Наступило время ленча, но этот гений оперативник из агентства Трашмена отбил у меня аппетит, поэтому я решил вместо этого навестить блондинку, к которой не питал никаких симпатий.
На мой звонок в дверь никто не ответил. Я жал на кнопку минуты три, пока не вспомнил, что ее брат живет напротив. Когда я позвонил в третий раз, дверь, удерживаемая цепочкой, приоткрылась на целых пять дюймов. Фрэнк Марко бросил на меня подозрительный взгляд.
— Холман! — выпалил я.
— Тот, что был в кабинете вместе с лейтенантом вчера вечером.
— Ах да! — Он снял цепочку и распахнул дверь пошире. — Входите, мистер Холман. — Он быстро закрыл дверь, вернув цепочку на место. — Я подумал, что это очередной надоедливый репортер. Они буквально отравляют нам жизнь с самого раннего утра.
— Я хочу поговорить с вашей сестрой, — сказал я. Быстрым нервным движением он дотронулся до своей рассеченной и распухшей нижней губы.
— Бедная Андреа все еще страшно переживает из-за этого кошмарного убийства. Вряд ли бедняжке удалось хоть на миг сомкнуть глаза прошлой ночью. Конечно, я решительно настоял, чтобы она осталась здесь, со мной. — Драматическая дрожь сотрясла этого откормленного юнца. — Можете себе представить — находиться в той же квартире, где только что убили вашу самую близкую подругу? Это невыносимо!
— Где ваша сестра? — нетерпеливо перебил я.
— В гостиной, мистер Холман. Прошу вас, будьте с ней помягче. — Он быстро заморгал своими водянистыми голубыми глазками. — Она не... вполне... не совсем пришла в себя, если вы меня понимаете.
— Конечно, — отозвался я. — Я человек мягкий. А теперь мы можем повидать ее?
Гостиная, куда мы вошли, удивляла своей старомодной экстравагантностью — в духе Фрэнка Марко, и свисающее с потолка сооружение из маленьких цветных стеклянных шариков выглядело унылой рухлядью эпохи поколения «детей-цветов». Андреа Марко сидела на кушетке, покрытой изрядно поизносившимся тайским шелком жуткого лилового цвета. На ней был черный шелковый халат, доходивший до лодыжек. В таком виде она вполне могла бы сойти за участницу похоронной процессии, но по виду у нее явно не хватило бы на это сил. Ее длинные белокурые волосы в беспорядке рассыпались по плечам, весь ее лоск улетучился. На ее изможденном лице жили только горящие глаза, обведенные темными кругами.
— Убирайтесь! — злобно прошипела она. — Только один вопрос, — сказал я.
— Это вы вчера навели Сорела на Линду, и я никогда не прощу вам этого, Холман.
Но тут вступил ее братец со своим дрожащим, пронзительным голоском:
— Андреа, дорогая, ты ведь не знаешь, так ли это!
Взгляд, который она бросила на него, мог бы заставить и Борджиа содрогнуться от ужаса. Отступив, Фрэнк едва не опрокинул бутафорское верблюжье седло, которое отчаянно нуждалось в покраске.
— Ладно, сестренка, как скажешь!
Театральным жестом он в отчаянии растрепал свои длинные светлые волосы и, похоже, готов был расплакаться.
Я снова сосредоточил свое внимание на Андреа.
— Вы или Линда слышали когда-нибудь о парне по имени Хагилл?
— Я сказала вам — убирайтесь вон!
— Как только вы ответите мне на этот вопрос, я уйду, — пообещал я.
— Хагилл? — Она отрицательно мотнула головой. — Никогда не слышала этого имени.
— Высокий, ему лет сорок, — настаивал я. — У него каштановые волосы и жесткие усики. Из тех, кто хочет создать впечатление — будь он с Кастером, индейцы тут же сдались бы.
— Похоже, был такой. — Она задумалась. — Одно время он заходил в бутик почти каждый день и всегда требовал, чтобы его обслуживала Линда. Дошло до того, что едва он появлялся, она тут же скрывалась в задней комнате и просила меня заменить ее. Мол, она больна или что-то в этом роде. После нескольких таких визитов он, я думаю, утратил интерес, потому что перестал заходить в бутик.
— Когда это было? — спросил я.
— Несколько месяцев тому назад, я не помню точно. — Она презрительно оттопырила нижнюю губу. -Хотите попытаться доказать, что этот человек убил Линду? — Она коротко хохотнула, и я вздрогнул при звуке ее смеха. — Мы все знаем, кто убил бедняжку, Холман.
Это — Сорел, и я приложу все свои силы, чтобы его покарали! Сорел... — Тут она разразилась длинным потоком брани.
— Сестренка! — возопил скандализованный Марко. — Это некрасиво! Девушка из такой семьи, как ты, просто не должна выражаться подобным образом.
К моему изумлению, она умолкла и, откинув голову назад, прикрыла глаза.
— Дай мне выпить!
— Сию минуту, сестренка, — обрадовался Марко. — А как насчет вас, Холман? Сухой шерри вас устроит?
Я моргнул.
Он исчез в кухне и вернулся с каким-то вычурным подносом и тремя изящными стаканчиками на нем, из которых торчали соломинки. Стаканчики весело позвякивали, и Андреа, открыв глаза, выпрямила спину и взяла один из них. Увидев меня, она завопила:
— Что здесь делает Холман, черт побери? Я ведь велела ему убраться отсюда! — Глаза ее зло горели.
— Успокойся. — Марко сделал умиротворяющий жест свободной рукой.
— Мистер Холман только пытается помочь...
— Помочь Сорелу — ты это имеешь в виду. — Андреа отпила немного из стаканчика. Лицо ее исказилось, и она швырнула его в угол. — К дьяволу! Что это за пойло? Я хочу мартини!
Марко, опустившись на колени, собирал кусочки стекла. Когда он поднялся, его лицо пылало негодованием.
— Как ты можешь, Андреа! Ты же знаешь, это мои любимые стаканчики! Привезены из Швеции, их нельзя заменить!
— Перестань канючить и принеси мне мартини, оборвала она его.
— Нет! — Он топнул ногой. Я бы не поверил этому, если бы не видел собственными глазами. — Нет! Сама принеси!
Она поднялась с кушетки, презрительно усмехаясь, и с трудом побрела на кухню. Я надеялся, что она принесет два мартини. Но надежды мои были напрасны.
Фрэнк придвинулся ко мне поближе, стараясь сделать это скрытно.
— Я знаю, что Андреа страшно расстроена, — доверительно прошептал он.
— Но я думаю, она немного перегибает палку! Она пережила страшное потрясение, обнаружив труп Линды. Я хочу сказать, что могу понять ее и очень сочувствую бедной моей сестренке. Но все эти ужасные мелодраматические выходки начинают действовать мне на нервы. Разбить вдребезги один из моих любимых стаканчиков — какая злобная выходка, мистер Холман. К сожалению, я должен сказать это о моей собственной сестре — она просто срывает на мне досаду. В конце концов, не могли же их отношения продолжаться вечно, не так ли?
— Почему это? — спросил я.
Он выразительно пожал плечами.
— Все бы кончилось через какой-нибудь месяц-другой. Линда определенно собиралась вернуться к Сорелу. Я это знаю. — Он возвел глаза к потолку и сокрушенно покачал головой. — А какие ужасные драки они затевали! Их стоило бы увидеть, чтобы поверить, уверяю вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36