торт, содержащий черную патоку и плоды ореха-пекан. В заключение подали кофе-брюле. Дэни обнаружила, что густой черный кофе с сахаром и коньяком ей весьма по вкусу. Но это было тогда. Сейчас она понимала, что кофе лишь усугубил у нее несварение желудка: она привыкла к более простой пище, состоящей главным образом из жареной дичи.
Бесшумно заморосил мелкий дождик. Дэни подошла к окну, чтобы закрыть ставни-жалюзи, но замерла, когда на запястье ей легла теплая рука человека, стоящего на балконе. По прикосновению она сразу узнала Троя. Он прошептал:
– Можно войти?
При звуке его голоса сердце ее встрепенулось, и так же шепотом она произнесла:
– Что ты здесь делаешь?
– Я не могу уснуть. Я смотрю, ты тоже не спишь.
– Не сплю. – Она попыталась разглядеть в темноте его лицо. – Хочешь спать здесь, со мной?
Дэни чуть повернулась в сторону кровати. В ее шутливом тоне прозвучала надежда. Хотя она заранее знала, что он ответит.
Но Трой молчал, словно не мог найти нужные слова. Дэни чувствовала, как он напрягся и затем вздохнул. Они стояли на сквозняке. Он притянул ее к себе и обнял, согревая своим телом.
Его правая рука дотронулась до украшений в ее волосах. Он поднес одно из перьев к своей щеке, провел им по губам, затем отпустил перо и наклонил голову. Она плохо видела лицо Троя, но почувствовала его губы, когда они прикоснулись к ее губам. Теплые и сухие, они пахли кофе и коньяком. Она просунула язык между его губами, наслаждаясь таким знакомым ей вкусом, подняла руки, обхватила его тело и прижала открытые ладони к широкой, мускулистой спине.
Он издал низкий стон, и она мысленно улыбнулась, радуясь тому, что обладает такой властью над ним. В конце концов Дэни оторвалась от его губ, но, продолжая оставаться в объятиях Троя, откинула голову назад и посмотрела в его едва различимое в темноте лицо.
– Это нехорошо, что ты держишь меня так, Трой?
– Я бы не сказал, что это нехорошо. Мне очень приятно.
Слегка надавив руками на его спину, Дэни притянула его к себе, встала на цыпочки и прижалась к нему всем телом. Ее тонкую муслиновую рубашку нельзя было назвать серьезной преградой: она чувствовала, как затвердела и напряглась его мужская плоть под брюками. Она вновь поцеловала его, медленно и томно, как он ее научил. Она чувствовала, что он начинает терять контроль над собой, и продолжала завлекать его в западню. Это было так просто, что ей даже стало немного неловко.
– Это будет нехорошо, если тебе придется простоять так со мной всю ночь? – спросила Дэни. – Только стоять и ничего больше…
– Почему нехорошо? Только это, наверное, невозможно, – ответил он шепотом.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она игриво.
– А ты как думаешь?
– Я не против того, чтобы это произошло еще раз. – Она прижалась к нему сильнее, чтобы убедиться, что он по-прежнему возбужден и по-прежнему в ее власти. – Но я знаю, ты не хочешь этого делать здесь, в доме твоей бабушки. Трой, пожалуйста, полежи просто со мной, пока я не усну.
– Ты хочешь меня провести?
– Совсем нет, – солгала она.
– Ты уверена?
– Ты боишься, Фонтейн?
– Совсем нет, – солгал он.
– Тогда пойдем.
Она взяла его за руку и повела к кровати. Трой остановился, чтобы закрыть дверь и снять сапоги, а Дэни тем временем убрала с кровати покрывало и откинула одеяло. На белой простыне обозначился какой-то темный предмет.
– Что это? – прошептала Дэни, отпрянув.
– Не двигайся!
Трой быстро зажег свечу и подошел к ней. В круге света они увидели странную кучу из связанных костей и перьев.
– Что это? – снова спросила Дэни.
Трой наклонился и поднял куриную лапу, несколько костей и перьев. Повертел их в руке и положил на тумбочку.
– Шаманский символ. Некоторые называют его грис-грис, другие – ованга. По замыслу, увидев его, ты должна была с воплем выскочить из дома и исчезнуть в темноте.
– Шаманский? – Она вспомнила, что уже слышала это странное слово от Геркулеса.
– Это проделки Вениты.
– Этой кухарки?
– Именно. Только мне непонятно, почему она хочет тебя прогнать.
Сбитая с толку, Дэни забралась в кровать и подвинулась, оставив место для Троя.
– Но почему несколько старых костей и перьев должны были меня напугать?
– Люди боятся колдовства. Геркулес был бы сейчас уже на полпути к Новому Орлеану, если бы она положила их в его постель. Завтра я поговорю с ней.
– Не надо. – Дэни решительно покачала головой. – Позволь мне поговорить с ней. Я могу сама о себе позаботиться, Фонтейн. К тому же, я хочу посмотреть, что представляет из себя эта шаманка. Давай сейчас не будем об этом. Ты обещал полежать со мной, пока я не усну.
Матрас прогнулся под его телом, когда Трой, одетый, лег на кровать рядом с ней. Дэни расслабилась, с удовлетворением ощущая прикосновение свежих простыней и тепло тела Троя. Мягкая постель, полный желудок и усталость сделали свое дело, и очень скоро, несмотря на свое желание, она погрузилась в сон.
Лежа возле Дэни, Трой с трудом подавлял в себе желание сунуть руку под ее тонкую ночную рубашку и погладить ее безупречное тело. Постепенно дыхание ее стало глубже, и он понял, что она заснула. Маленькая плутовка! Он улыбнулся в темноте. Кажется, эта охотница сама попалась в капкан, который поставила для него.
Он придвинулся к спящей Дэни, обнял одной рукой и продолжал лежать с открытыми глазами, безуспешно пытаясь не думать о своем недавнем разговоре с Деверо. Агенту Деверо в конце концов удалось получить информацию о Константине Рейнольдсе и установить его местонахождение. Как выяснилось, он долго жил в Париже, Лондоне, Белизе, а затем поселился на острове Тобаго в Карибском море. Владелец крупной плантации сахарного тростника, Рейнольдс был так уверен в своей недосягаемости, что жил под своим настоящим именем.
Трой погладил пальцами руку Дэни повыше локтя. На какое-то мгновение у него поя вилось желание просто заплатить Леверету за информацию и окончательно отказаться от всей этой затеи. Теплая и реальная женщина, лежащая в его объятиях, готова подарить ему свою любовь! Почему он должен покидать ее и бросаться в погоню за призраками прошлого? Ответ на этот вопрос напрашивался сам собой. Потому что призраки эти будут преследовать его всю жизнь, если он не воспользуется представившейся возможностью и не изгонит их.
И все же его совсем не радовала мысль о предстоящей разлуке с Дэни. Он не может сказать ей, куда едет. Возможно, он даже не предупредит ее о своем отъезде. Так им будет гораздо легче расстаться.
Но разве она не заслужила того, чтобы он объяснился с ней?
Устав от этих противоречивых мыслей, он закрыл глаза и прижался губами к ее виску. Во сне она повернулась к нему, натягивая на себя простыню. Осторожно, чтобы не разбудить Дэни, Трой накрыл ее и себя одеялом и попытался уснуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Бесшумно заморосил мелкий дождик. Дэни подошла к окну, чтобы закрыть ставни-жалюзи, но замерла, когда на запястье ей легла теплая рука человека, стоящего на балконе. По прикосновению она сразу узнала Троя. Он прошептал:
– Можно войти?
При звуке его голоса сердце ее встрепенулось, и так же шепотом она произнесла:
– Что ты здесь делаешь?
– Я не могу уснуть. Я смотрю, ты тоже не спишь.
– Не сплю. – Она попыталась разглядеть в темноте его лицо. – Хочешь спать здесь, со мной?
Дэни чуть повернулась в сторону кровати. В ее шутливом тоне прозвучала надежда. Хотя она заранее знала, что он ответит.
Но Трой молчал, словно не мог найти нужные слова. Дэни чувствовала, как он напрягся и затем вздохнул. Они стояли на сквозняке. Он притянул ее к себе и обнял, согревая своим телом.
Его правая рука дотронулась до украшений в ее волосах. Он поднес одно из перьев к своей щеке, провел им по губам, затем отпустил перо и наклонил голову. Она плохо видела лицо Троя, но почувствовала его губы, когда они прикоснулись к ее губам. Теплые и сухие, они пахли кофе и коньяком. Она просунула язык между его губами, наслаждаясь таким знакомым ей вкусом, подняла руки, обхватила его тело и прижала открытые ладони к широкой, мускулистой спине.
Он издал низкий стон, и она мысленно улыбнулась, радуясь тому, что обладает такой властью над ним. В конце концов Дэни оторвалась от его губ, но, продолжая оставаться в объятиях Троя, откинула голову назад и посмотрела в его едва различимое в темноте лицо.
– Это нехорошо, что ты держишь меня так, Трой?
– Я бы не сказал, что это нехорошо. Мне очень приятно.
Слегка надавив руками на его спину, Дэни притянула его к себе, встала на цыпочки и прижалась к нему всем телом. Ее тонкую муслиновую рубашку нельзя было назвать серьезной преградой: она чувствовала, как затвердела и напряглась его мужская плоть под брюками. Она вновь поцеловала его, медленно и томно, как он ее научил. Она чувствовала, что он начинает терять контроль над собой, и продолжала завлекать его в западню. Это было так просто, что ей даже стало немного неловко.
– Это будет нехорошо, если тебе придется простоять так со мной всю ночь? – спросила Дэни. – Только стоять и ничего больше…
– Почему нехорошо? Только это, наверное, невозможно, – ответил он шепотом.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она игриво.
– А ты как думаешь?
– Я не против того, чтобы это произошло еще раз. – Она прижалась к нему сильнее, чтобы убедиться, что он по-прежнему возбужден и по-прежнему в ее власти. – Но я знаю, ты не хочешь этого делать здесь, в доме твоей бабушки. Трой, пожалуйста, полежи просто со мной, пока я не усну.
– Ты хочешь меня провести?
– Совсем нет, – солгала она.
– Ты уверена?
– Ты боишься, Фонтейн?
– Совсем нет, – солгал он.
– Тогда пойдем.
Она взяла его за руку и повела к кровати. Трой остановился, чтобы закрыть дверь и снять сапоги, а Дэни тем временем убрала с кровати покрывало и откинула одеяло. На белой простыне обозначился какой-то темный предмет.
– Что это? – прошептала Дэни, отпрянув.
– Не двигайся!
Трой быстро зажег свечу и подошел к ней. В круге света они увидели странную кучу из связанных костей и перьев.
– Что это? – снова спросила Дэни.
Трой наклонился и поднял куриную лапу, несколько костей и перьев. Повертел их в руке и положил на тумбочку.
– Шаманский символ. Некоторые называют его грис-грис, другие – ованга. По замыслу, увидев его, ты должна была с воплем выскочить из дома и исчезнуть в темноте.
– Шаманский? – Она вспомнила, что уже слышала это странное слово от Геркулеса.
– Это проделки Вениты.
– Этой кухарки?
– Именно. Только мне непонятно, почему она хочет тебя прогнать.
Сбитая с толку, Дэни забралась в кровать и подвинулась, оставив место для Троя.
– Но почему несколько старых костей и перьев должны были меня напугать?
– Люди боятся колдовства. Геркулес был бы сейчас уже на полпути к Новому Орлеану, если бы она положила их в его постель. Завтра я поговорю с ней.
– Не надо. – Дэни решительно покачала головой. – Позволь мне поговорить с ней. Я могу сама о себе позаботиться, Фонтейн. К тому же, я хочу посмотреть, что представляет из себя эта шаманка. Давай сейчас не будем об этом. Ты обещал полежать со мной, пока я не усну.
Матрас прогнулся под его телом, когда Трой, одетый, лег на кровать рядом с ней. Дэни расслабилась, с удовлетворением ощущая прикосновение свежих простыней и тепло тела Троя. Мягкая постель, полный желудок и усталость сделали свое дело, и очень скоро, несмотря на свое желание, она погрузилась в сон.
Лежа возле Дэни, Трой с трудом подавлял в себе желание сунуть руку под ее тонкую ночную рубашку и погладить ее безупречное тело. Постепенно дыхание ее стало глубже, и он понял, что она заснула. Маленькая плутовка! Он улыбнулся в темноте. Кажется, эта охотница сама попалась в капкан, который поставила для него.
Он придвинулся к спящей Дэни, обнял одной рукой и продолжал лежать с открытыми глазами, безуспешно пытаясь не думать о своем недавнем разговоре с Деверо. Агенту Деверо в конце концов удалось получить информацию о Константине Рейнольдсе и установить его местонахождение. Как выяснилось, он долго жил в Париже, Лондоне, Белизе, а затем поселился на острове Тобаго в Карибском море. Владелец крупной плантации сахарного тростника, Рейнольдс был так уверен в своей недосягаемости, что жил под своим настоящим именем.
Трой погладил пальцами руку Дэни повыше локтя. На какое-то мгновение у него поя вилось желание просто заплатить Леверету за информацию и окончательно отказаться от всей этой затеи. Теплая и реальная женщина, лежащая в его объятиях, готова подарить ему свою любовь! Почему он должен покидать ее и бросаться в погоню за призраками прошлого? Ответ на этот вопрос напрашивался сам собой. Потому что призраки эти будут преследовать его всю жизнь, если он не воспользуется представившейся возможностью и не изгонит их.
И все же его совсем не радовала мысль о предстоящей разлуке с Дэни. Он не может сказать ей, куда едет. Возможно, он даже не предупредит ее о своем отъезде. Так им будет гораздо легче расстаться.
Но разве она не заслужила того, чтобы он объяснился с ней?
Устав от этих противоречивых мыслей, он закрыл глаза и прижался губами к ее виску. Во сне она повернулась к нему, натягивая на себя простыню. Осторожно, чтобы не разбудить Дэни, Трой накрыл ее и себя одеялом и попытался уснуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111