился.
— Но все равно остается Калеста, — напомнила Хессет. — Наверняка в случае любого восстания он использует свое могущество в интересах Принца — и мятежники будут столь же бессильны перед его иллюзиями, как были мы. И что же тогда получится? Погибнем не только мы, но и целое войско бунтовщиков вместе с нами.
— Не совсем так. — Серебряные глаза Охотника холодно блеснули. — Погибнет целое войско бунтовщиков, но не вместе с нами, а вместо нас.
— Приманка, — выдохнул Дэмьен.
— Я бы предпочел назвать это отвлекающим маневром.
— Чтобы Принц со своими демонами ждал их, а вовсе не нас, — сообразила Хессет.
Дэмьен заговорил, стараясь сохранять хладнокровие:
— Вы говорите об убийстве многих людей. О том, что мы пошлем целое войско в бой, пообещав ему вашу поддержку, а потом бросим на произвол судьбы и, соответственно, обречем на верную гибель, тогда как сами обрушимся на врага с неожиданной стороны.
— Если кому-то так уж хочется избавить страну от ее нынешнего правителя, — столь же хладнокровно возразил Таррант, — то тут нет никакого обмана. Многие из этих людей, вне всякого сомнения, готовы пожертвовать собой для победы. Так имеет ли особое значение, кем и как будет достигнута искомая победа, если в конце концов им удастся добиться своего? — А поскольку Дэмьен промолчал, он добавил: — Война всегда требует жертв.
— Да уж, — пробормотал Дэмьен. — Это я понимаю. Но все равно мне этот план не нравится.
— А если бы мы приняли ваше предложение, — вступила Хессет, — то с чего нам следовало бы начать? Как выйти на группу потенциальных мятежников?
— Вот-вот, — подхватил Таррант. — В том-то и загвоздка.
— Да бросьте, — фыркнул Дэмьен. — Применив Познание…
— Припав к революционным потокам в этой стране, я тем самым во весь голос извещу Принца о нашем появлении. Нет, преподобный Райс. Здешнее Фэа нам надо использовать с чрезвычайной осмотрительностью. Любого рода Фэа, — добавил он, многозначительно посмотрев на Йенсени.
Девочка не дрогнула под его ледяным взглядом — не дрогнула ни физически, ни психически. И хотя внешний мир по-прежнему невероятно страшил ее, с проявлениями натуры Тарранта она справляться научилась. И в этом отношении, подумал Дэмьен, она преуспела лучше многих посвященных. А порой ему казалось, что и лучше его самого.
— Йенсени. — Хессет погладила девочку по руке. — Может быть, ты подскажешь нам что-нибудь? Что-нибудь, что рассказал или же показал тебе отец.
Девочка задумалась.
— Как что, например?
— Что-нибудь о людях, которым не нравится Принц. О местах, откуда Принцу, возможно, грозит опасность.
— Вы действительно полагаете, что она может это знать? — резко спросил Таррант.
— Ее отец побывал здесь, считая себя врагом Принца, — напомнил Дэмьен. — Какие бы поводы он ни изобрел для того, чтобы попасть сюда, его главной целью была разведка ситуации, в которой находится Принц, включая и его потенциальные слабости. — Подавшись вперед, он погладил Йенсени по плечу. — А поскольку обо всем остальном он дочери рассказал, то почему бы и не об этом?
— Мне кажется… — медленно заговорила девочка. Видно было, с каким напряжением она вспоминает. — Мне кажется, он рассказывал, что определенное недовольство чувствуется среди ракхов.
Хессет шумно вдохнула:
— Это более чем понятно.
— И он говорил, что восстать им трудно, потому что Принц был одним из них. Но, с другой стороны, одним из них он был не всегда.
— Родовой инстинкт в противоречии с разумом, — заметил Таррант.
Хессет недовольно зашипела.
— А имен ты каких-нибудь не слышала? — поинтересовался Дэмьен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89