— Представитель закона жаждет поговорить с вами.
Я взял ее за талию, поднял, переставил и таким образом вошел в квартиру.
С кушетки поднялся встревоженный Флетчер; вытащив из кармана носовой платок, он безуспешно старался стереть с лица помаду.
— Оказывается, я ясновидящий. Никогда не подозревал об этом, — сказал я. — Иногда просто боишься сам себя!
— Разве я не имею права на личную жизнь? — горько спросила Нина.
— В любое время, но не сейчас. Мне нужно поговорить с вами, Нина. — Я многозначительно взглянул на Флетчера. — А вам лучше сделать перерыв и пойти к себе.
Он что-то пробормотал, взял пиджак и пошел к двери. С ревнивой радостью вспомнил, что Габриель ждет его этажом ниже. Сейчас состоится встреча друзей. Дверь закрылась, и Нина спросила меня:
— Что вам нужно?
— Ваше отношение ко мне почему-то изменилось, — сказал я с сожалением. — В последний раз вы предлагали мне продолжить приятный разговор о наших проблемах, — и вот вы в таком виде… Разве я в чем-то провинился?
— Боюсь, мне не удастся вызвать полицейского, чтобы он выставил вас за дверь, — вздохнула она. — Так и быть, можете что-нибудь выпить, пока приведу себя в порядок.
— Вот теперь вы больше похожи на прежнюю Нину, ту, которую я знал.
Она исчезла в ванной, а я подошел к бару, сделал себе коктейль и сел в кресло. Она вернулась минут через пять. Пуговицы и «молния» были застегнуты, волосы причесаны, губы красиво подкрашены. Она подошла к бару и приготовила выпивку для себя.
— О чем вы хотели поговорить? — спросила она.
— О семидесяти тысячах, — ответил я. — Кто их взял? Флетчер?
— Не понимаю.
— Не будем играть в прятки, — заметил я. — Я знаю о парне, которому сильно повезло, но он неожиданно умер, не успев воспользоваться своим выигрышем.
Она строго посмотрела на меня и решительно ответила:
— Я об этом ничего не знаю, лейтенант. Могу только сказать вам, что этот парень выигрывал честно, когда я работала за столом.
— Но синдикат решил, что выигрыш нечестный, — осторожно сказал я. — Это, конечно, освобождает вас от подозрений в убийстве, так же как и Флетчера с Торчем.
— Что вы имеете в виду?
— Вы же все понимаете, не так ли? Синдикат позаботился о Линде Скотт, даже положил ее у порога шерифа, чтобы свалить вину на Флетчера.
Нина допила и аккуратно поставила стакан.
— Значит, вам остается найти тех парней из синдиката, что убили Линду, лейтенант, — и дело закончено.
— Конечно, — подтвердил я. — Надеюсь, мы найдем их раньше, чем…
— Если вы действительно думаете, что я в опасности, лейтенант, то организуйте мне защиту. Разве вы не для этого пришли сюда? — Она насмешливо скривила губы. — Неужели вы думаете, что я ослица?
— Что ж, вы действительно несете некий груз. Хорошо, вы не боитесь. Но повторяю: синдикат принял решение.
— Я тоже повторяю: не понимаю, о чем вы говорите. Дать вам расписку?
— Постараюсь запомнить. Это будет неплохой эпитафией: «Она не понимала, о чем он говорил!» Вы хотите, чтобы вас похоронили с парой игральных карт в руке?
— Почему вы не уберетесь отсюда? — нахмурилась она. — Вы мне надоели, лейтенант!
Я чувствовал это. Поставил пустой стакан и пошел к двери. Звонок зазвенел раньше, чем я дошел до выхода.
— Может быть, это уже синдикат? — спросил я весело.
Нина презрительно улыбнулась:
— Чего мне беспокоиться, ведь я под вашей защитой? Она прошла мимо меня и открыла дверь. Там стояла Габриель с тигриной улыбкой.
— Хэлло, малышка! — промурлыкала она. — Говард все еще стирал губную помаду, когда я поднималась к нему. Ты не теряла здесь времени, голубушка!
— Я не желаю разговаривать с тобой! — Нина попыталась закрыть дверь.
— Нет, я зашла, чтобы кое-что оставить тебе на память, — возразила Габриель.
Она взмахнула правой рукой и резко ударила Нину прямо в солнечное сплетение. Рыжая вскрикнула и начала сгибаться. Габриель схватила ее за блузку и потащила в ванную.
— Я на минутку, Эл! Подождете?
— Разумеется, мэм, — нервно ответил я. Дверь ванной закрылась. Послышалс шум драки, потом визг, и наконец шум льющейся воды заглушил все остальные звуки.
Я подошел к бару и налил себе стаканчик. Интересно, там что — второе убийство? Должен ли я помешать ему? В конце концов я решил, что у меня не хватит на это мужества.
Пять минут спустя дверь ванны открылась, и Габриель вышла, вытирая руки полотенцем.
— Пойдемте? — вежливо предложила она.
— Вы не возражаете, если я сперва взгляну на нее? — спросил я.
— Получите мало удовольствия. — Она пожала плечами. — Не задерживайтесь. Я голодна, а вы хотели угостить меня обедом.
Я осторожно открыл дверь. На полу лежала куча одежды. Дверь в душевое отделение была закрыта, и там лилась вода. Мысленно я представил себе, что она окрашена кровью, вздрогнул и поспешно открыл следующую дверь.
Под душем, ужасно дрожа, стояло видение. Я закрыл кран с холодной водой.
— Вытащите меня отсюда, — приглушенно простонала Нина.
Откуда, черт возьми, Габриель взяла смирительную рубашку? Но, приглядевшись, я понял, что это вовсе не смирительная рубашка. Габриель просто натянула пояс Нининой юбки выше талии, оставив руки внутри. Это было гораздо лучше смирительной рубашки.
— Не стойте же так! — истерично выкрикнула Нина. — Я же умру от воспаления легких! Освободите меня!
Для церемоний не было времени. Я просунул пальцы под пояс, и мне удалось стянуть его вниз. Нина схватила полотенце и, закутавшись в него, обессиленно села на край ванны.
— Я убью ее! — сказала она дрожащим голосом. — Я вырву ее сердце, я…
Из гостиной меня нетерпеливо позвала Габриель. Когда я вышел, она заткнула бутылку и поставила ее в бар.
— Это последняя! — ухмыльнулась она. — Поняли?
— Конечно, — подавленно ответил я. — Вы способная девушка.
— Я — голодная девушка, — ответила она. — Пойдемте обедать.
Мы отправились в тот ресторан, где, как я знал, не настаивают, чтобы вы сразу оплатили свой еще не съеденный бифштекс, а могут дать его как бы в долг.
Габриель разделалась с супом, с куском мяса и двумя порциями клубники со сливками. К тому времени как принесли кофе, она немного смягчилась.
— Мне нравится Пайн-Сити, Эл, — сообщила она почти весело.
— Он вам скоро разонравится, — угрюмо сказал я. — Что вы имели в виду, говоря о последней бутылке?
— Последняя бутылка? — Она невинно заморгала ресницами. — А разве сказала это?
— Вы хорошо помните, что говорили, когда я вышел из ванной.
— Ну как вы нашли Нину? Она охладилась?
— Да, — ответил я. — А бутылка?
— Ах, это! — В ее глазах мелькнуло что-то диковатое. — Ее бар основательно наполнен. Я насчитала пятнадцать бутылок хорошего ликера.
— Разве вы умеете считать?
— Да, и я нашла кое-что еще. Бутылку того состава, которым заправляют зажигалки… Ну, как там он называется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Я взял ее за талию, поднял, переставил и таким образом вошел в квартиру.
С кушетки поднялся встревоженный Флетчер; вытащив из кармана носовой платок, он безуспешно старался стереть с лица помаду.
— Оказывается, я ясновидящий. Никогда не подозревал об этом, — сказал я. — Иногда просто боишься сам себя!
— Разве я не имею права на личную жизнь? — горько спросила Нина.
— В любое время, но не сейчас. Мне нужно поговорить с вами, Нина. — Я многозначительно взглянул на Флетчера. — А вам лучше сделать перерыв и пойти к себе.
Он что-то пробормотал, взял пиджак и пошел к двери. С ревнивой радостью вспомнил, что Габриель ждет его этажом ниже. Сейчас состоится встреча друзей. Дверь закрылась, и Нина спросила меня:
— Что вам нужно?
— Ваше отношение ко мне почему-то изменилось, — сказал я с сожалением. — В последний раз вы предлагали мне продолжить приятный разговор о наших проблемах, — и вот вы в таком виде… Разве я в чем-то провинился?
— Боюсь, мне не удастся вызвать полицейского, чтобы он выставил вас за дверь, — вздохнула она. — Так и быть, можете что-нибудь выпить, пока приведу себя в порядок.
— Вот теперь вы больше похожи на прежнюю Нину, ту, которую я знал.
Она исчезла в ванной, а я подошел к бару, сделал себе коктейль и сел в кресло. Она вернулась минут через пять. Пуговицы и «молния» были застегнуты, волосы причесаны, губы красиво подкрашены. Она подошла к бару и приготовила выпивку для себя.
— О чем вы хотели поговорить? — спросила она.
— О семидесяти тысячах, — ответил я. — Кто их взял? Флетчер?
— Не понимаю.
— Не будем играть в прятки, — заметил я. — Я знаю о парне, которому сильно повезло, но он неожиданно умер, не успев воспользоваться своим выигрышем.
Она строго посмотрела на меня и решительно ответила:
— Я об этом ничего не знаю, лейтенант. Могу только сказать вам, что этот парень выигрывал честно, когда я работала за столом.
— Но синдикат решил, что выигрыш нечестный, — осторожно сказал я. — Это, конечно, освобождает вас от подозрений в убийстве, так же как и Флетчера с Торчем.
— Что вы имеете в виду?
— Вы же все понимаете, не так ли? Синдикат позаботился о Линде Скотт, даже положил ее у порога шерифа, чтобы свалить вину на Флетчера.
Нина допила и аккуратно поставила стакан.
— Значит, вам остается найти тех парней из синдиката, что убили Линду, лейтенант, — и дело закончено.
— Конечно, — подтвердил я. — Надеюсь, мы найдем их раньше, чем…
— Если вы действительно думаете, что я в опасности, лейтенант, то организуйте мне защиту. Разве вы не для этого пришли сюда? — Она насмешливо скривила губы. — Неужели вы думаете, что я ослица?
— Что ж, вы действительно несете некий груз. Хорошо, вы не боитесь. Но повторяю: синдикат принял решение.
— Я тоже повторяю: не понимаю, о чем вы говорите. Дать вам расписку?
— Постараюсь запомнить. Это будет неплохой эпитафией: «Она не понимала, о чем он говорил!» Вы хотите, чтобы вас похоронили с парой игральных карт в руке?
— Почему вы не уберетесь отсюда? — нахмурилась она. — Вы мне надоели, лейтенант!
Я чувствовал это. Поставил пустой стакан и пошел к двери. Звонок зазвенел раньше, чем я дошел до выхода.
— Может быть, это уже синдикат? — спросил я весело.
Нина презрительно улыбнулась:
— Чего мне беспокоиться, ведь я под вашей защитой? Она прошла мимо меня и открыла дверь. Там стояла Габриель с тигриной улыбкой.
— Хэлло, малышка! — промурлыкала она. — Говард все еще стирал губную помаду, когда я поднималась к нему. Ты не теряла здесь времени, голубушка!
— Я не желаю разговаривать с тобой! — Нина попыталась закрыть дверь.
— Нет, я зашла, чтобы кое-что оставить тебе на память, — возразила Габриель.
Она взмахнула правой рукой и резко ударила Нину прямо в солнечное сплетение. Рыжая вскрикнула и начала сгибаться. Габриель схватила ее за блузку и потащила в ванную.
— Я на минутку, Эл! Подождете?
— Разумеется, мэм, — нервно ответил я. Дверь ванной закрылась. Послышалс шум драки, потом визг, и наконец шум льющейся воды заглушил все остальные звуки.
Я подошел к бару и налил себе стаканчик. Интересно, там что — второе убийство? Должен ли я помешать ему? В конце концов я решил, что у меня не хватит на это мужества.
Пять минут спустя дверь ванны открылась, и Габриель вышла, вытирая руки полотенцем.
— Пойдемте? — вежливо предложила она.
— Вы не возражаете, если я сперва взгляну на нее? — спросил я.
— Получите мало удовольствия. — Она пожала плечами. — Не задерживайтесь. Я голодна, а вы хотели угостить меня обедом.
Я осторожно открыл дверь. На полу лежала куча одежды. Дверь в душевое отделение была закрыта, и там лилась вода. Мысленно я представил себе, что она окрашена кровью, вздрогнул и поспешно открыл следующую дверь.
Под душем, ужасно дрожа, стояло видение. Я закрыл кран с холодной водой.
— Вытащите меня отсюда, — приглушенно простонала Нина.
Откуда, черт возьми, Габриель взяла смирительную рубашку? Но, приглядевшись, я понял, что это вовсе не смирительная рубашка. Габриель просто натянула пояс Нининой юбки выше талии, оставив руки внутри. Это было гораздо лучше смирительной рубашки.
— Не стойте же так! — истерично выкрикнула Нина. — Я же умру от воспаления легких! Освободите меня!
Для церемоний не было времени. Я просунул пальцы под пояс, и мне удалось стянуть его вниз. Нина схватила полотенце и, закутавшись в него, обессиленно села на край ванны.
— Я убью ее! — сказала она дрожащим голосом. — Я вырву ее сердце, я…
Из гостиной меня нетерпеливо позвала Габриель. Когда я вышел, она заткнула бутылку и поставила ее в бар.
— Это последняя! — ухмыльнулась она. — Поняли?
— Конечно, — подавленно ответил я. — Вы способная девушка.
— Я — голодная девушка, — ответила она. — Пойдемте обедать.
Мы отправились в тот ресторан, где, как я знал, не настаивают, чтобы вы сразу оплатили свой еще не съеденный бифштекс, а могут дать его как бы в долг.
Габриель разделалась с супом, с куском мяса и двумя порциями клубники со сливками. К тому времени как принесли кофе, она немного смягчилась.
— Мне нравится Пайн-Сити, Эл, — сообщила она почти весело.
— Он вам скоро разонравится, — угрюмо сказал я. — Что вы имели в виду, говоря о последней бутылке?
— Последняя бутылка? — Она невинно заморгала ресницами. — А разве сказала это?
— Вы хорошо помните, что говорили, когда я вышел из ванной.
— Ну как вы нашли Нину? Она охладилась?
— Да, — ответил я. — А бутылка?
— Ах, это! — В ее глазах мелькнуло что-то диковатое. — Ее бар основательно наполнен. Я насчитала пятнадцать бутылок хорошего ликера.
— Разве вы умеете считать?
— Да, и я нашла кое-что еще. Бутылку того состава, которым заправляют зажигалки… Ну, как там он называется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31