— А я смогу когда-нибудь овладеть ею? — с замиранием сердца спросила Варвара.
— Коли помыслы у тебя чисты и готова ты надлежащее упорство проявить — почему бы и нет.
— А можешь ты сказать, что с тем, кто спас меня, стало?
— Ничего нет проще. Зовут его Гришка, сын Николая. Пока молод и глуп, но со временем поумнеет. Тощ, высок… Кстати, вон тот парень, что остановился в дверях избушки, очень уж на него походит…
Варвара оглянулась и увидела, что в дверях действительно стоял долговязый парень. Точно он, Гришка! От неожиданности она чуть не потеряла дар речи. Парень вошел в избу, и, когда увидел Варвару, рот его изумленно приоткрылся.
— Ну вот, дети мои, опять вы встретились, — усмехнулся Агафон.
Варвара шагнула навстречу Гришке и, будто не веря в то, что он здесь находится в самом деле, легонько коснулась пальцами его щеки.
— Настоящий, не боись, — пробурчал отшельник. — Тоже случаем к деду Агафону занесло.
— Так это… Так это он тебе рассказал обо всем?
— А то кто же?
— А я поверила, что ты все это угадал! — воскликнула возмущенная Варя.
— Признаю, что в порыве благом поведал тебе то, что рассказал мне сей отрок, — глаза Агафона смеялись.
— Ну а пророчества…
— Пророчества? Будут тебе и пророчества. Агафон взял серебряное блюдо, поставил его на пол, зачерпнул из кадки воды и вылил на серебро.
— Серебро, вода, мысль. — Он взял Варвару и Гришку за руки. — Смотрите в воду! Вода — мать сущего, все, что было, все, что будет, вобрано в ней, равно как и то, чего не было и чему Богом быть положено. Смотрите!
Варвара застыла как каменная и ощущала лишь, как рука Агафона становится горячей-горячей. Варя отдернула бы руку, да двинуться не могла. Смотрела она в воду и воды не видела. А видела скалы, неприютный край, голубое небо, и она (это точно была она!) стоит у обрыва, запястье сжимает чья-то рука. Нет, не Агафона, кого-то другого. А на сердце ее спокойствие и радость.
Она очнулась и встряхнула головой. Неуютный пейзаж исчез, снова она была в избе вместе с колдуном и Гришкой.
— Кто что видел, — произнес отшельник, — то пускай при нем останется. А я скажу, что судьбы ваши тесно переплетены. Вам решать, как будет — сгорите вы, как желтый лист, в пламени, коль слабы будете, или, коль сильны духом окажетесь, то идти вам в края далекие и неведомые, где может сбыться то, о чем думалось и мечталось.
Варвара бросила косой взгляд на растерянного, взъерошенного Гришку и почувствовала, что уши ее пылают. Сердце билось учащенно, в голове стучала мысль — неужели это и есть мой суженый?
Агафон ласково взял ее ладонь и соединил с Тришкиной ладонью…
Солнце клонилось за лес, и ночь готовилась овладеть этими краями. Варвара вернулась домой, голова ее была легкая, она будто опьянела. Управляющий сидел на крыльце и, как всегда, что-то жевал. Рыжий Бориска стоял рядом, опершись о резную, бутылочной формы колонну, поддерживающую навес над крыльцом.
— Смотри-ка, Бориска! Ха, любовь твоя пришла. Опять по лесу бродила. И не надоело ей? Задерут ее волки, точно задерут.
— Невелика потеря, — махнул рукой Бориска.
— Ну да, для тебя невелика. А мне ответ держать. Ведь самому воеводе она приглянулась. Он ее ласкал, а потом самолично за косы таскал. За косы не каждую бабу воевода таскать станет.
— Да уж, не каждую.
— А ягод она мало собирает, — покачал головой управляющий.
— Да уж, мало.
— Слухай, Бориска, а может, она вовсе и не ягоды собирает?
— А чего, грибы, что ль?
— А может, она веселье какое в лесу нашла.
— Да брось, с кем? Вон глухомань вокруг какая. Разве только с медведем ей развлекаться.
— Ха, с медведем, говоришь? Ну что ж, — Ефим подозрительно посмотрел в сторону избы, в которой скрылась Варвара. — Может, и с медведем. Медведи лесные тоже разные бывают. Повстречать бы одного такого. Как думаешь, Бориска? Что нам хозяин за евонную шкуру даст?
АТЛАНТИДА. ПОКРОВЫ ВРЕМЕН
— Принц отбывает на морскую прогулку, — Император отхлебнул приличный глоток вина. Врачи запрещали ему злоупотреблять горячительными напитками, но он не мог себя сдерживать — тяга была непреодолима.
— Может, он решил заняться делом, — Картанаг поднял чашу и тоже отхлебнул разбавленного синего вина.
— Ну да! Наверняка опять отправился искать бабочек и красивые камушки с Видящим магом.
— Ну что ж, это похвально, — усмехнулся советник.
— Похвально! Эти его глупые увлечения лишь возбуждают народ. Бабочки сегодня не в чести!
— Да, сегодня народ жгет Дворцы Света и убивает магов.
— Именно. И плебс можно понять. Зачем им Знающие с их высокомерием, секретами, вечными разговорами о какой-то мудрости, которой, видите ли, перестали следовать. Какая мудрость?
— Ты прав. Император. Зачем нужны машины, когда в Империи хватает рабов?
— Маги всегда считали себя пупом земли. И в душе не признавали святость власти. Глумились над ней. Занимались интригами и свержением с престола законных правителей. Зачем они вообще?
— Нужны. Но те, которые служат Империи, народу, а не себе. Эти же лишь провоцируют беспорядки.
— Беспорядки, — поморщился Император. — Естественное состояние плебса. Плебс создан для того, чтобы бунтовать.
— А разумные правители созданы для того, чтобы направлять его ярость в нужное русло.
— Да, — кивнул Император.
Он, как и советник, знал, как обращаться с неуемной энергией плебса. Именно с его помощью он отстранил от власти одиннадцать старейших родов Атлантиды, избавился от старого правителя и воцарился на троне. Ценой, правда, резкого ослабления влияния столицы на провинции и отделения двух островов, которые, пользуясь слабостью власти, наглели все больше и больше. Но это мелочь — главное, в руках власть. Кто сказал, что власть нужна для того, чтобы кем-то руководить? Власть — это мистическая сущность… Обладание ею само по себе цель. И пусть она не доставляет радости, но познавший ее навсегда очарован ее колдовской силой. И ради нее Император был готов полить кровью и посыпать пеплом от сожженных селений всю страну, готов развалить ее на куски.
— Так что с принцем? Ты советуешь отложить его морскую прогулку? — спросил Император.
— Зачем? Время ли сейчас думать о нем?.. Свободный остров Каратак заявил права на три прибрежных города, якобы в прошлые времена принадлежавшие ему.
— Их государство просуществовало семьдесят лет! Это срок за десятки тысяч лет истории Атлантиды?
— Нет. Но они считают иначе.
— Они неблагодарны. Я дал им свободу, а они…
— А они считают, что взяли ее сами.
— Что предлагаешь делать?
— Отдать два города. За некоторую компенсацию. Картанаг забыл упомянуть, что свою компенсацию он уже получил.
— Зачем?
— Поправим собственные дела. Армия разложена. Мы не можем сейчас воевать.
— И кто еще потребует самостоятельности тогда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86