Ворвавшиеся первыми – их было пятеро – не обнаружили в комнате никого; точнее, так им показалось. Когда они пробегали мимо, я сумела мечом подсечь сухожилия на ногах двоим. Потом я выкатилась изпод стола на дальней от них стороне; когда один из силвов кинулся на меня, ему под ногу попалась баночка с притиранием, и он упал, ударившись при этом головой об угол стола. Я наступила ему на грудь, сломала пару ребер и кинулась на следующего противника.
К тому времени я разобралась, с чем мне предстоит иметь дело. Силвов было человек двадцать, все они были вооружены. Единственным человеком, у которого в руках не было меча, оказалась Джесенда; она не вошла в комнату, а осталась наблюдать из дверей. Я сразу же обнаружила обладающего Взглядом, конечно; он был единственным, кого не окутывали всполохи силвмагии.
Я накинула простыню на силва, который вознамерился напасть на меня, рассекла мечом ему бедро и проскользнула мимо него – к намеченной жертве, обладающему Взглядом. К этому времени в приемной уже толпились хранители, места для схватки сделалось мало.
– В другой комнате! – кричал Матергон. – Зловоние дунмагии исходит оттуда! – Он указывал на спальню Лиссал. Некоторые силвы принялись оттаскивать мебель от ведущей туда двери. Мне не удавалось добраться до обладающего Взглядом: между ним и мной оказались трое силвов. Первым из них был высокомерный молодой человек, явно считавший, что женщина с мечом ему не противница. Он сделал не слишком осмотрительный прямой выпад; я отбила в сторону его меч и ударила его в нос своим импровизированным щитом. После этого потребовалось всего несколько секунд, чтобы разоружить его и попутно основательно ранить в руку.
Двое оставшихся проявили большую осмотрительность – и к тому же в комнате было полно вооруженных хранителей, готовых оказать им поддержку. Я сделала выпад, заставивший одного из моих противников сделать шаг назад; при этом он споткнулся о валявшийся на полу ящик комода. Когда его меч беспомощно взметнулся вверх, я сильно толкнула его в грудь; одновременно я отразила атаку второго хранителя.
«Проклятие, – подумала я. – Ничего не выйдет, их слишком много».
Обладающий Взглядом повернулся ко мне спиной, направляясь к двери спальни Лиссал.
Я скользнула вбок, схватила со стола ведерко с золой и кинула в лицо человеку, напавшему на меня, одновременно нанеся удар мечом еще одному, который пытался ударить меня, думая, будто я его не вижу. Потом я сделала единственную вещь, которая еще могла принести мне успех: швырнула свой меч в ближайшего силва, ранив его, вскочила на стол, выхватила нож, двумя шагами пересекла столешницу и кинулась сзади на обладающего Взглядом. Он рухнул, и мы оба поехали по полу, врезавшись в конце концов головами в стену. На мое счастье, основной удар приняла на себя его голова.
Силвы, конечно, не стояли неподвижно, ожидая развития событий. Все они кинулись на меня, целясь мечами мне в спину. У меня оставалась доля секунды. Я все еще лежала на Матергоне, и в руке у меня все еще был нож, острием касавшийся его шеи. Я не сделала попытки приподняться. Схватив левой рукой Матергона за волосы – он был оглушен и почти не сопротивлялся, – я запрокинула его голову и перерезала горло.
После этого я сдалась. Силвы даже не поняли, что я сделала, пока не стащили меня с тела Матергона и не увидели, что он захлебывается собственной кровью. Как обладающий Взглядом он не мог, конечно, быть исцелен силвмагией. Все, что им оставалось, – это смотреть, как он умирает.
Как я уже сказала, гордиться мне тут нечем, и эта смерть все еще преследует меня.
Одни хранители связывали меня по рукам и ногам, пока другие осматривали покои Лиссал. К этому времени прибежали некоторые гвардейцы властителя; они выглядели встревоженными и растерянными. Я гадала, скоро ли исчезнет эффект наложенных на них Лиссал чар – ведь теперь она была без сознания.
Я сидела, прислонившись к стене; Джесенда подошла ко мне. Веревки были тугими и причиняли мне боль.
– Полукровка, – издевательски протянула Джесенда, – за это я тебя казню.
– Я тоже рада тебя видеть, – ответила я. – Знаешь, мне всегда казалось, что даже дочь советника не может узурпировать прерогативы суда хранителей.
– Мой отец сейчас временный глава Совета, – поправила меня Джесенда. – А ты будешь висеть.
– Буду повешена.
Она непонимающе посмотрела на меня.
– Висит одежда, – объяснила ей я. – А люди бывают повешены – просто небольшое грамматическое уточнение.
Она посмотрела на меня как на умалишенную. Может быть, я и была таковой.
– Ты пожалеешь о том, что оказалась у меня на дороге.
– Я уже жалею, – согласилась я.
– Никто безнаказанно не делает дурака из Датрика.
– Боже мой, Джесенда, я уже безнаказанно сделала дураком твоего отца.
Она чуть не плюнула в меня.
– Тебе предстоит очень неприятное путешествие в Ступицу. Ты пожалеешь о том, что родилась на свет.
В этом она была не совсем права. Я никогда не жалела о том, что родилась; впрочем, действительно, за время путешествия бывали дни, когда я сомневалась, что сойду с «Гордости хранителей» живой. Удивительно, каким мерзким оказался трюм этого военного корабля с роскошно отделанными каютами. Там было темно, мокро, холодно, тесно, полно крыс – а я была в кандалах.
Путешествие оказалось ужасно, ужасно долгим.
Аниара айси Терон
Запись в дневнике
15 второго месяца Двух Лун, 1794
Мы бросили якорь в проливе Митан между Большим и Малым Калментом! Какие же это скалистые, дикие острова! Когдато здесь сражался Тор Райдер, именовавшийся тогда Копьем Калмента, – защищал крестьян от жестокости властей. Интересно, как теперь живется этим крестьянам, после того как восстание подавили… Все это было давно, конечно, году в 1732 м, как мне помнится.
Здесь мы расстались с некоторыми из кораблей нашей флотилии: корветом «Воин» и двумя торговыми шхунами с их грузом монахиньмиссионерок – они первым делом направились на острова Хранителей. Два исследовательских судна продолжат путь к Южным островам. Мне жаль говорить «до свидания» уходящим кораблям – их присутствие на горизонте все эти долгие месяцы пути очень обнадеживало. Первое, что я делала каждое утро, выйдя на палубу, – это высматривала их паруса, чтобы убедиться: за ночь с ними ничего не случилось, мы все еще вместе. И только пересчитав корабли и убедившись, что положенное число не изменилось, я чувствовала, что с миром все в порядке! Глупо с моей стороны, признаю, но необъятность океана так подавляет сухопутную жительницу вроде меня…
В тот же день вечером
Сегодня мы с Шором поссорились, как никогда еще не ссорились раньше. Он узнал – из невинного замечания сестры Лескаль, – что в моем распоряжении находятся копии его последних интервью с жителями Райских островов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
К тому времени я разобралась, с чем мне предстоит иметь дело. Силвов было человек двадцать, все они были вооружены. Единственным человеком, у которого в руках не было меча, оказалась Джесенда; она не вошла в комнату, а осталась наблюдать из дверей. Я сразу же обнаружила обладающего Взглядом, конечно; он был единственным, кого не окутывали всполохи силвмагии.
Я накинула простыню на силва, который вознамерился напасть на меня, рассекла мечом ему бедро и проскользнула мимо него – к намеченной жертве, обладающему Взглядом. К этому времени в приемной уже толпились хранители, места для схватки сделалось мало.
– В другой комнате! – кричал Матергон. – Зловоние дунмагии исходит оттуда! – Он указывал на спальню Лиссал. Некоторые силвы принялись оттаскивать мебель от ведущей туда двери. Мне не удавалось добраться до обладающего Взглядом: между ним и мной оказались трое силвов. Первым из них был высокомерный молодой человек, явно считавший, что женщина с мечом ему не противница. Он сделал не слишком осмотрительный прямой выпад; я отбила в сторону его меч и ударила его в нос своим импровизированным щитом. После этого потребовалось всего несколько секунд, чтобы разоружить его и попутно основательно ранить в руку.
Двое оставшихся проявили большую осмотрительность – и к тому же в комнате было полно вооруженных хранителей, готовых оказать им поддержку. Я сделала выпад, заставивший одного из моих противников сделать шаг назад; при этом он споткнулся о валявшийся на полу ящик комода. Когда его меч беспомощно взметнулся вверх, я сильно толкнула его в грудь; одновременно я отразила атаку второго хранителя.
«Проклятие, – подумала я. – Ничего не выйдет, их слишком много».
Обладающий Взглядом повернулся ко мне спиной, направляясь к двери спальни Лиссал.
Я скользнула вбок, схватила со стола ведерко с золой и кинула в лицо человеку, напавшему на меня, одновременно нанеся удар мечом еще одному, который пытался ударить меня, думая, будто я его не вижу. Потом я сделала единственную вещь, которая еще могла принести мне успех: швырнула свой меч в ближайшего силва, ранив его, вскочила на стол, выхватила нож, двумя шагами пересекла столешницу и кинулась сзади на обладающего Взглядом. Он рухнул, и мы оба поехали по полу, врезавшись в конце концов головами в стену. На мое счастье, основной удар приняла на себя его голова.
Силвы, конечно, не стояли неподвижно, ожидая развития событий. Все они кинулись на меня, целясь мечами мне в спину. У меня оставалась доля секунды. Я все еще лежала на Матергоне, и в руке у меня все еще был нож, острием касавшийся его шеи. Я не сделала попытки приподняться. Схватив левой рукой Матергона за волосы – он был оглушен и почти не сопротивлялся, – я запрокинула его голову и перерезала горло.
После этого я сдалась. Силвы даже не поняли, что я сделала, пока не стащили меня с тела Матергона и не увидели, что он захлебывается собственной кровью. Как обладающий Взглядом он не мог, конечно, быть исцелен силвмагией. Все, что им оставалось, – это смотреть, как он умирает.
Как я уже сказала, гордиться мне тут нечем, и эта смерть все еще преследует меня.
Одни хранители связывали меня по рукам и ногам, пока другие осматривали покои Лиссал. К этому времени прибежали некоторые гвардейцы властителя; они выглядели встревоженными и растерянными. Я гадала, скоро ли исчезнет эффект наложенных на них Лиссал чар – ведь теперь она была без сознания.
Я сидела, прислонившись к стене; Джесенда подошла ко мне. Веревки были тугими и причиняли мне боль.
– Полукровка, – издевательски протянула Джесенда, – за это я тебя казню.
– Я тоже рада тебя видеть, – ответила я. – Знаешь, мне всегда казалось, что даже дочь советника не может узурпировать прерогативы суда хранителей.
– Мой отец сейчас временный глава Совета, – поправила меня Джесенда. – А ты будешь висеть.
– Буду повешена.
Она непонимающе посмотрела на меня.
– Висит одежда, – объяснила ей я. – А люди бывают повешены – просто небольшое грамматическое уточнение.
Она посмотрела на меня как на умалишенную. Может быть, я и была таковой.
– Ты пожалеешь о том, что оказалась у меня на дороге.
– Я уже жалею, – согласилась я.
– Никто безнаказанно не делает дурака из Датрика.
– Боже мой, Джесенда, я уже безнаказанно сделала дураком твоего отца.
Она чуть не плюнула в меня.
– Тебе предстоит очень неприятное путешествие в Ступицу. Ты пожалеешь о том, что родилась на свет.
В этом она была не совсем права. Я никогда не жалела о том, что родилась; впрочем, действительно, за время путешествия бывали дни, когда я сомневалась, что сойду с «Гордости хранителей» живой. Удивительно, каким мерзким оказался трюм этого военного корабля с роскошно отделанными каютами. Там было темно, мокро, холодно, тесно, полно крыс – а я была в кандалах.
Путешествие оказалось ужасно, ужасно долгим.
Аниара айси Терон
Запись в дневнике
15 второго месяца Двух Лун, 1794
Мы бросили якорь в проливе Митан между Большим и Малым Калментом! Какие же это скалистые, дикие острова! Когдато здесь сражался Тор Райдер, именовавшийся тогда Копьем Калмента, – защищал крестьян от жестокости властей. Интересно, как теперь живется этим крестьянам, после того как восстание подавили… Все это было давно, конечно, году в 1732 м, как мне помнится.
Здесь мы расстались с некоторыми из кораблей нашей флотилии: корветом «Воин» и двумя торговыми шхунами с их грузом монахиньмиссионерок – они первым делом направились на острова Хранителей. Два исследовательских судна продолжат путь к Южным островам. Мне жаль говорить «до свидания» уходящим кораблям – их присутствие на горизонте все эти долгие месяцы пути очень обнадеживало. Первое, что я делала каждое утро, выйдя на палубу, – это высматривала их паруса, чтобы убедиться: за ночь с ними ничего не случилось, мы все еще вместе. И только пересчитав корабли и убедившись, что положенное число не изменилось, я чувствовала, что с миром все в порядке! Глупо с моей стороны, признаю, но необъятность океана так подавляет сухопутную жительницу вроде меня…
В тот же день вечером
Сегодня мы с Шором поссорились, как никогда еще не ссорились раньше. Он узнал – из невинного замечания сестры Лескаль, – что в моем распоряжении находятся копии его последних интервью с жителями Райских островов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122