Он был похож на запорожца, который раздумывает над письмом турецкому султану.
Увидев вышедших на палубу, Блай остановился и вопросительно взглянул на капитана. Капитан кивнул. Боцман повернулся к матросам и подал знак.
Двое невысоких, голых по пояс крепышей вывели на открытое место мордоворота Ордина. Тот не то чтобы сильно рыпался, но шел с явной неохотцей; крепыши цепко держали его за локти. Голова Ордина была опущена, однако из-под кустистых бровей злобой попавшейся в западню рыси сверкали быстрые глазки. Когда матросы остановились возле Сварога, капитан все тем же бесстрастным голосом приказал - именно приказал, а не попросил:
– Милорд, посмотрите внимательно. Эта штучка принадлежит вам?
Один из крепышей резко вывернул руку Ордина, поднимая его кисть на уровень глаз, и на толстом волосатом безымянном пальце мордоворота желтым огоньком блеснул знакомый перстень.
Борн за спиной Сварога издал неопределенный звук, но когда Сварог повернулся к нему, его лицо оставалось безучастным. Тогда он снова посмотрел на печатку.
Никаких сомнений. Именно она таинственным образом исчезла сегодня утром из каюты.
– Это принадлежит вам? - повторил капитан.
Сварог кивнул. На душе было препаршиво.
Ордин поднял голову и попытался улыбнуться, однако губы его предательски дрожали.
– Капитан, - примирительно сказал он, - да что вы, ей-богу. Да я ж только померить решил, померить и тут же на место положить, а он не снимается, зар-раза…
– Ну, снять перстенек мы тебе поможем, - холодно пообещал Зо и повернулся к коку: - Господин Соус, будьте любезны, принесите, пожалуйста, нам тесачок для разделки мяса. И поострее.
Корабельный кок по кличке Мышиный Соус отделился от толпы и мелкими шажками нерешительно двинулся в сторону камбуза; на лице его застыло выражение сомнения пополам с боязнью ослушаться капитана.
– Э, э, капитан! - задергался матрос, уже не скрывая испуга. - Вы чего это удумали? Я ж не…
Зо ухватил Ордина лапищей за грудки и встряхнул так, что у того лязгнули зубы. Приблизил свое лицо вплотную к его лицу, прошипел яростно:
– Ты, тварь, ты что ж думал, я на своем корабле всякое ворье терпеть буду?! Чтоб всякая мразь у своих же по вещам шарилась?!
Оттолкнул матроса, круто обернулся.
– Соус, мне еще долго ждать?!
Кок подпрыгнул и припустил к камбузу.
Сварог подумал: «А ведь он не шутит», - и положил ладонь на плечо Зо.
– Послушайте, капитан…
Тот гневно сбросил его руку.
– Не лезьте не в свое дело, милорд! - рявкнул он. - Здесь я хозяин, и я устанавливаю законы на этом корабле!…
– Вы думаете, я надену перстень с отрубленного пальца? - мягко поинтересовался Сварог. Капитан осекся и сумрачно уставился на него. - Пес с ним, капитан. Пусть носит.
Зо поколебался. Потом перевел взгляд на Ордина. Потом - Сварог даже не сообразил, что случилось, - голова матроса мотнулась назад, и он кулем повис на руках крепышей, обалдело тряся копной немытых волос; на его губах показалась кровь. А капитан уже отвернулся от вора, дуя на костяшки пальцев, приказал негромко:
– Шлюпку на воду. Этого связать. И на берег.
И удалился с палубы.
– Шлюпку на воду! - продублировал приказ Блай.
Несколько матросов бросились к лебедке. Крепыши умело, в мгновенье ока связали Ордину руки за спиной невесть откуда взявшейся веревкой (наверное, приготовили загодя, зная, чем дело может кончиться) и потащили к шлюпке. Перекинули тело через борт, залезли следом. Заскрипели деревянные блоки, и небольшая, подвешенная на канатах лодка медленно, рывками исчезла за бортом корабля. Немного погодя до Сварога донесся тихий плеск - а также послышались вопли Ордина, пришедшего в себя после капитанского хука:
– Капитан, да он сам мне его подарил!… Ну спроси у него, капитан!… Он же врет все!… Ты кому веришь - мне или этому лордику?… Он же лар!… Он нарочно мне его подсунул!… Да я верну ему этот перстень хренов!… Капитан!!!
Весла уверенно и ритмично толкали шлюпку к берегу, и вскоре крики вора слились в далекое неразборчивое вякание.
Вся команда столпилась у борта. Молчали. Смотрели.
– Жестоко, - наконец негромко произнес Сварог, наблюдая, как крепыши развязывают Ордина, спихивают на мелководье и, слаженно работая веслами, разворачивают шлюпку. - Погибнет ведь. Хелльстад как-никак.
– Невелика потеря… - буркнул Блай. - А может, и не подохнет, акулья отрыжка. До границы лиг семьдесят всего.
Ордин носился взад-вперед по берегу, размахивал руками и орал что-то.
Сварог вздохнул, пытаясь отогнать чувство, будто именно он виноват в происшедшем.
– А еще сын барона…
Блай в недоумении воззрился на него:
– Кто - сын барона? Этот?
– Ну, - кивнул Сварог, уже смекая, что круто лопухнулся.
– Он сам вам сказал?
– Ну…
– Эх, милорд, вы как ребенок малый, честное слово! - Блай смачно сплюнул за борт, не замарав роскошные усы. Шлюпку с крепышами уже поднимали на борт. - Он такой же сын барона, как я - жрица Великой Матери. Зо его в одном снольдерском кабаке подобрал - и то из-за того только, что он ножи метал мастерски. Беглый каторжанин он, и ничего больше. «Сын барона», полбочки тухлой трески мне в глотку… - Он повернулся к матросам и заорал: - Ну? Чего зенки вылупили, рыбьи потроха? По местам! Паруса ставить, с якоря сниматься! Живо у меня!
…«Ко мне», - приказал Сварог мысленно и заранее отодвинулся назад, но все равно не рассчитал - молнией метнувшаяся сквозь закрытую дверь каюты туманная полоса ударила его в грудь, отшвырнула к стене и обернулась весело гавкавшим щенком.
– Сидеть! - рявкнул Сварог вслух, с усилием отклеивая себя от стенки. Щенок торопливо плюхнулся на зад, взлаял, но, конечно, долго не усидел - тут же вскочил и бросился лизать лицо. Сварог тщетно уворачивался, приговаривая: «Тихо, тихо, Акбар, сидеть!», - но туманная полоса улетучилась наружу.
Борн все ж таки отыскал комбинацию заклинаний, позволяющих держать неугомонного Акбара на своеобразной магической привязи - увы, несовершенной, но в данном случае привередничать не приходилось. Однако пока сажать щенка на «цепь» Сварог не хотел: пусть порезвится.
Он распахнул створку окна: до иллюминаторов здесь еще не додумались. «Божий любимчик» уже покинул пределы Хелльстада и шел на всех парусах вниз по течению. По обе стороны тянулись зеленые равнины, перемежаемые кое-где поросшими лесом округлыми холмами; река была пуста. На палубе меланхолично позванивали струны виолона, и кто-то лениво напевал старинную балладу «Былые годы Сегулы»:
Были бурными года,
Скалы - белыми.
Только все уж, господа,
Ставки сделаны.
Дремлют скучные года
Немо, глухо,
Пусть вода вам, господа…
Вдруг песня оборвалась. На палубе забегали, началась суета. Дважды коротко свистнула боцманская дудка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Увидев вышедших на палубу, Блай остановился и вопросительно взглянул на капитана. Капитан кивнул. Боцман повернулся к матросам и подал знак.
Двое невысоких, голых по пояс крепышей вывели на открытое место мордоворота Ордина. Тот не то чтобы сильно рыпался, но шел с явной неохотцей; крепыши цепко держали его за локти. Голова Ордина была опущена, однако из-под кустистых бровей злобой попавшейся в западню рыси сверкали быстрые глазки. Когда матросы остановились возле Сварога, капитан все тем же бесстрастным голосом приказал - именно приказал, а не попросил:
– Милорд, посмотрите внимательно. Эта штучка принадлежит вам?
Один из крепышей резко вывернул руку Ордина, поднимая его кисть на уровень глаз, и на толстом волосатом безымянном пальце мордоворота желтым огоньком блеснул знакомый перстень.
Борн за спиной Сварога издал неопределенный звук, но когда Сварог повернулся к нему, его лицо оставалось безучастным. Тогда он снова посмотрел на печатку.
Никаких сомнений. Именно она таинственным образом исчезла сегодня утром из каюты.
– Это принадлежит вам? - повторил капитан.
Сварог кивнул. На душе было препаршиво.
Ордин поднял голову и попытался улыбнуться, однако губы его предательски дрожали.
– Капитан, - примирительно сказал он, - да что вы, ей-богу. Да я ж только померить решил, померить и тут же на место положить, а он не снимается, зар-раза…
– Ну, снять перстенек мы тебе поможем, - холодно пообещал Зо и повернулся к коку: - Господин Соус, будьте любезны, принесите, пожалуйста, нам тесачок для разделки мяса. И поострее.
Корабельный кок по кличке Мышиный Соус отделился от толпы и мелкими шажками нерешительно двинулся в сторону камбуза; на лице его застыло выражение сомнения пополам с боязнью ослушаться капитана.
– Э, э, капитан! - задергался матрос, уже не скрывая испуга. - Вы чего это удумали? Я ж не…
Зо ухватил Ордина лапищей за грудки и встряхнул так, что у того лязгнули зубы. Приблизил свое лицо вплотную к его лицу, прошипел яростно:
– Ты, тварь, ты что ж думал, я на своем корабле всякое ворье терпеть буду?! Чтоб всякая мразь у своих же по вещам шарилась?!
Оттолкнул матроса, круто обернулся.
– Соус, мне еще долго ждать?!
Кок подпрыгнул и припустил к камбузу.
Сварог подумал: «А ведь он не шутит», - и положил ладонь на плечо Зо.
– Послушайте, капитан…
Тот гневно сбросил его руку.
– Не лезьте не в свое дело, милорд! - рявкнул он. - Здесь я хозяин, и я устанавливаю законы на этом корабле!…
– Вы думаете, я надену перстень с отрубленного пальца? - мягко поинтересовался Сварог. Капитан осекся и сумрачно уставился на него. - Пес с ним, капитан. Пусть носит.
Зо поколебался. Потом перевел взгляд на Ордина. Потом - Сварог даже не сообразил, что случилось, - голова матроса мотнулась назад, и он кулем повис на руках крепышей, обалдело тряся копной немытых волос; на его губах показалась кровь. А капитан уже отвернулся от вора, дуя на костяшки пальцев, приказал негромко:
– Шлюпку на воду. Этого связать. И на берег.
И удалился с палубы.
– Шлюпку на воду! - продублировал приказ Блай.
Несколько матросов бросились к лебедке. Крепыши умело, в мгновенье ока связали Ордину руки за спиной невесть откуда взявшейся веревкой (наверное, приготовили загодя, зная, чем дело может кончиться) и потащили к шлюпке. Перекинули тело через борт, залезли следом. Заскрипели деревянные блоки, и небольшая, подвешенная на канатах лодка медленно, рывками исчезла за бортом корабля. Немного погодя до Сварога донесся тихий плеск - а также послышались вопли Ордина, пришедшего в себя после капитанского хука:
– Капитан, да он сам мне его подарил!… Ну спроси у него, капитан!… Он же врет все!… Ты кому веришь - мне или этому лордику?… Он же лар!… Он нарочно мне его подсунул!… Да я верну ему этот перстень хренов!… Капитан!!!
Весла уверенно и ритмично толкали шлюпку к берегу, и вскоре крики вора слились в далекое неразборчивое вякание.
Вся команда столпилась у борта. Молчали. Смотрели.
– Жестоко, - наконец негромко произнес Сварог, наблюдая, как крепыши развязывают Ордина, спихивают на мелководье и, слаженно работая веслами, разворачивают шлюпку. - Погибнет ведь. Хелльстад как-никак.
– Невелика потеря… - буркнул Блай. - А может, и не подохнет, акулья отрыжка. До границы лиг семьдесят всего.
Ордин носился взад-вперед по берегу, размахивал руками и орал что-то.
Сварог вздохнул, пытаясь отогнать чувство, будто именно он виноват в происшедшем.
– А еще сын барона…
Блай в недоумении воззрился на него:
– Кто - сын барона? Этот?
– Ну, - кивнул Сварог, уже смекая, что круто лопухнулся.
– Он сам вам сказал?
– Ну…
– Эх, милорд, вы как ребенок малый, честное слово! - Блай смачно сплюнул за борт, не замарав роскошные усы. Шлюпку с крепышами уже поднимали на борт. - Он такой же сын барона, как я - жрица Великой Матери. Зо его в одном снольдерском кабаке подобрал - и то из-за того только, что он ножи метал мастерски. Беглый каторжанин он, и ничего больше. «Сын барона», полбочки тухлой трески мне в глотку… - Он повернулся к матросам и заорал: - Ну? Чего зенки вылупили, рыбьи потроха? По местам! Паруса ставить, с якоря сниматься! Живо у меня!
…«Ко мне», - приказал Сварог мысленно и заранее отодвинулся назад, но все равно не рассчитал - молнией метнувшаяся сквозь закрытую дверь каюты туманная полоса ударила его в грудь, отшвырнула к стене и обернулась весело гавкавшим щенком.
– Сидеть! - рявкнул Сварог вслух, с усилием отклеивая себя от стенки. Щенок торопливо плюхнулся на зад, взлаял, но, конечно, долго не усидел - тут же вскочил и бросился лизать лицо. Сварог тщетно уворачивался, приговаривая: «Тихо, тихо, Акбар, сидеть!», - но туманная полоса улетучилась наружу.
Борн все ж таки отыскал комбинацию заклинаний, позволяющих держать неугомонного Акбара на своеобразной магической привязи - увы, несовершенной, но в данном случае привередничать не приходилось. Однако пока сажать щенка на «цепь» Сварог не хотел: пусть порезвится.
Он распахнул створку окна: до иллюминаторов здесь еще не додумались. «Божий любимчик» уже покинул пределы Хелльстада и шел на всех парусах вниз по течению. По обе стороны тянулись зеленые равнины, перемежаемые кое-где поросшими лесом округлыми холмами; река была пуста. На палубе меланхолично позванивали струны виолона, и кто-то лениво напевал старинную балладу «Былые годы Сегулы»:
Были бурными года,
Скалы - белыми.
Только все уж, господа,
Ставки сделаны.
Дремлют скучные года
Немо, глухо,
Пусть вода вам, господа…
Вдруг песня оборвалась. На палубе забегали, началась суета. Дважды коротко свистнула боцманская дудка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56