Впрочем, какая разница!… И вот вмешалась полиция. Мари-Лор отвечает на множество вопросов, и начинает, видимо, догадываться, что скрывал от нее муж. Возможно, она была раньше робкой, незаметной, но не глупой. Что в чемодане? Она хочет знать. Значит, открывает его. Находит там миллионы и паспорта, доказательство, что Мерибель приготовился бежать с другой женщиной…
— Понимаю. Ревность!
— Не только. Когда будете пересказывать наш разговор, настаивайте на этом. Мари-Лор думала не только о мести.
Она приехала в Резиденцию, чтоб объясниться с мужем, а деньги привезла мне… Иначе, зачем бы она потащила с собой чемодан? Ей достаточно было передать его полиции. Но она хочет спасти меня, меня, потому что знает теперь, что Мерибель — негодяй. Вот тогда и произошла встреча, у лифта, куда она поставила чемодан. Понимаете… Куда он ее увлек? Чтобы сказать что?… Мари-Лор — простая женщина, без всяких там хитростей. Она, наверное, швырнула паспорта ему в лицо. Он понял, что попался. И убил ее.
— И то же самое повторилось с мадам Фрек?
— Думаю, так, — грустно сказал Севр. — Он выслеживал нас. Он захватил Доминику, когда она вернулась… Вы помните детали? Севр взял сигару, понюхал, задумчиво поглядел на нее.
— Вся эта история, — продолжал он, — не выходила у меня из головы. Чтобы покончить с навязчивой идеей, есть лишь одно средство: сказать правду, рассказать всем, сразу, без всяких ухищрений. Вот почему вчера вечером я позвонил в Министерство Юстиции. Я должен был сам туда пойти. Но тогда получилось бы, что я сам признал себя виновным. Нет, ни за что! Севр или Блэн, я здесь видная фигура. И останусь ею.
— Вы хотите говорить на равных, — сказал атташе.
— Именно так. Я хочу с лихвой вознаградить жертв Мерибеля. Вам придется найти для этого законные средства. И еще я хочу изредка, хоть на несколько дней, приезжать во Францию. Но я должен быть свободным, и не обязанным ни перед кем отчитываться. Вы этим займетесь.
— Боюсь, будет нелегко!
— У моей страны здесь есть интерес. Ей нужны такие люди, как я. Надо строить плотины, стадионы. А я делаю это достаточно дешево.
— У вас во Франции еще остались родственники?… Из-за этого? Севр медленно положил сигару обратно в коробку, скрестил руки на груди и закрыл глаза.
— Доминика! — прошептал он. — Я похоронил ее там… в песке. Она принадлежит мне. Я построил целый город, имею же я право дать ей могилу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Понимаю. Ревность!
— Не только. Когда будете пересказывать наш разговор, настаивайте на этом. Мари-Лор думала не только о мести.
Она приехала в Резиденцию, чтоб объясниться с мужем, а деньги привезла мне… Иначе, зачем бы она потащила с собой чемодан? Ей достаточно было передать его полиции. Но она хочет спасти меня, меня, потому что знает теперь, что Мерибель — негодяй. Вот тогда и произошла встреча, у лифта, куда она поставила чемодан. Понимаете… Куда он ее увлек? Чтобы сказать что?… Мари-Лор — простая женщина, без всяких там хитростей. Она, наверное, швырнула паспорта ему в лицо. Он понял, что попался. И убил ее.
— И то же самое повторилось с мадам Фрек?
— Думаю, так, — грустно сказал Севр. — Он выслеживал нас. Он захватил Доминику, когда она вернулась… Вы помните детали? Севр взял сигару, понюхал, задумчиво поглядел на нее.
— Вся эта история, — продолжал он, — не выходила у меня из головы. Чтобы покончить с навязчивой идеей, есть лишь одно средство: сказать правду, рассказать всем, сразу, без всяких ухищрений. Вот почему вчера вечером я позвонил в Министерство Юстиции. Я должен был сам туда пойти. Но тогда получилось бы, что я сам признал себя виновным. Нет, ни за что! Севр или Блэн, я здесь видная фигура. И останусь ею.
— Вы хотите говорить на равных, — сказал атташе.
— Именно так. Я хочу с лихвой вознаградить жертв Мерибеля. Вам придется найти для этого законные средства. И еще я хочу изредка, хоть на несколько дней, приезжать во Францию. Но я должен быть свободным, и не обязанным ни перед кем отчитываться. Вы этим займетесь.
— Боюсь, будет нелегко!
— У моей страны здесь есть интерес. Ей нужны такие люди, как я. Надо строить плотины, стадионы. А я делаю это достаточно дешево.
— У вас во Франции еще остались родственники?… Из-за этого? Севр медленно положил сигару обратно в коробку, скрестил руки на груди и закрыл глаза.
— Доминика! — прошептал он. — Я похоронил ее там… в песке. Она принадлежит мне. Я построил целый город, имею же я право дать ей могилу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35