Достаточно обратиться к крупнейшим произведениям фантастики последних лет, и мы увидим, как эту проблему решают Стругацкие в "Миллиарде лет до конца света" и в романе "Волны гасят ветер", как разрабатывают эту тему В. Михайлов и Филип Дик, В. Савченко и Урсула ле Гуин. На второй план отступают иные вопросы, а привычные элементы космических далей сменяются земными интерьерами. А если и не сменяются, то остаются лишь внешним антуражем, фоном, на котором думают, мучаются, ищут истину наши с вами современники.
В сборнике, который предлагается вниманию советского читателя, сделана попытка показать это направление в современной фантастике на примере польской литературы. Все три романа, включенные в сборник, созданы за последние годы, все ставят себе целью изучение человеческого индивидуума и его места в мире людей, во всех - на первом плане морально-этические проблемы. Более того, все три романа в той или иной форме рассказывают о раздвоении сознания или тела героя.
В свое время мне пришлось увидеть составленный советским фантастом и методистом изобретательства, то есть человеком организованного мышления, С. Альтовым, таблицу, в которой были учтены все возможные темы и сюжеты фантастики. Не помню уж, сколько положено было фантастике иметь тем и сюжетов, а также подсюжетов и подтем, но главное, что меня испугало в таблице, - ее окончательность и безапелляционность, которая происходила от внешней убедительности расчетов. И в самом деле, я тут же отыскал в ней графы для каждого знакомого мне либо написанного мною рассказа. Потом, одумавшись, я успокоился. И попытался создать подобную, уже пародийную, таблицу для литературы реалистической. Оказалось, что это тоже возможно. Представьте себе: тема - неудачная любовь; подтема жена изменяет мужу; сюжет - неудачное завершение романа приводит женщину к самоубийству; подсюжет - женщина бросается под проходящий поезд. И вместо "Анны Карениной" мы имеем опус номер такой-то из графы такой-то.
Если принять подобную схему всерьез, то окажется, что три польских писателя, небогатые воображением, взяли сюжеты с одной и той же полки. И как разные инструменты в одном оркестре проиграли тему на свой манер. К счастью, ничего подобного не произошло и произойти не могло. Трудно представить себе столь разные романы, которых в самом деле объединяет лишь одно - актуальность.
И первым среди трех стоит роман Станислава Лема. Повторюсь: все мы, работающие сегодня в фантастике, многим обязаны Лему. Осознание этого рождает особое чувство к нему, как писателю и человеку. Помню, несколько лет назад, будучи в Кракове, городе Лема, я зашел в магазин старой книги. Мой спутник сказал, что в этом магазине бывает Лем. И тут же обратился к жовиальному, разговорчивому владельцу магазина с вопросом: не заходил ли сюда сегодня пан Лем. Хозяин магазина сокрушенно сообщил, что пан Станислав уже несколько дней здесь не был. Наступила горькая пауза - эфемерная надежда встретить писателя испарилась. И чтобы как-то объяснить нашу печаль, мой спутник сообщил владельцу магазина, показывая на меня:
- А этот пан - фантаст из Советского Союза.
Владелец магазина искренне обрадовался. Он протянул ко мне обе руки и воскликнул:
- Здравствуйте, пан Стругацкий!
Не увидев Лема, я не перестал перед ним преклоняться. Причем, как у каждого искреннего поклонника, отношение к Лему у меня ревнивое и порой даже капризное. Я радуюсь, когда открываю в Леме новое, сержусь, если мне кажется, что он меня разочаровал. А ведь Лем многообразен и никогда не перестает искать новые формы и способы выражения. Он далеко ушел от "Астронавтов" и "Магелланова облака". Он пишет философские трактаты и порой превращает в их подобие свои повести и романы. Количество мыслей, идей, парадоксальных суждений в них таково, что они порой начинают оттеснять собственно литературу. Действие замедляется, а то и останавливается, ожидая, пока читатель освоит и впитает поток парадоксов и рассуждений. Мне кажется, что когда-то, уже давно, Лем придумал "Звездные дневники Ийона Тихого" не потому, что хотел рассмешить читателя, а потому что они позволяли делиться с читателем силой и богатством своего ума, обходясь одним персонажем, притом "маской".
И вот, через много лет я снова встречаюсь с Ийоном Тихим уже в романе. Есть здесь и мудрый профессор Тарантога, есть и иные действующие лица - какой же роман без действующих лиц? Но главное действующее лицо - сам Станислав Лем, который в списке персонажей не обозначен, но безраздельно господствует на его страницах.
Порой литературное произведение можно уподобить пище. Вкусной конфетке, что быстро тает во рту, сочному куску мяса, скучному столовскрму супу, который хочется поскорее проглотить и забыть. "Мир на Земле" - это пиршество для гурманов духа.
Пожалуй, давно я не встречал романа, который читался бы так медленно, в котором работала бы каждая фраза, в котором читателю не давали бы возможности пропустить страницу или несколько страниц просто так, для отдыха глаз и ума. Мне кажется, что никогда еще фантазия Лема не была столь богата, изобретательна и многообразна.
Да и сам Ийон Тихий в романе уже не тот комментатор парадоксов и наблюдатель, как прежде. Он почти перестал шутить. Он - часть человечества, достаточно неуверенного в себе и испуганного. Он путешествует не среди абстрактных звезд, а думает с нами вместе о главной проблеме современности - о войне и мире. Как бы отделаться от проблемы? Может, отправить оружие на Луну? Превратить войну в игру? А вдруг она обернется новым ужасом?
Два Ийона Тихого в одном, как два человека в каждом из нас, стараются решить проблему, которая силой лемовской гиперболизации теряет конкретность и становится проблемой не только социальной, но и этической. Как и тысяча других проблем, поднятых в романе либо лишь затронутых походя. И понимаешь - как богат писатель, если он мог так, между фразами, подарить нам сюжеты и темы десятков ненаписанных романов на страницах одного.
Вселенский простак (но не Швейк) Ийон Тихий далеко не прост. Сила его в том, что он живет в каждом из нас и рассуждает вместе с нами. Правда, теперь он потерял какую-то долю своей наивности, он стал сложней. Впрочем, и наш мир за эти годы усложнился.
Если роман Лема - новинка в буквальном смысле этого слова ("Мир на Земле" вышел в Польше в 1987 г.), то роману Конрада Фиалковского "Homo divisus" уже скоро исполнится десять лет. Он переведен на многие языки, известен в разных странах. По признанию критики, этот роман - лучшее из того, что по сей день написано Фиалковским.
Конрад Фиалковский родился в 1939 г. Окончив факультет электроники Варшавского политехнического института, он посвящает Себя науке.
1 2 3 4
В сборнике, который предлагается вниманию советского читателя, сделана попытка показать это направление в современной фантастике на примере польской литературы. Все три романа, включенные в сборник, созданы за последние годы, все ставят себе целью изучение человеческого индивидуума и его места в мире людей, во всех - на первом плане морально-этические проблемы. Более того, все три романа в той или иной форме рассказывают о раздвоении сознания или тела героя.
В свое время мне пришлось увидеть составленный советским фантастом и методистом изобретательства, то есть человеком организованного мышления, С. Альтовым, таблицу, в которой были учтены все возможные темы и сюжеты фантастики. Не помню уж, сколько положено было фантастике иметь тем и сюжетов, а также подсюжетов и подтем, но главное, что меня испугало в таблице, - ее окончательность и безапелляционность, которая происходила от внешней убедительности расчетов. И в самом деле, я тут же отыскал в ней графы для каждого знакомого мне либо написанного мною рассказа. Потом, одумавшись, я успокоился. И попытался создать подобную, уже пародийную, таблицу для литературы реалистической. Оказалось, что это тоже возможно. Представьте себе: тема - неудачная любовь; подтема жена изменяет мужу; сюжет - неудачное завершение романа приводит женщину к самоубийству; подсюжет - женщина бросается под проходящий поезд. И вместо "Анны Карениной" мы имеем опус номер такой-то из графы такой-то.
Если принять подобную схему всерьез, то окажется, что три польских писателя, небогатые воображением, взяли сюжеты с одной и той же полки. И как разные инструменты в одном оркестре проиграли тему на свой манер. К счастью, ничего подобного не произошло и произойти не могло. Трудно представить себе столь разные романы, которых в самом деле объединяет лишь одно - актуальность.
И первым среди трех стоит роман Станислава Лема. Повторюсь: все мы, работающие сегодня в фантастике, многим обязаны Лему. Осознание этого рождает особое чувство к нему, как писателю и человеку. Помню, несколько лет назад, будучи в Кракове, городе Лема, я зашел в магазин старой книги. Мой спутник сказал, что в этом магазине бывает Лем. И тут же обратился к жовиальному, разговорчивому владельцу магазина с вопросом: не заходил ли сюда сегодня пан Лем. Хозяин магазина сокрушенно сообщил, что пан Станислав уже несколько дней здесь не был. Наступила горькая пауза - эфемерная надежда встретить писателя испарилась. И чтобы как-то объяснить нашу печаль, мой спутник сообщил владельцу магазина, показывая на меня:
- А этот пан - фантаст из Советского Союза.
Владелец магазина искренне обрадовался. Он протянул ко мне обе руки и воскликнул:
- Здравствуйте, пан Стругацкий!
Не увидев Лема, я не перестал перед ним преклоняться. Причем, как у каждого искреннего поклонника, отношение к Лему у меня ревнивое и порой даже капризное. Я радуюсь, когда открываю в Леме новое, сержусь, если мне кажется, что он меня разочаровал. А ведь Лем многообразен и никогда не перестает искать новые формы и способы выражения. Он далеко ушел от "Астронавтов" и "Магелланова облака". Он пишет философские трактаты и порой превращает в их подобие свои повести и романы. Количество мыслей, идей, парадоксальных суждений в них таково, что они порой начинают оттеснять собственно литературу. Действие замедляется, а то и останавливается, ожидая, пока читатель освоит и впитает поток парадоксов и рассуждений. Мне кажется, что когда-то, уже давно, Лем придумал "Звездные дневники Ийона Тихого" не потому, что хотел рассмешить читателя, а потому что они позволяли делиться с читателем силой и богатством своего ума, обходясь одним персонажем, притом "маской".
И вот, через много лет я снова встречаюсь с Ийоном Тихим уже в романе. Есть здесь и мудрый профессор Тарантога, есть и иные действующие лица - какой же роман без действующих лиц? Но главное действующее лицо - сам Станислав Лем, который в списке персонажей не обозначен, но безраздельно господствует на его страницах.
Порой литературное произведение можно уподобить пище. Вкусной конфетке, что быстро тает во рту, сочному куску мяса, скучному столовскрму супу, который хочется поскорее проглотить и забыть. "Мир на Земле" - это пиршество для гурманов духа.
Пожалуй, давно я не встречал романа, который читался бы так медленно, в котором работала бы каждая фраза, в котором читателю не давали бы возможности пропустить страницу или несколько страниц просто так, для отдыха глаз и ума. Мне кажется, что никогда еще фантазия Лема не была столь богата, изобретательна и многообразна.
Да и сам Ийон Тихий в романе уже не тот комментатор парадоксов и наблюдатель, как прежде. Он почти перестал шутить. Он - часть человечества, достаточно неуверенного в себе и испуганного. Он путешествует не среди абстрактных звезд, а думает с нами вместе о главной проблеме современности - о войне и мире. Как бы отделаться от проблемы? Может, отправить оружие на Луну? Превратить войну в игру? А вдруг она обернется новым ужасом?
Два Ийона Тихого в одном, как два человека в каждом из нас, стараются решить проблему, которая силой лемовской гиперболизации теряет конкретность и становится проблемой не только социальной, но и этической. Как и тысяча других проблем, поднятых в романе либо лишь затронутых походя. И понимаешь - как богат писатель, если он мог так, между фразами, подарить нам сюжеты и темы десятков ненаписанных романов на страницах одного.
Вселенский простак (но не Швейк) Ийон Тихий далеко не прост. Сила его в том, что он живет в каждом из нас и рассуждает вместе с нами. Правда, теперь он потерял какую-то долю своей наивности, он стал сложней. Впрочем, и наш мир за эти годы усложнился.
Если роман Лема - новинка в буквальном смысле этого слова ("Мир на Земле" вышел в Польше в 1987 г.), то роману Конрада Фиалковского "Homo divisus" уже скоро исполнится десять лет. Он переведен на многие языки, известен в разных странах. По признанию критики, этот роман - лучшее из того, что по сей день написано Фиалковским.
Конрад Фиалковский родился в 1939 г. Окончив факультет электроники Варшавского политехнического института, он посвящает Себя науке.
1 2 3 4