Он неотрывно смотрел в южную сторону. Ищет признаков врага или просто любуется морем? Его профиль, более чем отчетливый в лунном свете, представлял собой пугающую и вместе с тем безупречную маску. «Как он владеет собой, — подумал Дэмьен. — Каждая волосинка на месте. Каждый дюйм кожи гладок и безукоризнен. И холоден, бесконечно холоден. Ничего удивительного в том, что самый обыкновенный солнечный свет может оказаться для него смертоносным».
— Это правда? — спросил Дэмьен.
— Что именно?
— То, что девочка сказала про ваших детей? Что вы не всех убили?
Ответ прозвучал еле слышным шепотом:
— А вы разве сами не знаете?
— Мне казалось, что знаю. Но теперь я в этом не уверен.
— А что сказано в священных текстах?
— Что вы уничтожили свою семью. Убили детей и расчленили тело жены. Только это.
— Только это… — тихо повторил Таррант.
Казалось, сама эта фраза позабавила его.
— Но это так, — надавил Дэмьен.
Охотник вздохнул:
— Моего старшего сына в ту ночь дома не оказалось. Заночевал у соседей, как я припоминаю. Я не думал, что его жизнь имеет такое значение, чтобы пускаться за ним в погоню.
— Остальных смертей вам хватило.
Бледные глаза посмотрели на священника, искры в них показались в лунных лучах трещинами во льду.
— Этого было достаточно, чтобы уговор вступил в силу. А мне ничего другого и не требовалось.
— Вот оно как, значит?
Отвернувшись, Таррант вновь уставился в морскую даль.
— Так оно и есть, священник. Такова истина. Можете, если вам хочется, внести поправки в священные тексты. Святая Церковь от этого, несомненно, только выиграет.
На миг Дэмьен онемел от изумления. А затем выпалил:
— Ну и дерьмо же вы! Сами хоть это понимаете? — А когда Охотник промолчал в ответ, добавил: — Вы хотите убедить меня в том, что один из ваших сыновей в ту роковую ночь отсутствовал чисто случайно? Это было самым главным Творением за всю вашу жизнь, и вы спланировали его недостаточно тщательно для того, чтобы собрать под один кров всех подлежащих уничтожению жертв? — Он сплюнул себе под ноги. — Что же я, по-вашему, полный идиот?
Охотник тихо хмыкнул:
— Вы сами говорили про себя такое.
— А я уверен, что вы сами решили оставить его в живых. Я уверен, что ваша единственная слабость заключается в тщеславии, и в тот раз вы этой слабости поддались. Род Таррантов был вашим высшим Творением, и вы не смогли устоять перед искушением посмотреть, как ваш сын сумеет распорядиться наследием — страной, властью, титулом — после вашего ухода. Речь не о милосердии, Охотник, а о еще одном вашем эксперименте вдобавок ко всем прочим. — Таррант промолчал. — Ну как? Прав я или нет?
Серебряные глаза глянули на него — осуждающе и презрительно.
— А зачем вы сюда явились?
Дэмьен негромко ответил:
— Хессет сказала, что девочка пользуется приливной Фэа.
По голосу Тарранта он понял, как отвратительна тому такая возможность.
— Вот как? Человечество наконец адаптировалось к этой силе.
— А вас это, судя по всему, не очень удивляет.
— У долгожителя вырабатывается особое зрение, преподобный Райс. Я родился в эпоху, когда посвященные появлялись крайне редко, и мне довелось наблюдать, как их количество возрастает с каждым новым поколением. Однако лишь у весьма немногих людей нашей породы имеются собственные дети, и к тому же Видение, как правило, не передается по наследству. Но какое же другое объяснение было бы здесь уместно? Эта планета изменяет нас, вырабатывает у нас общие признаки с аборигенами. Но приливное Фэа… это и впрямь нечто исключительное.
Он покачал головой, сложив руки на груди. Все это выглядело на редкость человечно. И на удивление уязвимо.
— Той ночью… — прошептал он.
Дэмьену не было нужды спрашивать какой. Речь могла идти об одной-единственной ночи.
— Той ночью мне показалось… если наш враг и впрямь Йезу… О Господи! — В попытке сохранить самообладание Таррант прислонился спиной к валуну. Может быть, на него нахлынули воспоминания? — У нас не было ни малейшего шанса, и вы сами прекрасно понимали это. Против одного из представителей этого клана — ни малейшего. Ни малейшего шанса против демона, который может заставить наши собственные чувства работать против нас. — Он сделал глубокий вдох, потом медленно заговорил: — Вот мне и показалось…
И вновь наступило молчание. Вдалеке шумел прибой — и в этом шуме слышалось предостережение о грядущей буре. Вот только разыграется ли она здесь или пройдет стороной?
— Ничего хорошего, — прошептал Таррант. И сразу же повторил: — Ничего хорошего.
— О чем это вы?
Таррант покачал головой. В небе над океаном мелькнула молния.
— Я не сомневался в том, что могу справиться в открытом бою с любым демоном… Но Йезу… Это все меняет.
— То, что вы говорите, на самом деле означает, что нам нужна эта девочка.
Медленно и тщательно взвешивая каждое слово, Таррант ответил:
— Ее дар Видения чрезвычаен и, судя по всему, проникает сквозь иллюзию, созданную Йезу. Мне кажется, что если мы не собираемся отказаться от задуманного, то из этого дара можно извлечь определенную пользу.
— Ну так что же? — нажал на него Дэмьен. Слишком уж уклончиво изъяснялся Охотник. — Едет она или нет?
— Если вы на этом настаиваете, — прошептал Владетель.
И это было так непохоже на Охотника, что Дэмьен умолк и пораженно уставился на него. Удивляясь тому, что подобный поворот разговора позволил ему обойтись без гнева и без угроз. Удивляясь и возникшему у него — и не совсем приятному — чувству: правила, по которым ведется игра, самым решительным образом меняются, причем никто не удосужился объяснить ему, каковы новые. И с каких пор они введены в действие.
— Вам решать, преподобный Райс. — И вновь в небе вспыхнула молния. — Это ваша экспедиция, ваша миссия… Так что сами и решайте.
Над морем загрохотал гром.
— Ладно, — решился Дэмьен. — Мы возьмем ее. А если она действительно прибегает к приливной Фэа, то не исключено, что Хессет сумеет научить ее управлять этой энергией.
— Ракхи не предпринимают Творений в интересах людей, — напомнил Таррант. — Иначе нам могла бы помочь сама Хессет — и тогда надобность в девочке отпала бы. Насколько я припоминаю, равнинные ракхи используют Творения только ради себя или себе подобных.
Дэмьен вспомнил о том, как ластится девочка к Хессет и как та отвечает ей любовью и лаской.
— Почему-то мне кажется, что с этим проблем не будет.
Вспыхнула новая молния. Дэмьен мысленно сосчитал до восьми — и ударил гром. Гроза приближалась.
— Я рассказал вам, где найти Рана Москована, — предпочел уйти от темы Охотник. — И я могу обещать приличные шансы, что он возьмется помочь нам, а взявшись помочь, не донесет. Но не более того.
— А время, которое вы указали, действует только на нынешнюю ночь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89