Вместо этого он решил заняться драконом. Это чудовище пугало его, и он хотел проверить, сможет ли справиться со своим страхом. Он потратил впустую большую часть дня, прежде чем обнаружил дракона, пожравшего с полдюжины коров на северной окраине Зеленого Дола. Тот с хрустом грыз кости изуродованных до неузнаваемости туш. Казалось, дракон почувствовал присутствие человека, когда Бен приблизился на десяток ярдов к месту его пиршества. Покрытое корявой корой рыло сморщилось, дракон разинул пасть и щелкнул почерневшими зубами. Бен решительно стоял на месте, пока не сосчитал до пяти, потом, удовлетворенный, быстро удалился.
Ему также захотелось отправиться в одиночку в лес, окружавший озеро, чтобы проверить знания, полученные от Сапожка, но советник охладил его пыл. Они сошлись на том, что Бен совершит прогулку в дневное время, а Сапожок будет незаметно следить за ним и не вмешиваться, если только Бену не будет угрожать явная опасность. Бен вышел на рассвете и вернулся на закате, так ни разу и не заметив кобольда. Не видел он также ни пещерной твари, ни древесной гадюки, с которыми кобольд расправился, когда они собирались закусить Беном. Он утешил себя тем, что сумел хотя бы увидеть и ускользнуть от нескольких трясинников, волков и других тварей и гадов, а также от громадного лесного кота, который тоже мог бы сделать его своей добычей.
Спустя две недели Бен уже мог наизусть рассказать о важнейших исторических событиях, местах и дорогах, о съедобных и ядовитых травах, о существах, населявших долину, об обычаях крупнейших племен и о правилах, которые могли бы сделать честь любому руководству по выживанию в волшебном королевстве. Бен продолжал работать с Землевидением. Он все еще не постиг его магию настолько, чтобы добиться последней поставленной перед собой задачи — найти ведьму Ночную Мглу в недрах Бездонной Пропасти. Ночная Мгла никогда не покидала самых мрачных закоулков своего обиталища, а Бен все еще был не настолько уверен в себе, чтобы попытаться туда проникнуть.
Он все еще боролся с неопределенностью, когда у ворот замка оказалась более неотложная проблема.
— К вам посетители, Ваше Величество, — объявил как-то Абернети.
Бен сидел за рабочим столом в одном из кабинетов, изучая древние карты долины. Он с удивлением поднял голову, впервые заметив неслышно появившихся за его спиной советника и Абернети.
— Посетители? — удивленно повторил он.
— Гномы, Ваше Величество, — пояснил советник.
— Кыш-гномы, — добавил Абернети с явным презрением.
Бен недоуменно уставился на них. Потом отодвинул карты.
— Что это еще за кыш-гномы? — Советник никогда не рассказывал ему ни о чем подобном.
— Боюсь, это весьма жалкое племя гномов, — заметил советник.
— Он хочет сказать, весьма бесполезное племя, — ледяным тоном поправил его Абернети.
— Это совсем не обязательно.
— Это определенно.
— Как ни прискорбно, Абернети, ты всегда высказываешь предвзятое мнение.
— Я выражаю хорошо обоснованное мнение, советник Тьюс.
— Вы как Лорел и Харди, — вмешался Бен. Парочка замолкла и недоуменно уставилась на него. — Ничего, ничего, — поспешно сказал он, досадливо махнув рукой. — Вы только скажите мне, что это за кыш-гномы.
— Это племя гномов, живущих в предгорьях близ высоких скал Мельхора, — ответил советник, выступив вперед. — Этот народец живет в норах и берлогах, которые выкапывает в земле. Большую часть жизни они проводят под землей…
— Где им самое место, — вставил Абернети.
— ..но время от времени они промышляют в окрестностях. — Колдун бросил на Абернети испепеляющий взгляд. — Разве не так? — Он перевел взгляд на Бена. — Их многие недолюбливают. У них есть привычка присваивать не принадлежащие им вещи, ничего не давая взамен. Это «заимствование» часто досаждает окружающим, когда дело касается чужого поля или стада. Они чрезвычайно привязываются к месту своего обитания и, если заняли какое-то место, уже не уйдут. Им все равно, кому принадлежит земля, на которой они поселились; раз попав туда, там они и остаются.
— Ты еще не сообщил самого скверного! — не отступал Абернети.
— Почему бы тебе самому об этом не рассказать? — фыркнув, сказал советник и сделал шаг назад.
— Они едят собак, Ваше Величество! — рявкнул Абернети, не в силах дольше сдерживаться. Его верхняя губа сморщилась, обнажив острые зубы. — Они каннибалы!
— К сожалению, это правда. — Советник снова высунулся вперед, оттерев плечом Абернети. — Однако они с тем же успехом пожирают кошек, и я ни разу не слышал, чтобы тебе это не нравилось!
Бен поморщился:
— Замечательно. А откуда у них такое странное название?
— Так уж привилось. Ваше Величество, — произнес советник. — Гномы до такой степени надоели соседям своим воровством, что те стали открыто выражать пожелания, чтобы гномы убирались, и побыстрее, все время цыкая на них: кыш, кыш! Постепенно выражение «Кыш, гномы!» превратилось в прозвище, под которым они и известны как кыш-гномы.
Бен сделал резкое движение рукой по воздуху:
— Ну вот, еще одна сказочка братьев Гримм. Кыш-гномы. Ну и что же привело к нам этих вороватых созданьиц?
— Об этом они будут говорить только с вами. Ваше Величество. Пожелаете ли принять их?
Абернети, казалось, был готов укусить советника, но удержался от искушения. Его мохнатая морда так и застыла в полуоскале. Советник покачался на каблуках, устремив на Бена ожидающий взгляд.
— Расписание королевских аудиенций покамест не перегружено, — ответил Бен, посмотрев сперва на Абернети, а потом на советника. — Не вижу, почему бы не встретиться с тем, кто взял на себя труд пройти столь длинный путь, чтобы увидеть короля.
— Надеюсь, потом вы не забудете, что сами этого захотели. — Писец фыркнул. — Там их двое. Привести обоих?
Бен с трудом удержался от улыбки.
— Будьте любезны.
Абернети ушел и вернулся через несколько минут с кыш-гномами.
— Щелчок и Пьянчужка, — ощерившись, объявил Абернети.
Гномы выступили вперед и поклонились так низко, что их головы коснулись каменного пола. Это были самые жалкие на свете создания. Роста в них было едва ли четыре фута, пузатенькие, покрытые шерстью коротышки с мордами, как у хорьков, заросшими бородой от шеи до носа. На них были одежды, которые с презрением отверг бы самый опустившийся оборванец, к тому же они, похоже, отродясь не мылись. Пыль покрывала их тела и лохмотья, грязь и сажа въелись в каждую морщинку их кожи, а на когти так просто смотреть было страшно. Крошечные заостренные уши торчали по обе стороны от шапочек с красными перьями, заткнутыми за ленты, а из развалившихся башмаков выглядывали пальцы с загнувшимися, никогда не стриженными когтями.
— Могущественный великий король, — обратился один из них к Бену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97